Неумолимая - Карен Линч

– Сара, ты меня слышишь?

– Да, – хрипло ответила я, горло пересохло от крика.

Он убрал руку с моего лица и обхватил мою ладонь, которая по-прежнему сжимала кинжал.

– Теперь ты в безопасности, мой маленький воин. Отпусти кинжал, – произнес он непривычно мягким голосом.

Я раскрыла ладонь и позволила ему забрать окровавленное оружие, которое спасло мне жизнь. С непоколебимой уверенностью я знала: не дай он мне кинжал, я была бы мертва.

Николас отбросил клинок на пол пикапа и взял мои ладони в свои. Он посмотрел на меня, потом на крышу; и его челюсти напряглись, когда он заметил искореженное железо.

– Ты отбилась от них? В одиночку?

– Т-только от одного.

Кабину заполнил его резкий смешок.

– Только от одного? Господи! – Он покачал головой от вида крови, испачкавшей кабину. – Нужно вытащить тебя отсюда. Как думаешь, сможешь стоять?

Я кивнула, отчаянно желая выбраться из места, где едва не погибла. Заскользила по сиденью и закричала, когда жгучая боль пронзила спину и левую руку.

– Что такое? Ты ранена? – В его голосе сквозило беспокойство и что-то еще, мрачное и жестокое.

Я кивнула и зажмурилась от боли.

– В-видимо, я не такой уж и воин.

Он убрал свою ладонь с моей.

– Оставайся здесь, – кратко приказал он и исчез под дождем. Я слышала передвижения, крики и спор, но не различала слова. Вскоре в проеме, где раньше находилась водительская дверь, появился Крис. Держа в руке небольшой металлический сосуд, он отвинтил крышку и зачерпнул оттуда что-то, похожее на зеленую массу. Он поднес его к моим губам и приказал:

– Съешь. Это облегчит боль.

– Николас? – пробормотала я.

– Он здесь. А теперь ешь, как хорошая маленькая девочка.

Я повиновалась, позволив ему положить массу мне в рот. В ту же секунду мне захотелось выплюнуть, когда сухой и горький вкус заволок каждый уголок рта.

– Нет, – заявил он, силой зажав мой рот рукой. – Знаю, вкус ужасен, но, поверь, после поблагодаришь.

Взглянув на него, я поняла, что у меня не было иного выбора, кроме как прожевать и проглотить вещество, уверенная, что никогда не избавлюсь от отвратительного привкуса во рту. Через несколько минут по пульсирующим от боли мышцам спины и руки распространилось блаженное онемение. Я тихо вздохнула, когда боль исчезла, и смогла, наконец, ясно мыслить.

– Лучше? – поинтересовался Крис, и я кивнула. – Хорошо. А теперь давай вытащим тебя из западни и осмотрим травмы.

Крис обхватил меня обеими руками и с легкостью достал из кабины пикапа. Мои ноги подкосились, когда он поставил меня на землю, и я вцепилась в его руку, пока не обрела равновесие. Мелкий дождик приятно охладил мое разгоряченное тело, и я откинула голову назад, позволяя каплям смыть с лица слезы и кровь существа.

Крис осмотрел царапины на моем плече сквозь порезанный рукав.

– На первый взгляд не так плохо. В их когтях и зубах содержится яд, из-за чего раны кажутся серьезнее, чем они есть на самом деле. Паста гунна, которую я дал тебе, остановит инфекцию и ускорит процесс заживления. – Он обошел меня и потянулся к лацканам пальто. – Я собираюсь осмотреть твою спину.

Я была настолько счастлива, что жива и больше не чувствую боли, что меня не смутил даже незнакомец, заглядывающий под мою одежду. Я позволила ему снять с моих плеч тонкое пальто, а затем почувствовала его нежные прикосновения к порезам на спине. Должно быть, отвратительная паста, которую он заставил меня проглотить, была сильнодействующей, потому что я не ощутила боли, пока он ощупывал раны.

– Они немного глубже, но жизни ничего не угрожает, – объявил он чуть громче, словно обращался к кому-то другому. Я подняла голову и увидела, что у помятого мотоцикла, сложив руки на груди и наблюдая за нами, неподвижно стоял Николас. Он не напоминал тех, кто оставался в стороне.

Крис заметил направление моего взгляда и, видимо, прочитал немой вопрос в моих глазах.

– С больными я обращаюсь лучше, чем мой друг, – пояснил он, хитро улыбнувшись.

– Он выглядит сердитым. Он злится на меня?

– Нет. Бесится, что мы слишком поздно приехали и не уберегли тебя от травм. Он довел себя до исступления, и ему нужна минутка, чтобы успокоиться.

– До исступления?

– Да, такое иногда случается… – Он замер и взглянул на Николаса. – Это связано с Мори. Скоро поймешь.

– Ох. – Внезапно я осознала, как тихо было вокруг. Разве Роланд и Питер не должны были вернуться? – Где мои друзья?

– Проверяют, нет ли поблизости больше крокоттов. – Он огляделся и свистнул. – Их было шестеро. Непривычно большая стая. Кто-то очень серьезно настроен найти тебя.

Я вздрогнула.

– Найти меня?

– Крокотты – ищейки. Кто-то отправил их за тобой, вероятно, приказав похитить.

– Они… едва не убили меня.

Крис помог мне надеть пальто.

– Охотничий азарт взял над ними верх. Повезло, что они не такие хорошие убийцы, как ищейки.

Мои зубы застучали, когда я осознала смысл сказанного. В мыслях всплывали слова Николаса: «У нас есть основания полагать, что тот вампир разыскивает тебя… На человека можно выйти разными способами».

– Кажется, меня сейчас стошнит, – простонала я и подбежала к противоположной стороне дороги, где меня вырвало. Через минуту я выпрямилась и вытерла рот мокрым рукавом. Обхватив себя руками и сильно дрожа всем телом, я отвернулась от двух Мохири, не желая, чтобы они стали свидетелями моего унижения.

Зашуршала ткань, и мне на плечи накинули кожаную куртку.

– Я испачкаю ее кровью, – слабо запротестовала я.

Сильные руки развернули меня, и Николас укутал меня в куртку. Она оказалась слишком велика для меня, но была мягкой и теплой и приятно пахла состаренной кожей, мылом и пряным ароматом.

– Думаю, она выдержит немного крови, – хрипловато ответил он, отпуская меня.

– Я… спасибо.

– Тебе больно?

– Уже намного лучше, спасибо.

Благодаря теплой куртке и той гадости, которую затолкал в меня Крис, я чувствовала себя гораздо лучше, чем десять минут назад.

Я осмотрелась вокруг, впервые увидев последствия кровавой бойни. Шесть мертвых гиеноподобных существ – крокоттов, как назвал их Крис, – валялись мертвыми на дороге. Даже после смерти они наводили ужас. Никогда не видела и не слышала ничего подобного.

В десяти футах от пикапа на боку лежал черный мотоцикл Николаса, на котором он, казалось, уже никуда не поедет. Мой взгляд упал на пикап Роланда, и я резко ахнула. Капот был помят и испещрен длинными глубокими царапинами, а покореженная дверца валялась рядом на земле. Металл на крыше торчал