— Я думал бы более смелая… — тихо произнес Натаниэль и задержал красноречивый взгляд на моих губах. Он что это специально делает?
— Моя смелость ни при чем. Они готовят какую-то гадость. Костюмы это только начало. Я не хочу поддаваться на его провокацию, если вы об этом. Мы выйдем и выступим, чего бы это ни стоило. Но мне хотелось бы, чтобы нас страховали. Они явно попытаются воздействовать на нашу магию. Не знаю как… Глушилка, или еще что-то… мы можем не заметить, но ты… — Обращение вырвалось случайно, и я смутилась, потому что не помнила, как обращалась к нему на людях. — Точно поймешь, если что-то будет не так.
— Здравая мысль, — согласился Натаниэль. — Но мне нужен предлог, чтобы торчать с вами непрерывно. Король явно позовет меня в свою ложу. Думаю, Адам со своими помощниками на это и рассчитывает.
— Не переживай, — отозвался герцог. — Мы тебя впишем в номер. Будешь задействован в выступлении. По-моему, самый весомый предлог.
— Но… — гранд-мэрш напрягся, зато девчонки оживились.
— У нас по плану спасение юной девы, вместо которой иллюзия. Именно юная дева сидит в клетке из ядовитых шипов и именно ее спасают наши девушки…
— Ты предлагаешь мне стать юной девой? — На лице Натаниэля появилось такое непередаваемое выражение, что, пожалуй, я бы заржала. Но куратор слишком меня нервировал.
— Нет. Я предлагаю немного поменять концепт. Ты будешь демоном, который вырвался из клетки. А они… — кивок в нашу сторону. — Станут тебя убивать. Это будет зрелищно и символично. Хрупкая красота побеждает грубую мужскую силу. Именно тот посыл, которого мы и хотели добиться.
— Но это полностью менять сценарий… — испугалась я. — Мы не успеем.
— Не переживайте. — Рикард отмахнулся. — Ваши роли останутся неизменными. Это же боевое шоу, мы просто немного изменим концепт. Поменяем акценты, а каждый по отдельности будет делать все то же самое.
Герцог Эствудский, и правда, был гениальным постановщиком. Ему понадобилось ровно полчаса, чтобы полностью поменять задумку и убедиться, что мы все помним и сделаем в лучшем виде. А я в очередной раз поняла, что иногда внешние обстоятельства подталкивают нас к правильным решениям. И то, что кажется катастрофой и провалом на самом деле просто новая ступень.
Волновалась ли я перед выходом на сцену? Безусловно. Там же в ложе, так близко к нам сидел король, и он приехал оценивать наши успехи. И пусть решение учиться в академии принадлежало не нам, опозориться не хотел никто. А еще были родители и не только мои, другие гости, девчонки, которым предстояло выступать со мной бок о бок. Все это заставляло переживать. А еще я боялась гадости, которую задумал бывший.
Натаниэль не отходил от нас ни на шаг, и это бесило Адама. Несколько раз я замечала бывшего неподалеку, пару раз пытались подобрать ближе его друзья, но одного взгляда нашего куратора хватало, что они тут же ретировались. Они предприняли несколько ряд попыток, а потом нас позвали на сцену и страх пропал.
Я любила выступать. Мне нравилось внимание и то, что я делаю. Сегодня предстояло продемонстрировать всю мощь огненной стихии. Мой вихрь заиграл новыми красками и стал еще эффектнее, когда Натаниэль дал мне два пылающий меча. Конечно, я потратила много бесконечных, мучительных часов, чтобы клинки стали продолжением рук. И я не боялась порезаться сама или случайно убить девчонок, которые находились ко мне слишком близко. Но мои мучения того стоили. Когда стихла музыка, и я плавно опустилась с прыжка на одно колено, склонив голову перед королем, в зале стояла оглушительная тишина. Я знала, что мы покорили всех. И короля тоже. Просто не могло быть иначе.
Мои надежды оправдались. Сначала раздались редкие хлопки. Я открыла глаза. Хлопал король, а его примеру последовали и остальные. Зал взорвался аплодисментами, а у меня перед глазами застыла пелена слез. И это были слезы радости. Мы смогли. И этот раунд остался за нами. За хрупкими девушками, в которых не верил никто. Конечно, показательное выступление — это еще не почетное звание боевого мага, но уже определенно шажок навстречу ему.
— Натаниэль… — Король поднялся и поманил нашего куратора, который в жилетке с обожжёнными рукавами и распущенной на мощной груди шнуровкой выглядел, как демонически-привлекательный дикарь. — Подойди сюда.
Гранд-мэрш в знак уважения чуть склонил голову и повиновался, а король лично пожал ему руку.
— Ты никогда не подводил меня. Вижу, и в этот раз ты отлично справился с возложенной на тебя работой и теперь, думаю, настало время возвращаться во дворец.
Мое сердце сжалось в болезненный комок, и рухнуло куда-то в желудок. Пелена слез на глазах стала плотнее. Вот и все. Теперь точно и окончательно все. Натаниэль вытащил меня в эту дурацкую академию, запер тут на четыре года, а сам сваливает, задержавшись меньше чем на месяц. Это несправедливо.
Я подняла глаза и увидела, насколько напряжены плечи Натаниэля, стоящего ко мне со мной.
«Откажись, — молила я про себя. — Откажись же!» Но гранд-мэрш уверенно произнес.
— Для меня это честь, мой король.
Сердце разбилось. Разлетелось в осколки, и я замерла на сцене не в силах справиться с опустошением. А потом нас пустили переодеваться. Мама привезла мне платье. Невероятное, сногсшибательное такое, какое мне не позволили купить на бал дебютанток. Видимо, мое отсутствие растрогало маму. Да и папу тоже, раз они удовлетворили мой каприз.
Я облачилась в сверкающее сотнями прозрачных камней платье цвета грозового неба и, приклеив к лицу восковую улыбку, вернулась в зал, чтобы окунаться в атмосферу светского приема. Отвечала на комплименты, кому-то улыбалась. Подставляла для поцелуя щеку маме и папе, но едва ли видела, что происходит вокруг. Слез не было. Наверное, потому что я не знала, больнее видеть его каждый день и знать, как он ко мне относится или не видеть вообще.
— А сейчас дорогие гости, позвольте нам представить еще раз наших замечательных девушек! — начал со сцены ректор. — Гордость нашей академии. Первый женский набор боевых магов. Для нас честь приветствовать в стенах академии представительниц лучших семейств. Спасибо, что доверили нам своих дочерей и позвольте в этом году именно им первым присвоить торжественное звание сэршелов.
— Позволите?
Король неторопливо поднялся из своей ложи и в сопровождении охранников и Натаниэля, который следовал за ним безмолвной тенью, направился к сцене. Он шел медленно, лишний вес не позволял ему бежать, как мальчику. Но в каждом движение сквозила уверенность и величие. Зал замер. Все пытались понять, что происходит, но никто не смел даже рта открыть.
— Мне бы хотелось самому вручить девушкам их первые звания. Мне кажется, это будет символично. Ну и… — хриплый смешок. — Принесет им в дальнейшем удачу.
Это была победа. Я даже поискала в толпе Адама, надеясь бросить ему торжествующий взгляд, но не разглядела в толпе. Ну и демоны с ним. Главное, я одна из первых поднимусь на сцену и приму из рук самого короля свою первую нашивку на мундир. Мой миг триумфа настал. Я удостоилась рукопожатия короля, нашивки и абсолютно счастливая начала спускаться в зал.
Первым кого я увидела, был Адам совсем не с кислым выражением на лице. Это показалось странным. А еще более странным выглядел его темно-синий костюм, который удивительно сочетался с моим платьем. Будто их пошили у одного портного. Хотя почему будто… До меня наконец дошло все. И это платье, которое даже для моих родителей было слишком дорогим. И загадочные улыбки мамы, и разговоры отца с тем, кого он грозился убить пару месяцев назад. И последние слова Адама. Как я могла быть такой слепой идиоткой? И как могла вляпаться в такую дурацкую историю. Ведь ясно же, я не имею права сказать «нет», когда за действом наблюдает сам король. Не в тот момент, когда получила из его рук звание сэршела.
На губах Адама застыла нахальная, снисходительная усмешка. Он прекрасно все понимал, а также знал, что я его ненавижу и все же решился на этот унизительный шаг. Планирует покорить меня так, раз не получилось поставить на место? Он достал из кармана небольшую бархатную коробочку и с улыбкой, глядя мне прямо в глаза, начал опускаться на одно колено. Зал замер в который раз за этот вечер. Мое сердце пропустило удар, и я почувствовала, что голова закружилась. Только бы не грохнуться в обморок. Впрочем, может быть, это не самая плохая идея.
