— Удача? — переспросила она, обращаясь к Сеятрику.
— Ага! За поимку такого хаята полагается награда! — счастливо улыбаясь, сообщил побратим. — И не держитесь за него, а то как очнется… напугает!
Даша, тут же выпустив из рук ногу хаята, которая с глухим стуком шлепнулась на пол, плавно развернулась и, отступив на шаг, припечатала его живот ногой в единственной туфле, заявив:
— Это наша добыча!
Белесые брови Сеятрика потрясенно взметнулись вверх, а лицо вытянулось, отчего и так плоский нос повис, как парус во время полного штиля. Он недоуменно повернулся к остальным и спросил, обращаясь к Эльтару и Ирьяну:
— В каком смысле? Вы же за ними отправились к хаятам… Откуда тогда у них хаят?
Ирьян покраснел, стараясь не смотреть на нас, а потом с еще большей злостью и досадой ответил:
— Как видишь, они сами вернулись… с заложником…
Таригун — один из пилотов, стоявший неподалеку, с веселым недоумением подмигнул мне и вмешался в разговор, задав вопрос, который, очевидно, мучил всех присутствующих мужчин:
— Как вы его захватили?
Мы с Дашей неожиданно смутились. Она стала усиленно ковырять носком единственной туфли в дырке пола и молчать, поэтому мне пришлось, заикаясь и слегка всхлипывая от пережитого кошмара, рассказать все в подробностях. Любовно поглаживая при этом метлу-спасительницу.
Эятеры с уважением слушали меня, все с большим пиететом поглядывали на Дашу и ее каблуки.
Прервал затянувшееся изумленное молчание, последовавшее за моим рассказом, гневный окрик капитана:
— В камеру его! На допрос! Сеятрик, займись им!
— Это наша добыча! — тут же возмутилась подруга и совершенно шокировала меня заявлением. — Мы его сами допросим!
На слова Даши все среагировали по-разному. Ирьян еще больше покраснел от злости. Сеятрик лишь философски пожал плечами, признавая наше право. Эльтар усмехнулся своими темными, лукавыми глазами, поймав мелькнувший в моем взгляде страх от перспективы снова увидеть хаята. Допрашивать его я точно не хотела, но подводить подругу не собиралась! Я, воинственно задрав подбородок, взглянула на эятера, отчего у представителя старшей ветви сразу помрачнели глаза и исчезла усмешка.
— Да! — мужественно пискнула, объединяясь в единый фронт с подругой, и в знак поддержки тоже бросила удерживаемую до этого ногу хаята. Бум!
— Хорошо, — явно через силу согласился Эльтар.
Возликовав, мы позволили эятерам подхватить хаята и утащить на нижние этажи «Астартуса». Мы с Дарьей пошли приводить себя в порядок, решив не тянуть с обещанным допросом.
Время терять зря не стали и, быстро приняв душ, смыв с себя пережитый страх и липкий пот (его последствие), натянули на свое уже приевшееся, но пока единственное нижнее белье униформу цвета детской неожиданности. Мне вместо обуви пришлось натянуть эятерские треугольные носки. Причем, оглядев себя в зеркале, мы все равно остались довольны. Наши глаза сейчас просто сверкали триумфом от пережитого опасного приключения. А еще нас неимоверно сильно впечатлил тот факт, что эятеры не побоялись отправиться на вражеский корабль, чтобы спасти наши неразумные головы. Это как-то сразу успокоило нас и примирило со всеми неприятностями, произошедшими за последнее время. Они молодцы! Но и мы не хуже!
Ирьян
— Это в голове не укладывается! Вы опять сделали то, что они захотели! — Я в совершенном недоумении уставился на Эльтара и Сеятрика, которые с мрачными лицами смотрели прямо на меня и явно ждали реакции на свое заявление.
— Что вы им разрешили? — чувствуя, что начинаю распаляться от гнева, спросил у них. — Вам мало всего произошедшего? Мало?! Вы помните, почему они тут? Долг жизни Скайтара! Он там переживает, ждет, чтобы скорее долетели, связывается со мной через день, расспрашивает про них… — В этот момент в уме скользнула ехидная мыслишка, что и опасается их прилета, но я продолжил возмущаться; — А вы?! Вы их — к хаяту? Обезумели?! А если он на них накинется или землянки сами к нему полезут?
— Ирьян, — непривычно резко одернул меня Эльтар. — не забывайся! Мы же ни на мгновение с них глаз не спустим: там же визуальное наблюдение. Если возникнет опасность — сразу же вмешаемся.
— И вообще, у тебя самого часто получается нм в чем-нибудь отказать? — сокрушенно качнул головой Сеятрик, впервые признав свою слабость перед землянками. — Мы изначально тоже не хотели их пускать, самым решительным образом, а потом Даша… а потом Диана… эх… Да я сам в итоге не понял, как мы согласились…
Виновато переглянувшись между собой, оба взявших на себя ответственность друга синхронно вздохнули. Я оглушительно заскрипел зубами. Мягкотелые тарали, из которых лишь суп для младенцев варить! Вечно идут у них на поводу! Мне хотелось сказать по этому поводу многое, но… пришлось ограничиться вопросом:
— Хаят хорошо зафиксирован? Не вырвется?
— Да что ты! — убежденно воскликнул Сеятрик. — Мы его так скрутили, что как он дышит еще — не ясно. Неужели думаешь, что я своих побратимок подверг бы такому риску?!
Резко дернувшись к пульту управления, вывел на стене в своей каюте изображение помещения, в котором эти две землянки намеревались допрашивать плененного хаята. И мы все, напряженно застыв, готовясь в любое мгновение сорваться туда, уставились на картинку. Лично меня потряхивало от одного того, что они находились в непосредственной близости от этого опасного типа. И чтобы удержать себя, не сорваться туда, выволочь девушек из этого помещения и устроить им та-а-кой разнос, дабы неделю сидели в каюте и боялись сделать шаг за дверь — сжимал кулаки… Хотя они испугаются, как же… Скорее тут же попытаются какими-нибудь припарками излечить от бешенства или насмерть замучат перечислением срочнейших полезных в хозяйстве дел, которые благотворно влияют на расшатавшуюся психику… Пожалуй, в чем-то мои коллеги правы…
Допрос между тем протекал весьма своеобразно, что заставило нас по мере наблюдения все больше поражаться. Хотя куда уж больше? Но я уже начинал опасаться, что в их обществе востребованный ресурс этого чувства будет стремиться к бесконечности.
Обе девушки стояли в весьма угрожающих позах. Диана, такая милая, всегда более сдержанная, чем ее подруга, встала, решительно расставив ноги, и, мрачно взирая на белого хаята, похлопывала внушительной ручкой анализатора по ладони. А ее подруга, усевшись на стул подальше от пожирателя, но в зоне его непосредственной видимости, демонстративно выставила свою уже единственную невообразимую туфлю на стол. Причем глаза хаята при этом как-то нервно выпучились. Его рот приоткрылся, показался длинный язык, прошедшийся по безгубому рту. Мы втроем, узнав инстинктивный жест, в шоке поняли, что эта безжалостная белая тварь откровенно побаивается двух хрупких и практически безоружных землянок. Странно! Хотя, к слову о беззащитности, бросив взгляд на Дашину туфлю и особенно на шпильку, я вспомнил рассказ Дианы об их приключениях. Тревога хаята понятна — вдруг добивать будут? Не приведи звезды так разозлить эту горе-воительницу. И тут раздался голос Дианы:
