— А мы нырнём и сразу вынырнем! Просто такое утро чудесное, как тогда в Гимолах, когда ты подкараулил меня купающуюся голышом, — она хитренько посмотрела на него.
— Тогда я первый раз поцеловал тебя, — Алексей погладил её по щеке. Она поймала его руку и поцеловала ладонь: сначала дотронулась губами, а потом провела языком.
— Татка, если ты так будешь делать, то купание у нас состоиться ближе к обеду.
Татьяна засмеялась и хотела перебраться через Алёшу, что бы встать, но он схватил её в тот момент, когда она занесла ногу над ним, и посадил себе на бёдра.
— А, может, ну его это купание?! — Он пошевелил бёдрами, и она ощутила, как наливается мужской силой его плоть.
— Алёшка, — томно сказала она и тоже качнула бёдрами, наклонилась к нему и провела языком по мочке уха, — ты нетолько ненасытен, ты ещё и неутомим…
— Я же говорю, что мне никак тобой не насытиться, не нацеловаться, не налюбоваться на тебя. К тому же, разве можно утомиться, доставляя наслаждение своей жене? — Целуя в ответ и сжимая её упругие ягодицы, шептал он.
Когда они, наконец, смогли оторваться друг от друга, селение уже проснулось. Пение птиц перекликалось с голосами взрослых, визгами детей и лаем собак.
— Какой позор! Мы с тобой, действительно, к обеду встаём. Ну, что, идём на реку?
— Идём, — согласился Алексей, легко вставая с постели, — только прямо сейчас, поедим после купания.
— Хорошо, — Таня накинула платье на голое тело и положила в холщёвую сумку, в которой Мэнуола принесла банные принадлежности, нижнее бельё и всё, что надо для утреннего туалета.
Алексею нравилось это село, окружённое лесом. По проулку они дошли до дороги. Таня остановилась около одного дома и спросила у женщины, развешивающей бельё, где лучше спуститься к реке, что бы окунуться. Женщина приветливо ответила ей, махнув рукой за небольшой дом чуть в стороне от дороги. Погода действительно была чудесная. Солнце ласково пригревало, и ветра не было.
— А в Славтушэни климат намного теплее, чем в Карелии, — сказал Алексей, срывая голубой цветок, похожий на розу и отдавая его Тане.
Поровнявшись с домом, на который указала женщина, они увидели тропинку, стремящуюся вниз. Спустились по ней через пролесок и вскоре оказались на песчаном пляже.
— Как здорово! Песочек такой тёплый, — сказала Таня, скинув лёгкие шлёпки и наступив на песок. Она одела трусики, быстро сняла платье и одела бюстгальтер. Встретив удивлённый взгляд Алексея, сказала:
— Алёша, ну мы же не в лесу, что бы голышом купаться. Мы же в селе. В любой момент кто-то может появиться. — С этими словами она протянула ему борцовки.
— Тебе-то трусы просто необходимы. Ты и в одежде взгляд притягиваешь, представляю, что случится с добрыми женщинами Славтушэни, если они увидят тебя обнажённым.
— Льстишь? — Алексей быстро одел борцовки.
— Восхищаюсь! — Игриво сказала Тата и пошла по песку к воде. Дно в реке тоже было песчаным. И вода оказалась не холодной, а освежающе прохладной. Течение было не такое сильное, как в Карелии. Вроде и лес тот же, и река, вот только мир другой. Они с Алёшей с удовольствием поплескались в реке, а когда вышли на берег, то увидели возле одежды большого белого волка.
— Мушэм, хороший мой, охранитель-защитник мой, — ворковала Таня на языке Славтушэни, поглаживая большую лобастую голову волка. Она присела рядом с ним на корточки и сказала, показывая на Алексея:
— Охраняй и защищай его бдительней, чем меня. Физически он силён, но в магии не понимает ничего. Если вдруг ему будет угрожать опасность — зови меня. Хорошо?
Волк ткнулся в губы Татьяны и, подойдя к Алексею, лизнул руку.
— Погладь его и поблагодари за вчерашнее спасение.
— Разве он понимает наш язык?
— Мысленно. Просто произнеси его имя и дальше думай по-русски. Кстати, если тебе будет угрожать опасность, просто подумай о нём, и он придёт на помощь или позовёт меня.
— А тебя я так не могу позвать?
— К, сожаленью, нет. В этом мире всё через охранителей происходит. Охранитель-защитник просматривает ситуацию и зовёт меня только в том случае, когда сам помочь не может.
— Понятно, шаманов по пустякам просьба не беспокоить, — пошутил Алексей.
— Именно так, — серьёзно кивнула Тата.
Алексей погладил волка по голове и почесал за ухом. Мушэм издал тихое ворчание.
— Ему это нравится, — ответила Татьяна на вопросительный взгляд Алёши.
Таня подошла к ним, погладила волка и сказала:
— Будь рядом с Ксеем так, чтобы никто не замечал твоего присутствия, ты это умеешь, Мушэм.
Волк посмотрел сначала на неё, потом на мужчину и ушёл по тропинке в село.
— Надо же, волки по селу, как собаки разгуливают.
— Если ты заметил, то они с собаками не конфликтуют. И это не просто волки, это служители при шаманах, помошники и охраники.
— У каждого шамана свой волк?
— Да. И не только у наших шаманов, но и у тех, кто живут в полях и пригорье. И, кстати, не всегда один.
— Так Славтушэнь большая?
— Конечно. Это целый мир, а наше село его маленькая часть.
— Как ты сказала — наше. Словно мы тут живём.
— Я же говорила тебе, Алёша, что я частичка этого мира. И отношусь к нему, как к своему.
Они уже оделись, и, неторопясь, поднимались в село.
— А ты могла бы здесь жить?
— Могла бы, почему нет? Только не хочу. В нашем мире у меня мои родители, мой дом, мой сын…
Алексей остановился:
— Я так мало про тебя знаю, Тата, но это абсолютно не мешает мне тебя любить. — Он обнял её и поцеловал.
— Пойдём, — Тата взяла его за руку, — нам ещё надо поесть и ты обещал помогать на стройке, помнишь? А про себя я ещё успею рассказать.
— А чем займёшься ты?
— Пойду к Лекбушу. Он обещал показать Святилище.
Они вышли из пролеска на просёлочную дорогу и направились к дому, который на время прибывание в Славтушэни стал их. По дороге их окликнула Мэнуола.
— Фатуэла, Лекбуш просил найти тебя и передать, что он вернётся только к полудню.
— А сейчас сколько времени?
— Десять утра. Хочешь с нами по грибы, пока он занят? — Рядом с Мэнуолой стояли две девушки.
— Но мы ещё не завтракали, — растеряно проговорила Таня. — Вы прямо сейчас идёте?
— Мы можем тебя подождать.
— Отлично! Я с удовольствием пойду с вами. Я очень люблю собирать грибы.
— Тогда подходи через час к дому Фиозы, — и Мэнуола показала на дом с красивыми резными ставнями.
***
После завтрака Таня проводила Алексея к строящемуся дому.
— Соу лэ! — Поприветствовал он подошедших к нему мужчин, слегка наклонив голову. «Отлично. Он уже начал учить язык Славтушэни и нормы повидения», — подумала Таня. Она тоже поздоровалсь с мужчинами лёгким кивком, а они опустились на колено и приложили руку к сердцу. По законам этого мира мужчины так всегда приветствовали шаманок. Передавая кувшин с молоком Шэтуолу, она спросила, как освоился Ксей. Шэтуол сказал, что Ксей всем очень понравился: сильный, расторопный и дело знает, а что не знает, схватывает на лету, к тому же очень улыбчивый и старается учить их язык. Таня поцеловала Алёшу в щёку и пошла к дому Фиозы. Она никак не могла понять почему, но на душе у неё было неспокойно. Она мысленно обратилась к Мушэму с просьбой присмотреть повнимательней за Ксеем и позвать её в случае опасности. И тут же почувствовала, как на мгновение сжало и отпустило виски — это Мушэм дал понять, что услышал её. Когда Таня подошла к дому Фиозы, то среди девушек увидела Безолу и кивнула ей в знак приветствия. Та кивнула в ответ, глядя исподлобья. Мэнуола протянула Тане корзину и девушки отправились в лес. Мэнуола шла рядом с ней и по дороге рассказывала, как они зарабатывают русские деньги и преобретают на них в России то, чего нет в Славтушэни. Она рассказывала про то, что многие уроженцы Славтушэни живут на Руси и помогают своим землякам. Это Таня и так знала, но для поддержания разговора спросила:
— А как к этому Совет и шаманы относятся?
