Я сама не заметила, как на кого-то налетела. Пробормотала извинения и уже хотела обойти препятствие, когда меня схватили чьи-то сильные руки.
Меня встряхнули как тряпичную куклу, что голова аж мотнулась. Попытались заглянуть в глаза, поймать мой взгляд.
— Амелия, что-то случилось? — спокойный голос декана Сарентона совершенно не вязался с моим душевным состоянием. Орать и топать ногами захотелось сильнее, но я смирила этот душевный порыв и постаралась взять себя в руки.
— Ничего, все нормально. Нормально.
— Это вы себя убеждаете или меня? — насмешливо спросил мужчина.
— Обоих, — вздохнула я, немного расслабляясь. — Просто неприятный разговор. Сама не знаю, что на меня нашло.
— И с кем разговор, если не секрет?
— С Хармсом, — тут же сдала я старосту. Декан мгновенно напрягся. — Он приглашал на вечеринку по случаю посвящения. А мне показалось, что это неуместно. Сильно неуместно, учитывая два трупа.
— Трупы в нашей работе встречаются, — тяжело вздохнув, отозвался мужчина. Приобнял за плечи и куда-то повел. Я не сопротивлялась. — Думать обо всех, оплакивать — сойдете с ума.
— Даже если это наши коллеги?
— Даже если так. Вечеринка — не худший вариант, чтобы сбросить напряжение, поверьте. Многие наши коллеги используют для этого менее безобидные средства.
Мне аж даже стало интересно, что это за средства такие. Впрочем, несложно представить: пьянки, драки, дебоши, иногда даже поножовщина, дуэли среди благородных. Бывало, наверное, что-то и похуже.
— Понимаю, — я опять тяжело вздохнула. — Просто это отношение бесит.
— Просто вы подумали, что он точно так же отнесся бы и к вашей смерти, если бы не выронил вас раньше? — предположил декан.
— С такой проницательностью я бы предложила вам поработать следователем, но вы и так следователь, — фыркнула я.
— Если серьезно, Амелия, не забивайте этим голову. Хармс очень переживает из — за того, что случилось, и за свою боевую подругу. А Шарин сейчас еще хуже, ведь, во-первых, это она все устроила, а во-вторых, оба погибших с боевого факультета.
— Уверена, она сейчас не шутит на эту тему, — буркнула и отвернулась, стараясь скрыть, что опять начинаю закипать.
— Просто вам, девушкам, хватает душевной тонкости и чуткости иногда держать свои мысли при себе. Шарин, как и любой будущий воин и командир, прекрасно понимает, что это не последние потери в ее жизни. Более того, даже не первые.
Декан подвел меня к скрытой в ветвях разлапистой ивы беседке, под самой стеной которой протекал тонкий, буквально в полметра шириной, ручеек.
— Где это мы? — я с любопытством огляделась. В этой части территории академии я еще не была.
— Почти у самого забора, в лесу за полигонами. Тут довольно уединенное место, но студенты сюда заглядывают редко.
— Почему? Здесь красиво и есть проточная вода. Светлым ведьмам должно понравиться.
— Вы так говорите, будто не относите себя к ним, — усмехнулся мужчина, предлагая сесть на лавочку и устраиваясь рядом.
— Мы с вами оба знаем, что так и есть. Вчера одна из зачаровательниц продемонстрировала мне теневые путы — это темное умение. Играть в политкорректность глупо и даже опасно, потому что еще немного — и в это поверят, будут женить темных (по факту) и светлых, и наша магия исчезнет.
— Это так, — не стал спорить Сарентон. — Но у вас довольно фундаменталистские взгляды. Вы не боитесь?
— Чего? — усмехнулась. — Я не проповедую, я просто так считаю. Думаю, лет через несколько, когда зачарователей уже совсем не останется, кто — то задумается.
— Или все уже давно продумано… — не согласился мужчина.
Вообще, в этом был смысл. Как лучше всего избавиться от таких опасных личностей, как зачарователи, если убивать их, как в древние времена, несколько негуманно? Правильно, заставить их считать себя теми, кем они не являются, и они пропадут сами.
— Ловко, — прокомментировала я.
— А вы сомневались?
— Вы меня отвлекаете?
— Немного. Удалось поднять вам настроение?
— Интересный способ, — фыркнула я. — Переключили внимание с уничтожения студентов на уничтожение моей магии.
— Вашу светлую голову просто надо было чем-то занять. А то Хармс мог и пострадать ни за что.
— И все же он ведет себя неправильно. Так не должно быть, чтобы никакого сожаления.
— Амелия, — декан внимательно посмотрел на меня, — вы еще молоды, хоть и разумны без меры. Теперь я понимаю, почему ваш родитель иногда привлекал вас к расследованиям, а сейчас, получается, и я вас привлекаю. Но Хармс участвовал этим летом в нескольких больших делах в качестве стажера — практику проходил. Он уже видит этот мир несколько иначе, уже как мы.
Эти слова задели. Как будто существует некое братство, в ряды которого я пока не вхожу, не допущена, не могу понять и проникнуться. Немного обидно.
— Не расстраивайтесь так, Амелия. Очень скоро и вы вступите в наши ряды, если, конечно, раньше не найдете неприятности на свою светлую голову.
— Я и не расстраиваюсь, — усмехнулась я. — И даже все пониманию. Мозгами. Только пока принять не могу.
— Это придет.
Я посмотрела на бегущую почти у самого края беседки воду, тяжело вздохнула. Опять. Все же неприятно, когда так тыкают носом в то, что я еще молодая и неопытная.
— Зачем вы со мной возитесь? — наконец спросила я, не поворачиваясь к декану. — Вас герцог попросил?
— Вообще-то, он попросил присмотреть за вами, чтобы вы не вляпались ни во что и не убили Норена ненароком, — мужчина хмыкнул. — Я тогда воспринял это как шутку, но теперь уже в этом не уверен. Вы очень боевая девушка, иногда даже больше, чем нужно. А что касается того, что вожусь с вами… Тут интересный момент. Точнее, это вы мне интересны. Как ведьма, как будущий коллега, как человек. Очень мало девушек, обладающих мизерной силой, способны держать в страхе пол-академии. Для этого нужна очень сильная воля, умения, знания.
— Вы преувеличиваете, и сильно. Но да, меня считают немного ненормальной, я в курсе, — улыбнулась я, поворачиваясь. — Просто боятся связываться.
— То, что вы не сдались Хармсу, произвело на многих впечатление. На тех, кто умеет хоть немного думать. Полагаю, скоро вас пригласит на разговор декан боевиков и предложит перейти к нему.
— Зачем ему зачарователь? — удивилась я.
— Хороших магов много, — пожал плечами Сарентон, — хороших, волевых, умных и решительных командиров мало. Шарин ведь не самый сильный маг на факультете, далеко не самый сильный. Ее потолок — повозить Хармса носом по полигону. Ну, может, раскидать парочку новичков. Но в целом там есть монстры и позубастее. Только староста все же она.
— Я не собираюсь уходить со следственного.
— Уверен, что это так. Но вам могут предложить нечто, от чего вы просто не сможете отказаться.
— Мне кажется, что угрожать мне не очень хорошая идея.
— Боги с вами, Амелия, я вовсе не про угрозы. Например, вам могут предложить дополнительные занятия с сильным зачарователем. Как вам такой поворот?
— Хм… — я задумалась на мгновение. — Могут попытаться подкупить? Для этого меня надо хорошо знать.
— Там учится Норен. Могут поспрашивать его.
— Тогда у них проблемы, — опять усмехнулась я. — Декан Сарентон, я учусь на следственном, я этого добилась, сдала ваш экзамен, потому что я этого хочу. Никакие сплетни и шепотки за спиной мне бы не помешали остаться на общем факультете или пойти на артефакторику.
— Но вы не ищете легких путей?
— Не ищу.
— Вот это в вас и восхищает: упорство, целеустремленность, задор, наконец, боевой дух.
— Вы меня смущаете, — фыркнула я. — Уже не первый раз говорите, какая я умная и так далее. И не похоже, что вы льстите или хотите этим чего — то добиться. Но все же я такого количества похвал не заслужила.
— Отчего же?
— Потому что я ничего такого не сделала. Если бы я действительно думала, что вы мне льстите, — это было бы неприятно, но объяснимо. А здесь я не понимаю.
