Расстегнул пояс и снял с него меч в ножнах. Понятия не имел, как достать сердцевину магического кристалла, но верил, что морской бог не посоветовал невозможного. Осторожно перебрался через ограждающие камни и оказался рядом с алтарем. Посмотрел на магический кристалл. На родном месте камень выглядел темно-зеленым, будто свет вокруг боялся приближаться к его граням и изумруд тонул во тьме.
Олаф тряхнул головой, отгоняя мысли, что кристалл может дать сдачи, сделал глубокий вдох и со всей силы ударил по изумруду рукоятью меча.
Камень глухо охнул почти как живой, но устоял. Чародей нахмурился и размахнулся опять. Ударил так, что чуть не упал. Бесполезно! Изумруд не почувствовал воздействия. Олаф стукнул для порядка еще пару раз, а потом остановился подумать. Если нет эффекта, надо искать другой путь.
Посмотрел на торчащие под ногами синие кристаллы. Вздохнул и потер глаза. Показалось, камни заострились и стали походить на иглы гигантского дикобраза. В голове промелькнула шальная мысль, и Олаф ухмыльнулся. В конце концов, отчего не попробовать?
Обошел алтарь в поисках места, где меньше скользят сапоги, и взялся за изумруд. Поднять его в одиночку тяжело, удержать почти невозможно, но сдвинуть так, чтобы он упал с алтаря, вполне по силам. Не выйдет, Олаф позовет на подмогу местных, но лучше бы посвятить их в планы, когда уже все свершится. Тогда им волей-неволей придется согласиться.
Чародей глубоко вдохнул и подналег на изумрудные грани. Поморщился, когда руки прижгло зимним холодом, а поверхность под ногами превратилась в каменно-песочное месиво. Прикусил губу, желая сосредоточить на главном все силы. Жутко обрадовался, когда магический кристалл заскрежетал по черной поверхности алтаря.
Остановился передохнуть на полдороге. Руки онемели, над губой и на загривке выступил противный липкий пот, а сапоги по щиколотку утонули в каше под ногами. Взглянул на камень и покачал головой. И не думал, что перед ним такой серьезный противник. Олаф усмехнулся мысли о богах, которые не дают ничего просто так, и снова ринулся в бой. Маг тоже что-то да может.
Камень поддался не сразу, зато, когда удалось сдвинуть его с места, пополз как по маслу. Чародей усилил напор. Заныли руки, взмокла спина, но кристалл покорился. Непоседливым глиняным горшком полетел вниз. Грохнул так, что на миг заложило уши, и распался на несколько крупных частей.
Олаф наклонился и выбрал гладкий и круглый как яйцо кусок, отчего-то показалось, что сердце кристалла – именно он. Поднес ближе к магическому фонарю и вгляделся в мрачную муть. Жадно хватил ртом воздух и отвел глаза. Тряхнул головой и посмотрел снова.
Там, среди темно-зеленой ночи, плавала огненно-рыжая саламандра. Как и все оборотни Черных песков, она умела скосить глаза ближе к носу и совсем по-человечески посмотреть прямо в душу. Выворачивая наизнанку все подноготную. От ее взгляда Олафу стало не по себе. Казалось, все существо сжимается в страхе и тоске от собственной ничтожности и невозможности изменить судьбу.
Маг зажмурился и спрятал кусок в карман. Незачем устраивать себе испытание на пустом месте. Снова навесил меч на пояс и застегнул ремень. Самое время переговорить с Тадиром. Узнать, кто может помочь и во что обойдется помощь.
Несмотря на поздний час, застал господина советника в кабинете за неспешной беседой вместе с Мариром и секретарем Сальмарис. Мужчины сидели за столом, наслаждались вином и явно не рассчитывали на гостей, но противиться визиту не стали. Тадир даже выдавил улыбку и предложил выпить за компанию. Олаф остановился около двери и покачал головой:
– Я по делу. Нашел способ помочь госпоже Сальмарис. Кристалл подсказал. И мне нужна помощь кого-нибудь имеющего хвостатую ипостась.
Тадир отвлекся от вина и прошил Олафа внимательным взглядом.
– Это еще для чего? – бравурно выпалил он, но от гостя не укрылось волнение советника.
– Нужно бросить в жерло вулкана одну вещицу. Сальмарис получит лишние силы и сможет избавиться от раны.
– Что еще за вещицу? – прищурился Марир и подался к Олафу так резко, что чуть не опрокинул стоящий под рукой бокал вина.
– Небольшую, – гость улыбнулся и достал из кармана сердце.
– Что вы сделали с кристаллом? – хрипло выдавил Тадир. Он явно знал побольше Олафа и не одобрял действия чужака
– Разбил, – гость пожал плечами и спрятал сердце в карман. – Госпожа Сальмарис дала мне заклинание, и с его помощью я спросил у кристалла, как ей помочь. Он велел извлечь свое сердце и выбросить его в вулкан. Правда идти следует определенным путем, но его мне тоже показали.
Улыбнулся, радуясь своему вранью про дорогу. Осторожно положил руку на навершие меча, судя по полубезумным взглядам собеседников, они готовы были его растерзать.
– Вы убьете нас всех! Глупец!
Олаф прищурился и махнул рукой, давая понять, что готов слушать, а Тадир сбивчиво продолжил:
– Золотая саламандра – нечто вроде духа наших земель. Строптивого и жесткого духа. Морской бог одолел ее и навсегда погрузил в ночь, чтобы смягчить ее нрав. Бросив в вулкан сердце кристалла, вы дадите ей свободу. Морской бог перестанет удерживать подопечную и одарит силой госпожу Сальмарис. А чтобы выжили мы все, остров и саламандры Черных песков, госпоже придется одолеть духа снова. Шансов, что у нее получится, немного. Это неоправданный риск!
– А шансов, что она выкарабкается сейчас, разве много? – Олаф на мгновение почувствовал себя обманутым. Он же сделал все, как велел морской бог, а выйдет ли толк, еще неясно.
– Примерно столько же, – настала очередь Тадира пожимать плечами. – Но протянуть в болезненном состоянии госпожа Сальмарис может еще долго, а если мы освободим золотую саламандру, невозможно будет остановиться.
– Я уже разбил кристалл, – усмехнулся Олаф, еще не понимая, правильно ли поступил. – Полагаю, без оболочки сердце долго не протянет. А в этом тоже нет ничего хорошего…
– Как вы планируете указывать путь? – отозвался Марир. Он вернулся к своему бокалу и залпом опустошил его.
– Я могу сделать глиняную фигурку и управлять гонцом на расстоянии. С помощью магии.
Марир наполнил бокал и снова опустошил его.
– Я пойду! – выпалил он. – Только при одном условии…
– Говорите, – выдохнул Олаф и весь обратился в слух. В нос ударил терпкий ягодный запах вина, а сердце взяло немыслимый разбег. Что запросит Марир за спасение жизни чужой женщины?
– Хочу, чтобы вы убрались со своими статуэтками на корабль, отплыли от берега и не возвращались, пока Сальмарис, госпожа Сальмарис, сама не позовет вас. Уверен, вы сможете указывать мне дорогу с воды.
– Да, смогу.
– Вот и отлично. Поклянитесь, что сделаете, как скажу, и я отнесу кристалл к вулкану.
Олаф сдержал улыбку. Это можно было пообещать без раздумий. Если дело выгорит, способы напроситься в гости найдутся. К тому же Сальмарис непременно захочется обсудить прошлое.
Помолчал, изобразив раздумья. Не собирался показывать посторонним свою радость.
– Клянусь! – согласился как можно заунывнее. – Встретимся завтра на рассвете у камня с кораблем. Около порта. Я как раз приготовлю все необходимое.
– Договорились, – ухмыльнулся Марир, а Олаф поспешил прочь. Оставаться тут дольше не хотелось.
Отправился в сад лепить статуэтку бывшего Сальмарис. Давно понял сущность этого мужчины и сейчас старался не упустить деталей. Устроился на знакомом месте, зажег побольше огоньков и принялся за дело. Марир напоминал ему хорька: мелкого, юркого, кусачего и вредного зверька. Глина в руках подсказывала еще одну черту – изворотливость. Олаф усмехнулся, но позволил материалу вольности, опыт говорил: магии в округе достаточно и ей можно доверять.
Возился чуть дольше, чем рассчитывал, никак не мог вылепить хвост нужной формы. Зверь казался благороднее, чем есть на самом деле. Олаф переделывал хвост раз пять, заворачивал в разные стороны, уменьшал и добавлял пушистости, но остался доволен, только когда сделал его почти голым. Так хорек походил на длинную крысу, но маг шестым чувством улавливал: полученный зверь точно соответствует сущности Марира.
