Когда Дакийский снял рубашку, она отвернулась, но не раньше, чем рассмотрела его мускулистую грудь в свете огня.
Его кожа была гладкой… и без единого намека на то, что он дрался в ближнем бою. На ринге он был весь покрыт кровью. Только чужой?
Беттина также увидела, что он носит на шее кристалл. Его стиль одежды был прост, без лишних изысков; она задалась вопросом, почему он носит этот кулон.
Он снял сапоги?
Стоять спиной к Дакийскому, пока он раздевается, оказалось сложнее, чем она думала. Какая женщина не мечтает увидеть тело вампира, особенно после того, как прикасалась к нему под покровом ночи.
Для Беттины все было еще хуже. Она обладала глазами художника и прямо сейчас ее чувствительность требовала увидеть этого мужчину обнаженным. Как объект. Ничего более.
Его штаны приземлились на стул справа от нее. Она сглотнула. Он обнаженный в этом шатре, наедине со мной.
Когда он опустился в воду, она резко бросила:
— Я не сделаю этого.
Несмотря на то, что подумала: я бы подсмотрела.
— Тогда готовься к худшему.
У нее разыгралось воображение. Вымыть ему спину оказалось предпочтительнее тысячи других вещей, которых он мог потребовать.
— Но я никогда раньше никого не купала.
— Уверен, ты поймешь, что надо делать.
Нахмурившись, Беттина посмотрела на потолок. Ох, что плохого может быть в ванне? Она просто откажется мыть любую часть его тела ниже пояса. Я не попадусь на крючок, как вчера ночью.
Потому что сейчас она точно знает, что он не Кас.
— Это будет стоить пяти милостей, — сказала она.
Тогда ей останется исполнить всего две, а ее алчущий взгляд в какой-то степени будет удовлетворен. Его спина вполне подходит, чтобы начать с нее.
— Трех, — возразил он.
— Четырех.
— Согласен, — ответил он.
О’кей, осталось всего три. Расправив плечи, Беттина повернулась к ванной. Я смогу это сделать. Приблизившись, она поняла, что мыльная вода и пар скрывают его тело ниже развитых грудных мышц.
Это очень хорошо. Точно.
Она опустилась на колени за его спиной и начала снимать одну из перчаток.
Он резко повернулся, чтобы наблюдать за нею, словно не хотел пропустить даже столь незначительного обнажения.
Она снова разволновалась. Начав стаскивать перчатку вниз по руке, Беттина почувствовала себя так, словно раздевалась… для него. На второй перчатке его глаза замерцали.
После того, как она обнажила руки, он передал ей мочалку и мыло, и их пальцы соприкоснулись. Казалось, что между ними пробежал ток. Вампир быстро взглянул на нее, словно оценивая, почувствовала ли она это.
Что бы он ни увидел, казалось, это удовлетворило его. Наконец он повернулся к ней спиной.
От пара волосы у него на шее взъерошились. Черные-черные волосы, блестящие словно гагат. Ее внимание привлек кожаный шнурок.
— Не хочешь снять свой кристалл?
— Никогда. — Все, что он ответил.
Беттина задалась вопросом, откуда он у него. Было ли это подарком от бывшей любовницы?
— Хорошо.
Она напустила на себя маску деланного равнодушия, не желая показывать насколько это предположение взволновало и встревожило ее. Намылив мочалку, она провела ею по его гладкой упругой коже от одного плеча к другому.
И еще раз. Он не единственный, кто может быть методичным. От одного плеча к другому. И еще раз.
Эти движения должны быть чуть более медленными? Возможно; его мышцы напряглись в ответ.
Дакийский убивал с помощью этих мышц. Убивал для нее.
Беттина внутренне содрогнулась. Еще одно движение мочалкой.
— Тебе всегда помогают купаться женщины, которые этого не желают?
— Ты первая во многих отношениях. — Без предупреждения он выхватил мочалку из ее рук. — Продолжай без нее.
— Почему? — Это ее голос звучал настолько хрипло?
— Вчера ночью ты наслаждалась прикосновениями ко мне. — Он вытянул свои длинные руки по краям ванной. — И я надеюсь, что насладишься снова.
— Это и есть твой план? Ты думаешь, что таким образом сможешь соблазнить меня?
— Да.
Как можно одним единственным словом выразить столько уверенности? Беттина сглотнула, но продолжила водить ладонями по его плечам и шее.
Да, она всегда обладала взглядом художника. Она смотрела на вещи с точки зрения рельефа и тени, цвета и контраста. В силу характера своей работы она обращала внимание на форму и функциональность.
А сейчас она могла не только видеть эти формы, но и осязать их. Она могла занять время изучением абсолютной мощи его тела.
Бугрящиеся мышцы его плеч. Выступы и впадины его накаченных бицепсов. Сильные пальцы, сжимающие края ванны.
Беттина не могла решить, какие из ее чувств Дакийский привлекает сильнее. Тактильные или визуальные? Не говоря уже о его вампирском запахе. Она даже не удивилась, обнаружив, что скользит ладонями ниже по его спине, изучая его.
Снаружи лил дождь и завывал ветер. Внутри же было очень жарко и светло от камина. Беттина слегка прикрыла веки, а потом и вовсе закрыла глаза, растворившись в ощущениях… его кожи под ее чувствительными пальцами, несгибаемой формы скульптурно-вылепленной спины, поднимающегося от воды тепла, смешенного с теплом его тела.
Работая, она оттачивала и корректировала контуры, шаг за шагом, пока не находила свое творение безупречным.
Я бы не изменила ни одного сантиметра его тела. Ни одного сантиметра.
Беттина задалась вопросом, смогла бы она пристраститься к этому… исследованию, и начала массировать его шею. Вампир расслабленно выдохнул и сдался на милость ее рук.
Она приподнялась с колен, чтобы продвинуться еще дальше… и, возможно, чтобы украдкой подсмотреть. Но вода все также скрывала его. Все, что она смогла рассмотреть — неясные очертания его паха, соблазнительно большие размеры которого она когда-то поглаживала. Его член пульсирует под водой?
Как захватывающе. Беттина отдала бы карат, чтобы увидеть это.
Слишком поздно она поняла, что ее ладони опустились по его плечам ниже ключиц. Формально она ухаживала за его «фронтом».
Больше не расслабленный, вампир напрягся, как пружина, в то время как его колени оказались широко раздвинуты.
Вместо тревоги Беттину пронзило возбуждение. Ее руки скользнули ниже.
Костяшки его пальцев побелели, когда он с силой сжал края ванны. Металл начал сгибаться под давлением…
