Мы не встретились с Каем раньше, потому что я уехала из Миража ещё до его рождения, и познакомились только на съёмках «Рельсы судьбы». Может, это и есть судьба? Тогда я не замечала влюблённого мальчишку, а сейчас даю ему шанс. Он откровенен со мной, и я боюсь, что буду вынуждена разочаровать его.
— Мне жаль твою маму. — Мои слова прозвучали ничтожно, но я не знаю, что ещё можно сказать, когда человек выворачивает наизнанку свою душу.
— Я скучаю по ней. И папа. Он больше не женился. Не может найти женщину, которая будет любить его так же сильно, как мама, но я пообещал ему, что моя жена будет на неё похожа. А в нашей семье принято сдерживать обещания, — сказал Кай и взглянул на меня. Он выбрал не ту девушку и скоро в этом убедится. — Съешь ещё что-нибудь. Может, принести сок? Я забыл его в холодильнике.
— Спасибо, пока не хочется, — ответила я.
Мне нужно было подобрать подбадривающие слова, но Кай вряд ли нуждается в них, раз сам перевёл тему. У него сильный характер. Когда я уже перестану считать плюсы Кая? Он пошёл в отца. Я думала, что Дастин женат, раз не пристаёт к молоденьким актрисам, но он просто не хотел пользоваться своим статусом. Благородно.
— Тогда покажу тебе ещё одну картину, которая мне нравится, — сказал он, и тихое серое море сменилось бушующими волнами и единственным просветом в тёмном небе. Комната стала освещаться ещё меньше, что я почти не вижу, какого цвета моя туника или глаза Кая. — «Сотворение мира. Хаос». Завораживает, правда? Начало всех начал. Жаль, что мы можем только предполагать, как всё было на самом деле, как зародилась жизнь на Земле, но может, узнаем, чем всё кончится.
— Мы можем только узнать, чем кончится наше собственное существование, а не существование всего человечества, — возразила я.
Неужели он в это верит? Единственное, что мы увидим, так это свет в конце тоннеля. Если повезёт.
— Ладно, не будем спорить. Лучше скажи, кто твой любимый художник?
Я рада, что Кай направляет разговор в нужное русло, иначе споры о жизненном предназначении и философские рассуждения быстро вывели бы меня из себя. Раз молодой человек застал меня врасплох, сказав, что любит художника конца девятнадцатого века, настала моя очередь удивлять:
— Зачем писать картины, если можно сфотографировать?
— Тогда зачем читать книги, если можно посмотреть фильм? На тот случай, если люди окончательно обленятся, я оставлю после себя парочку достойных внимания кинолент. Так ты ответишь на вопрос? Я вижу, что ты шутишь.
— Я не отдаю предпочтение конкретному художнику, — ответила я. Кай поймал мой взгляд и вздёрнул бровь. Только сейчас, когда он заправил волосы за ухо, я заметила, что у него пирсинг. Кольцо в брови у двадцатипятилетнего парня — это норма. Не удивлюсь, если его спина и торс покрыты бессмысленными татуировками. Сейчас каждый самовыражается, как может. — Мне нравятся работы в определённом жанре, неважно кто их автор. Например, когда у меня соответствующее настроение, мне близко острое индивидуальное восприятие и переживание романтизма. Когда мне хочется забыться, я выбираю сюрреализм. Он выражает идею существования за пределами реального, этого иногда не хватает в обыденной жизни. Абсурд, грёзы и сны, изображённые в работах сюрреализма, помогают мне найти себя. Глядя на картины Сальвадора Дали, чувствуешь себя нормальной, потому что мне бы не пришли в голову такие идеи даже под большим количеством алкоголя. Картина «Постоянство памяти» близка мне по духу. Она проста, не каждому бы приглянулась, но есть определённая магия в расплавленных часах и отсутствии акцентов. Если бы я была художницей, то писала бы именно в этом жанре. Отстранялась бы от осознанного творчества, воплощала бы на холсте самые безумные образы своего подсознания, которые когда-то видела во снах. И третий жанр, который меня привлекает, — футуризм. Здорово, что художники-футуристы осмелились разрушить культурные стереотипы, особенно в прошлом веке, когда ещё не было сегодняшней техники и ypбaнизмa. Они видели, каким будет наше будущее. Отчасти благодаря их идеям сейчас развивается наука. Что-то я разговорилась…
— Продолжай, мне интересно! — сказал Кай. — Я никогда не интересовался этими жанрами, но обязательно пополню ими свою электронную галерею. Мы можем вместе с тобой обсуждать картины за чашкой чая.
— Давай лучше вернёмся к твоей теме. — Я поспешила уйти от ответа, поскольку знаю, что не смогу отказаться от этого предложения. Только с Брендоном я говорила об искусстве, и он приобщил меня к футуризму. Мне кажется, что я предаю друга, делясь его знаниями с Каем. — Ты говорил, что оставишь после себя достойные киноленты. Совсем не мания величия. Над чем ты работаешь? Думаешь, сможешь удивить придирчивую публику?
— Фантастикой, например, никого не удивишь, а я пишу сценарии о простых судьбах. Недавно состоялась премьера фильма «За кадром», я работал над ним несколько лет. — Кай поменял лежачую позу, а я так и осталась неподвижной. Он сел напротив меня, поджав колени к груди, и положил на них голову. Невидимая сила не позволила мне отодвинуться.
— Дай угадаю, — сказала я, чтобы разрушить интимную обстановку, — оно снято на зелёном фоне с минимальными затратами о том, как нелегка жизнь актёров.
— С чего ты взяла, что на зелёном фоне? — удивился Кай. Впервые он выглядит обиженным.
— Так создаются все фильмы. От настоящего кино остались только актёры, и то, они скоро будут заменены роботами. Железяке же не надо платить гонорары и выполнять дурацкие прихоти.
— Печальный опыт? Мне казалось, вся съёмочная площадка хорошо с тобой обходилась, когда ты работала с папой. Не считая только того выскочку Винсента… — Грусть сменилась на ревность, а потом на безупречном лице Кая снова засияла улыбка. — Вот почему ты перестала сниматься. Тебе не нравится искусственное кино, созданное без декораций и полностью обработанное в компьютерной программе. Я снимаю по старинке. Ты ошибаешься, если думаешь, что все киностудии осовременились.
— Да, именно поэтому я согласилась сыграть в «Рельсах судьбы», и это была моя последняя роль, — соврала я, чтобы подлить масла в огонь.
Мне нравится следить за тем, как быстро меняется настроение Кая. Не могу же я ему сказать, что я снялась, чтобы поставить точку на своём прошлом, что выбрала артхаусное кино, которое априори было обречено на провал, чтобы мною больше не интересовались зрители, чтобы все забыли актрису Еву Смит. Я хотела лишний раз убедиться, что не гожусь на эту роль, что у меня другой путь, что я никогда не смогу заниматься тем, что мне нравится. Лечить животных и быть незамеченной — это всё, что мне необходимо.
