Дакийский глубоко вдохнул, и его тело напряглось еще сильнее. Понимает ли он, как действует на нее? Конечно, ведь он может учуять ее возбуждение.
Что он будет делать дальше? Как же Беттине хотелось иметь больше опыта в таких вещах.
— Как ты смотришь на меня, женщина… Я мог бы кончить только от твоего сверкающего взгляда… Держу пари, моя веселая чародейка хотела бы это увидеть.
В прошлый раз Беттина почувствовала это только рукой. Форма и функциональность. Она с восторгом наблюдала за своими творениями в работе, за тем, как они выполняли свое предназначение. Она хотела бы увидеть эту часть Дакийского… в момент оргазма.
— Теперь, когда ты упомянул…
Он подхватил ее. В мгновение ока она ощутила себя невесомой, перемещаясь к его постели.
— Ох! Что ты собираешься делать?
Его слова были похожи на рычание, когда он ответил:
— Доставить тебе удовольствие.
Дакийский накрыл ее своим большим влажным телом, обнял мускулистыми руками и потянулся губами к ее губам.
И это ощущалось изумительно.
На этот раз Беттина не вырывалась, не отвергала его. Когда он коснулся языком ее губ, она приоткрыла их, позволяя ему попробовать себя на вкус.
Она знала, что есть причина, по которой ей не следует находиться в постели, целоваться с обнаженным вампиром, но ее мысли превратились в кашу от одного взгляда на него.
Он выдохнул ей в губы:
— Zeii, я жаждал твоего поцелуя весь этот длинный день. Жаждал больше того, что обрел в твоей постели.
— Вчера ночью ты действительно в первый раз…
— Кончил? — простонал он. — Впервые за века.
— Это было… это было хорошо?
Не была ли я слишком неуклюжей? Слишком неопытной?
— Боги, женщина, это было очень хорошо. — Он лизнул ее губы. — Твоя мягкая маленькая ладошка выжала меня досуха. Теперь я даже не могу смотреть на твои руки, не возбуждаясь при этом.
Дакийский полностью завладел ее ртом, заявляя жесткими губами свои права на нее. Чувственные движения его языка уговаривали ее ответить ему.
Что Беттина со страстью и сделала, но он продолжал целовать ее медленно, неистово… опустошающе. Как он может быть настолько хорош, если так долго был лишен этого?
Каждое движение его грешного языка все заметнее разжигало страсть Беттины, делая ее дикой для него. Извиваясь всем телом, она старалась как можно ближе прижаться к нему, к его теплу и осязаемой силе.
Чем его руки заняты на ее талии? Оу, ее саронг. О, к черту!
Поцелуи вампира заглушали любые ее робкие протесты. Он что только что втиснулся бедрами меж ее ног?
Да! Его восхитительный член прижался к ее трусикам, его длина, словно заклеймила ее тело от лобка до пупка.
Больше поцелуев, больше движений. Ее руки подняты над головой. Он сжимает в кулаке ее запястья? Что-то шепчет возле ее груди?
Он снял с нее топ? Да, холодный воздух щекотал соски… пока ее обнаженная грудь не соприкоснулась с разгоряченной, влажной кожей его груди. Беттина застонала в его губы.
Когда вампир с обеих сторон подцепил пальцами ее трусики «танга», Беттина осознала, что это единственный барьер, оставшийся между ними. Она отдернула голову. Сдавленным голосом произнесла:
— Вампир, мои трусики!
— Долой! Да, dragг…
— Нет, они останутся!
Издав звук разочарования, он толкнулся бедрами. Его эрекция скользнула по шелку на ее лобке, оставляя после себе абсолютное удовольствие.
— Это не важно. Я все еще собираюсь заставить тебя кончить, женщина. — Он снова толкнулся, потирая ее клитор. Когда она вскрикнула, он сказал: — И я хочу, чтобы кончая, ты простонала мое имя.
Звуки его глубокого голоса и властные слова ласкали каждую клеточку ее естества. Сильное, обжигающее давление его члена на ее клитор. Беттина качнулась ему навстречу, желая получить больше тепла, больше трения.
Больше всего. Отчаявшись, она выгнула бедра… в тот же момент, когда он снова толкнулся. Скользнув вниз, его член ткнулся в ее плоть, их разделял только шелк.
Его голова откинулась назад, его взгляд встретился с ее округлившимися глазами.
— Стой! — Она начала вырываться, пока головка его члена не проникла в ее расселину. — С-слишком быстро! Ты же знаешь, мне нельзя заниматься сексом!
Прижавшись лбом к ее лбу, вампир прохрипел:
— Я хочу войти в тебя, Бетт. Больше всего в своей жизни. — Обхватив ее талию, он снова притянул Беттину ближе к себе. — Но я знаю, что мы должны подождать.
— Я доверяю тебе, а мое доверие не просто заслужить.
— Когда этот турнир закончится, я разорву твой шелк и глубоко погружусь в тебя. Но сейчас никакого секса. Просто удовольствие. Настало время моей женщины…
Обхватив растопыренными пальцами ее ягодицы, он передвинулся так, чтобы основание его члена оказалось прямо напротив ее клитора. Затем вампир так крепко стиснул Беттину в объятиях, что они, казалось, слились воедино.
Ощущать на себе тяжесть его тела было восхитительно, его тепло просачивалось в нее. Его пальцы сжимали изгибы ее ягодиц, Дакийский удерживал ее под собой, удерживал свою твердость там, где она жаждала этого. Беттина не могла толкнуться ему на встречу, но ей это было и не нужно.
Она была так тесно прижата к нему, что чувствовала пульсацию его члена, чувствовала грохот его сердца напротив своей изнывающей груди.
Так тесно прижата к нему, что, когда он двигался, они двигались как единое целое.
Дакийский снова завладел ее губами. На этот раз поцелуй был более неистовым, более глубоким, словно вампир хотел отметить ее губы.
Когда Беттина застонала в его рот, их языки сплелись в страстном танце, а дыхание сбилось. Они почти слились воедино, и она хотела, чтобы его тело было еще ближе. Почему он не прижимает ее еще ближе?
Больше стонов, его хриплых вздохов. Казалось, его член стал еще больше. Трения учащались, пока она не оказалась на краю. Ее первый оргазм с мужчиной…
Он прервал их поцелуй.
— Боги, женщина! Я уже на краю. Мои клыки заострились.
— Хм, о’кей.
Конечно, он не намекает на то, что они должны остановиться. Так близко.
Срывающимся голосом, он сказал:
— Бетт, ты ведь знаешь, что это может значить.
Это означает, что он настолько возбужден, что теряет контроль. Как и она.
— Неважно до тех пор, пока мы не занимаемся сексом.
— О, dragг…
Он еще агрессивнее захватил ее рот своими губами, последовали более смелые удары языка. Она отвечала ему тем же.
