Они зашли в Снэк-бар в главном зале боулинга. Кэм посадил Брюса на красный табурет из кожзаменителя и махнул рукой официантке с пышными светлыми волосами.
«Большой кувшин вашего лучшего корневого пива,» сказал Кэм. Корневое пиво было любимым Лилит, но разве она когда либо говорила ему об этом? «И гигантское ведро попкорна с кока-колой для этого парня.» Он ткнул большим пальцем в Брюса, приплясывал на стуле и махая кулаками с поднятыми в верх большими пальцами.
Кэм достал свой телефон и начал что-то быстро писать.
«Что ты делаешь?» поинтересовалась Лилит.
«Отправляю хорошие новости Джину и Луису». Несколько секунд спустя он показал ей текст, который он только что получил от Джина. Это было набор смайлов и картинок: взрывы фейерверков, букеты цветов, гитары, скрипичные ключи и, необъяснимо почему, самурайский меч.
Лилит усмехалась. Ее друг был действительно счастлив за нее.
«Какие люди,» раздался знакомый голос позади них. Лилит обернулась и увидела Луиса с его тощими руками врастопырку ждущими обнимашек. Лилит соскользнула с ее стула и кинулась в его объятия. Она сжала его крепко.
«Эй, не заставляй мою даму ревновать,» пошутил Луис, отступив в сторону, пропуская вперед Карен Уолкер и пару ее подруг.
«Луис просто рассказал нам твои хорошие новости, Лилит», — сказал Карен, и улыбнулась.
«Повезло, что я приехал на встречу с Карен, мы можем как раз отпраздновать это событие», — сказал Луис.
«Вы будете праздновать со мной? " смутилась Лилит, краснея.
«Конечно», — улыбнулся Луис.
«Ты это заслужила», добавила одна из подруг Карен. Лилит даже не знала ее имени, но она узнала ее по Открытому микрофону г-н Дэвидсона. До этого момента она бы предположила, что эта девушка ненавидела ее, как она предполагала, что вся школа ее ненавидит. «Твои песни действительно хорошие».
«Спасибо», сказала Лилит. Она была переполнена счастливым шоком. «Ребята, хотите немного попкорна?»
Кэм уже наливал пиво по стаканчикам для всех. Он поднял один из них и улыбнулся Лилит. «За Лилит», сказал он. «И за ‘Чей-то Другой Блюз’. »
«Я выпью за это», сказал Брюс и выпил залпом свою кока-колу.
Когда Лилит потягивала свое пиво, окруженная неожиданными друзьями, своего брата и Кэма, она думала о ее песнях. Она писала их в мрачном одиночестве. Они лились из нее как своего рода очищение, единственная терапия, которую она могла себе позволить. Она никогда даже не мечтала, что эте печальные слова могли бы привести к чему-то настолько счастливому.
этого не было бы, если бы Кэм не поверил в нее. Этот момент является доказательством того, что Лилит и сама должна верить в себя.
Возможно, Кэм был настырен. Возможно, он нажимал на ее кнопки … часто. Возможно, он сделал некоторые вещи, которые он не должен был делать. Но кто как не он? Он не был похож ни на кого, из тех кого она когда-либо встречала. Он удивлял ее. Он заставлял ее смеяться. Он заботился о ее брате. Когда он стоял рядом с ней, он заставлял образовываться вакууму в ее животе, в хорошем смысле. Он был здесь с нею, сейчас, празднующим. И все это вместе Лилит осознала прямо здесь, где она стояла. Она схватилась за стул, чтобы успокоить себя и поняла:
Это было так, как влюбиться в кого-то. Лилит запала на Кэма.
Около 1000 г. до н. э.
Солнце больше не поднималось над Лилит и лунный свет больше не вливался в ее мечты. Она дрейфовала в течение своих дней, все еще нося вышитое свадебное платье потное и грязное, собирая нервные взгляды от ее соплеменников.
Без Кэм, ее мир потух.
один из серых и туманных рассветов Лилит была возле извилины реки, когда чья-то рука коснулась ее плеча. Это был Дэни. Она не видела его с того дня, как Кэм ушел ей было больно видеть его, ибо он был частью мира, который она связывала со своей любовью.
«Это как смотреть в зеркало,» сказал Дани, его серо-фиалковые глаза были полны беспокойства. «Я никогда не думал, что это может сделать на столько больно для кого-то еще».
Лилит всегда любила Дэни, но его забота была тщетной. «Они сказали, что ты вернулся в свое племя, — равнодушно сказала она.
Он кивнул. «Я здесь проездом».
«Откуда? Ты…»
Дэни нахмурился. «Я не знаю, где он, Лилит».
Она закрыла глаза не в состоянии делать вид, что это не то, что она намеревалась спросить.
«Я хотел бы сказать тебе, что станет легче,» продолжил Дани, «но когда ты действительно любишь кого-то, я не уверен, что это когда-нибудь пройдет.»
Лилит посмотрела искоса на белокурого парня перед ней, видя боль в его глазах. Лиат ушла только на месяц раньше, чем Кэм, но Дани говорил так, как если бы он веками нес в себе это горе.
«Прощай, Дани», — сказала она безжизненным тоном. «Я желаю тебе более счастливых дней».
«Прощай, Лилит».
Не снимая ее платья, она нырнула в реку. Холод воды напомнил ей, что она была жива. Она вынырнула, затем перевернулась на спину и уставилась на пару скворцов, которые пересекали небо. Прежде чем она поняла, течение понесло ее вокруг изгиба реки и Лилит оказалась перед знакомым берегом с полевыми цветами.
Это было там, где она впервые взяла за руку с Кэма, впервые почувствовав его прикосновение.
Она подплыла к берегу и выбрался из реки выжимая воду с ее волос и чувствуя, что промокшее платье спутывает ее шаги. Ветви рожкового дерева простирались к ней, как давний любовник.
Это было ее местом, прежде чем оно стало ее и Кэма. Она прижала руки к грубой коре дерева и пощупала вокруг углубления, куда она прятала свою лиру. Она была все еще там.
Но она оставила ее на месте.
Громыхнул гром и небо стало зловещее. Начался резкий, холодный дождь. Она закрыла глаза и почувствовала, как боль набухает в ней.
«Забери мою любовь с собой, когда ты пройдешь.» Закричала она поднимая рука к небу и падая на колени.
Лилит открыла глаза, пораженная тем, как песня подкрался к ней, как она была принесена в дождь.
Песня была горькой и неспокойно, точно такой же, как была она.
Она спела слова вслух, изменив несколько нот в мелодии. Раздались аплодисменты над ней. Лилит вскочила на ноги и посмотрел на парня примерно ее возраста, который сидел на ветке.
«Вы испугали меня», сказала она, прижав руку к груди.
«Мои извинения», ответил парень. У него было квадратное лицо, волнистые янтарные волосы и карие глаза. Он носил плащ кожи верблюда, как большинство мужчин ее племени, но ниже его Лилит заметила странные, грубые, синие штаны, которые были обтягивающими вокруг его лодыжек, его ярко-белые туфли связывали перекрещивающиеся тонкие, белые веревки. Он, должно быть, путешествовал очень далеко от деревни.
