Остается лишь терпеливо ловить удобный случай.
Зато в гареме наконец-то воцарилась тишина и спокойствие, остальные жены и наложницы Владыки Зимруда блаженствовали. Давно уже он не оказывал им столь пристрастного внимания, они даже стали к нему чуть-чуть лучше относиться, тем более, что перемены эти подкреплялись щедрыми подарками и обещанием построить на верхних террасах еще один бассейн. Побольше старого.
Горгор хотел было схватиться за волосы, когда это услышал, но к счастью, давно уже был лыс как коленка, не то не уцелела бы его шевелюра. Долго хохотал над ним Карис, потом земляному надоело терпеть подколки растительного, и он напомнил насмешнику, что новый бассейн означает новые деревья. Тут Карис как-то сник. Ему бы со старыми совладать, все ж норовят своими корнями вылезти куда ни попадя, а тут еще о новых думай. Вот и думай теперь, чеши в затылке.
* * *
После похорон Эзара придворный целитель эльф Марсиэль почти не выходил из своих покоев, а если и выходил, то вызывал двух амазонок, и в их сопровождении старался незаметно и быстро проскользнуть в гарем, где он чувствовал себя в относительной безопасности. Потому что тяга к мужчинам у него никуда не исчезла, а после того постыдного раза в беседке, он и вовсе потерял всякое уважение к себе. Эльф хотел всех мужчин подряд. Всех! Лучше бы он сдох!
Хорошо, что существуют спасительные амазонки, они защищают его от самого себя. Марсиэль понимал, что долго он так не протянет. Однажды сорвется, и этот день будет последним в его жизни, он не выдержит позора. Как он посмотрит в глаза Владыке Зимруду, чем сможет оправдаться… Ничем. Ему нужно покинуть дворец как можно скорее, пока этого не случилось, и уехать куда-нибудь. Далеко-далеко, где его никто не знает. Старый эльф понимал, что его жизнь разрушена, и хотел только одного — уйти с честью.
* * *
Звезды в пустыне яркие и огромные, они сияют на бархатном ночном небе, что накрывает дивной черно-синей чашей спящую землю. В ясные безлунные ночи кажется, что можно дотянуться до этих прекрасных мерцающих огоньков руками. Иногда они срываются и падают, оставляя в небе сияющий след, пока звезда летит, можно загадать желание. Если успеешь — желание обязательно сбудется. Надин была совсем молода, конечно же, она бы никому никогда не призналась, но тайно загадала желание встретить в Симхорисе своего суженого.
Молодость нетерпелива, ей хотелось поскорее увидеть знаменитый древний город, его дворцы, висячие сады, знаменитый храм и священный источник. Она считала каждый час, оставалось еще шесть дней пути.
Молодость нетерпелива. Каким чудом удавалось Лейону держать свои руки при себе, когда проказница Янсиль забиралась к нему на колени и начинала ласкаться и целовать его, он и сам не знал. А если бы и знал, очевидно, написал философский труд по теории воспитания самоконтроля. Просто к его сильному плотскому влечению к девушке примешивалось еще более сильное чувство безграничной преданности, ответственности и желания заботиться о ней. Беречь любимую от любой опасности, в том числе и от себя самого. Ради счастья своей девочки он готов был сто раз пожертвовать своим временем, удовольствием, счастьем, даже самой жизнью. А тут всего-то немного потерпеть. Да и хорошо ему было с ней, блаженно хорошо.
А потому и сидел Лей, прикрыв глаза и наливаясь сладким томлением, пока Янсиль расчесывала его отсвечивающие золотистыми лучиками волосы и плела их них косички, попутно целуя его и весело болтая обо всем и одновременно ни о чем, как это умеют все молоденькие девчонки. Он знал, что она так и будет из него всю жизнь плести косички и вить веревки, но он хотел этого больше всего на свете. Он очень этого хотел — дать ей все, чего она захочет, сделать ее счастливой.
Фрейс, по обыкновению копавшийся в саду и наблюдавший одновременно и за идиллией, царившей в покоях принцессы, и за облаком невидимой тьмы, которое являл его взору Дагон, не знал, как быть. С одной стороны, хотелось Дагону помочь, а с другой… С другой Фрейс понимал, что темный в этом любовном треугольнике третий лишний. По мрачному и решительному виду темного растительный с сожалением констатировал, что «третий лишний» с таким положением вещей мириться не желает. А значит, он будет пытаться все разрушить. И ведь не станет прислушиваться к его советам, вон, у темного на лице все написано. Что-то надо делать. А что? Разве что проследить за ним…
* * *
Этим вечером Дагон пришел к Михелю сам.
Тот ждал его уже несколько дней. Злой томился, секса Михелю больше не хотелось, прежние любовники бесили настолько, что он их просто отключал, проходя по коридору. Убивать тоже пока что было некого. Ему было скучно, а если зло скучает, тем хуже для всех остальных, потому что оно найдет себе новые интересные забавы. Разрушить дворец? Всех убить? Сперва помучить?!
Именно на эти чудесные темы размышлял юный Михель в тот момент, когда в его комнату пожаловал темный. Злой в очередной раз с удовольствием оглядел ладную фигуру материализовавшегося Дага, кое-какие идеи мелькнули в его извращенном мозгу, но он воздержался их высказывать. Вместо этого решил послушать, с чем темный явился, впрочем, он уже знал, но пусть тот сам скажет.
— Чему обязан счастью видеть тебя, малыш?
Дагон поморщился, он не любил, когда его так назвали.
— Ты как-то говорил, что можешь мне помочь в одном деле…
— Я много чего говорил, — протянул злой, — Напомни-ка мне, милый мальчик.
«Милый мальчик», передернул широкими плечами и тряхнул великолепной черной гривой, из которой уже пополз тонкими полосками густой мрак, он понимал, скажет сейчас — и все, пути назад не будет. Дагон не решался, но Михель видя, что темный колеблется, понял, пора:
— Ах да, я же обещал помочь тебе заполучить принцессу Янсиль в жены? Так? Ты этого хочешь?
— Да… — прошептал Дагон, — Я этого хочу.
— Ну и отлично, мой мальчик, я помогу тебе.
Михель отвернулся, а Дагон, поняв, что нужно как-то обезопасить себя и постараться поменьше зависеть от помощи злого, поспешил сказать:
— Я хочу жениться на ней по обычаю людей, в храме.
— Хммм, в храме? А зачем тебе это?
— Ну… она царевна, так надо. Я буду просить у Владыки ее руки.
— Хммм…
Злому становилось все интереснее, просто удивительно, как этот мальчик предугадает его план действий. Он решил дослушать молча, пусть темный мальчишка считает, что все придумал сам, охотнее будет сотрудничать. А Даг продолжал, все больше оживляясь и расхаживая по комнате:
— Я приду к нему и скажу, что могу снять печать бесплодия с его женщин. Тогда они забеременеют и у Владыки родятся дети. Ну, будет же среди них хоть один сын! Лучше, конечно, чтобы все были сыновья! А за это он отдаст мне Янсиль. Все по честному.
