это, невзирая на уважение к графу.
По улыбке было понятно, что он шутит, но просто очень доволен жизнью. Очевидно, в мужской половине мыльни все обстоит так же замечательно.
Помогая мне одеться Ханна приговаривала:
-- Волосы у вас богатые, госпожа. Такие долго не просохнут, потому мы их сейчас в чепчик приберем. Никто и не увидит, что сырые. Завсегда графиня в гостевых комнатах велит чистые чепчики держать.
Назвать это чепчиком было сложно. Горничная просто собрала мне волосы в узел и затянула его в плотную полотняную ткань, сверху закрепив небольшой полоску кружева: для красоты, как я поняла.
Думаю, все гости были вымотаны дорогой, также как и я. Потому ужин, накрытый в трапезной, прошел очень тихо, быстро и спокойно: все мечтали добраться до кроватей. Перед тем, как покинуть трапезную, графиня обратилась к сыну и гостям:
-- Иоган, раз уж твое бракосочетание состоялось в столице по воле короля, то свадьбу мы должны отметить здесь, не обижая отмененным балом наших соседей. Как только прискакал посланный тобой гонец с письмом, я велела начать подготовку и разослала приглашения, – графиня сделала небольшую паузу и обвела взглядом всех присутствующих взглядом: – Почтенные гости, разумеется, все вы просто обязаны остаться здесь. Через два дня съедутся соседи, утром будет молебен о даровании наследников дому Паткуль, а потом, пусть и с опозданием, свадебный пир.
Морщиться было нельзя, но удержалась я, признаться, с трудом. Мне хотелось побыстрее добраться до места и определиться наконец-то со своим углом, не чувствуя себя в этом мире странницей. Искоса глянув на мужа, я заметила, что его улыбка тоже несколько «резиновая». Однако он, как и барон Обер, встал и поблагодарил хозяйку дома за приглашение от имени нашей семьи.
Уже в спальне, предварительно удалив горничную, привычно повернувшись друг к другу спинами и готовясь ко сну, муж с некоторым сожалением вздохнул и сказал:
-- Я так надеялся этого избежать…
-- Избежать чужой свадьбы? Вы не любите пиры, барон?
Барон вздохнул, еще некоторое время шуршал одеждой у меня за спиной, а потом ответил:
-- Ольга, мы женаты уже почти две недели. Несколько неуместно обращаться ко мне на «вы» и звать меня бароном. У меня есть имя.
-- Прости, Рольф… Я все время забываю…
-- Привыкайте, баронесса Нордман, – с улыбкой в голосе ответил мой муж.
Я слегка фыркнула в ответ на эту усмешку и все же уточнила:
-- Почему ты не хочешь на пир, Рольф?
-- Потому что придется задержаться. Но даже этого мало. Свадьба, точнее, свадебный пир -- очень значимое событие. Нам придется изрядно потратиться на подарок.
Больше всего в его речи мне понравилось слово «нам». Это что, он уже считает меня частью своей семьи? Он будет со мной советоваться? Беседовать о расходах и прочих важных вещах? На всякий случай я решила деликатно уточнить этот вопрос:
-- И что ты собираешься подарить им?
-- Завтра с утра Иоган заплатит мне твою виру. Как ты думаешь, сколько денег мы сможем выделить на подарок?
От неожиданности я даже повернулась к нему лицом и спросила:
-- Скажи, Рольф, а кому вообще принадлежат эти деньги?
Он задумался, и взгляд его стал рассеянным. Потом с недовольной гримасой, пожав плечами, ответил:
-- Бог знает, Ольга. Случай редкий. А я не настолько хорошо знаю законы.
-- Ты сильно устал, Рольф?
-- Еще не падаю с ног, но для надежности лучше бы лечь, – ответил муж с улыбкой.
Он стоял передо мной в тонкой полотняной нижней рубахе и таких же полотняных узких кальсонах, доходящих до середины икр. На пляжах, да и в городе летом, я видела кучу людей: и мужчин, и женщин, одетых гораздо более легко. Топы и короткие шорты – абсолютно обычная одежда в моей прошлой жизни. Но почему-то меня посетила мысль, что по меркам этого мира я вижу нечто довольно интимное. Смутившись и отведя глаза в сторону, я сказала:
-- Ну что ж, давай ляжем и поговорим в постели.
Глава 31
Разговаривали мы обо всем достаточно долго. На столе ярко горели свечи, да и камин, потрескивая дровами, добавлял тепла и уюта. Я расспрашивала о землях. Маленький городок Нордман, сейчас полуразоренный. Было больше восьмисот человек, осталось… Кто ж знает, сколько осталось?
– Пойми, Ольга, два года назад город был взят полностью. Соседние баронства крупнее, они устояли. А мое… Приедем, все увидим сами. И не беспокойся так: я пошутил насчет служанки.
– В смысле: пошутил?!
– Как бы ни было худо, но уж прислуга для черной работы у тебя будет.
Плюсом к городу четыре деревни и два села. Заодно узнала разницу между селом и деревней. Оказывается, если есть церковь, то это село. Все остальное – деревни, даже если там народу живет больше.
В какой-то момент мне стало неудобно смотреть на Рольфа: затекла шея, которую я постоянно поворачивала к нему. И я села на кровати по-турецки.
-- Пожалуй, так будет удобнее, – он уселся напротив меня в той же позе.
-- Так вот, Рольф, я не знаю, в каком состоянии ваши земли и насколько бедно будем мы с вами жить. Но считаю очень важным обсуждать в семье все крупные траты.
Он удивленно вскинул бровь и спросил:
-- Вы собираетесь управлять моими землями, госпожа баронесса?
-- Какие глупости вы говорите! – и только потом заметила на его губах ироничную усмешку. – Никакими землями я управлять не умею, и вы это прекрасно знаете. Так что нечего меня подначивать! - с возмущением заявила я. – Но мне хотелось бы, Рольф, сделать все возможное, чтобы наше жилье стало уютным и удобным. Для этого, безусловно, понадобятся какие-то расходы. Именно поэтому я и хочу, чтобы денежные дела семьи вы обсуждали со мной.
Некоторое время муж сидел и молчал, рассматривая меня с интересом. Наконец он заговорил:
-- В семье, госпожа баронесса, муж с женой на «вы» другу к другу не обращаются. Кроме того, семья предполагает наличие детей…
Почувствовала, как кровь волной прилила к ушам и лицу. Нервно заправив прядь волос за правое
