Я не смотрю ни на кого, кроме светловолосой Тиальды, склонившейся в изящном поклоне. Она стоит перед тронным постаментом, опустив голову. Но когда я уже подхожу ближе, Селеста не удерживается и бросает на меня радостный взгляд. Потом снова прячет его и прикусывает губу, скрывая улыбку. Мне приходится сжать челюсти, чтобы не выдать своей радости от созерцания жены.
Сегодня она выглядит потрясающе. Платье из темно-синего бархата в тон моего сюртука. Расшитое золотыми нитями, с красивым декольте и обрамляющим тонкую шею черным кружевом. Я невольно представляю себе, как позже сорву с нее это платье и обязательно исследую каждый сантиметр бархатной кожи, которая будет – уверен – нежнее, чем ткань.
– Повелитель, – шепчет она, когда я подхожу ближе.
– Тиальда, – отвечаю и протягиваю руку. Она тут же вкладывает в нее свою, а мне приходится напоминать себе не целовать ее ладонь. По крайней мере, не сегодня, при свидетелях. За закрытыми дверями наших покоев я смогу обцеловать ее всю – от макушки и до пят.
Мы вместе поднимаемся на тронный постамент, разворачиваемся лицом к посетителям тронного зала, и начинается пытка. Целый день нам приходится принимать поздравления, клятвы верности и предложения о союзничестве. Селеста несколько раз отлучается, чтобы покормить нашу дочь, но каждый раз возвращается ко мне.
Вечером, после праздничного пира, на котором я выдерживаю не больше часа, тороплюсь в наши с Селестой покои, на ходу срывая с шеи белый платок и распуская завязку на рубашке.
Захожу в комнату и, закрыв дверь, останавливаюсь на пороге. Моя жена в одной тонкой сорочке стоит у просторной ванны, от которой исходит пар и аромат пряных трав.
– Рада приветствовать вас, мой повелитель, – она покорно склоняет голову и лукаво улыбается.
В пару шагов преодолеваю расстояние между нами и, подхватив ее за талию, целую.
– А ты уже и ванну приготовила, – улыбаюсь я, а она зарывается пальцами в мои волосы.
– Ну конечно. Я ведь ждала своего повелителя.
– И как же ты узнала, что я иду?
– У меня в замке тоже есть свои глаза и уши, – улыбается она.
– Коварная Тиальда Верховного правителя, – прищуриваюсь. – Задумала вести собственную игру? Как же мне тебя наказать?
– Какое наказание вы бы не придумали, господин, я приму его с покорностью, – отзывается она, но я вижу, какие черти пляшут в ее глазах.
Тогда я поднимаю Селесту выше и укладываю в воду прямо в сорочке. Она с напускным возмущением пытается выбраться оттуда, но я давлю на ее плечи, заставляя оставаться на месте.
– Твое наказание – развлекать меня весь вечер. А, может, и всю ночь.
Селеста наконец расслабляется в ванне и откидывает голову на бортик.
– Разве это наказание? Это поощрение. Благословение Верховного правителя, – ласково добавляет она, пока я срываю с себя одежду.
Сажусь в ванну и притягиваю Селесту спиной к себе. Обнимаю, а пальцы медленно перебирают мокрую ткань сорочки, постепенно задирая ее. Сначала обнажаю молочные бедра, немного раздавшиеся после родов, и ласкаю их пальцами. Еще две недели назад Дисагра запрещала мне прикасаться к Селесте, потому что моей жене нужно было еще немного времени для восстановления. К тому же, я был так занят подготовкой к церемонии, а также попыткой вникнуть во все дела государства, что в нашу с Селестой спальню возвращался еле живой.
Сейчас же, когда ведьма дала добро, и я могу наконец взять свою Тиальду, пальцы подрагивают от нетерпения, а язык сам собой выводит узоры на хрупком плече Селесты, с которого съехала ткань. Мой взгляд цепляет острые соски, проступающие под тканью сорочки, и второй рукой я сжимаю один, вырывая из Селесты тихий протяжный стон.
– Ты должна родить мне сына, – бормочу и прикусываю нежную кожу шеи.
– Только если ты изменишь порядок наследования престола, – отвечает она, задыхаясь от желания.
– Ты пытаешься меня шантажировать, Тиальда? – рычу беззлобно.
– Я пытаюсь договориться, повелитель, – мурлычет коварная соблазнительница и, крутанувшись у меня в руках, седлает мои бедра. – Жена ведь может договориться с мужем?
– Не всегда, – отвечаю в ее губы. – А вот любимая женщина с любящим мужчиной – всегда.
Я успеваю заметить, как на секунду подскакивают брови Селесты, но не даю ей возможности ответить на мои слова, потому что набрасываюсь на ее рот остервенелым поцелуем.
Глава 49
Селеста
Мне сложно поверить, что самые большие наши трудности позади. Что я могу вот так просто обнимать своего мужа, тереться о его твердость, ощущая его вкус во рту.
Карден приподнимает меня за бедра и медленно насаживает на себя. Я скольжу по его члену и шумно выдыхаю от ощущения наполненности и того, что я наконец на своем месте – в объятиях своего любимого мужа.
– Двигайся, Селеста, – бормочет он и снова целует, больно прикусывая мои губы, а потом облизывая их, чтобы успокоить пульсацию на нежной коже.
Я поднимаюсь и опускаюсь, наслаждаясь каждой секундой нашего контакта. Горю изнутри, сжигая вместе с собой Кардена. Бедра начинают двигаться быстрее под мои громкие стоны и рычание Кардена. Вода выплескивается из ванны, а все тело пронизывает удовольствием. Плевать, слышит ли нас кто-то, может ли подсмотреть. Я просто растворяюсь в нашей близости, чувствуя каждый толчок снизу. Содрогаюсь раз за разом, когда Карден проникает особенно глубоко.
Внезапно он сдергивает меня с себя и встает в полный рост. Упругий член покачивается перед моим лицом.
– Возьми его в рот, – командует мой муж и сжимает ствол своей широкой ладонью. Я открываю рот, и он скользит по нижней губе и языку. – Вот так. Обхвати губами. Умница.
Я обнимаю губами член и начинаю двигать головой, вбирая глубже и глубже. Он пахнет ароматным мылом, а на вкус как мы с Карденом. Осознание того, что наши вкусы смешались, будоражит и возбуждает еще сильнее. Я стону и, не сдержавшись, сжимаю свою грудь через мокрую ткань сорочки. Соски ноют, а сама грудь налилась и тянет от желания. Внизу живота горячо, и я хочу снова почувствовать Кардена внутри.
Он сжимает мою голову с двух сторон и сам начинает двигать бедрами, входя глубже и заставляя меня давиться его стволом. Это жестко и грубо, но я ни за что не остановлю его движения, потому что они приносят удовольствие нам обоим. К тому же, я хочу видеть, как Карден сходит с ума. Не каждой женщине выпадает счастливая возможность довести до исступления правителя одной из земель Пакрайда.
– Встань, – хрипло командует Карден и, выскользнув из моего рта, помогает мне подняться. Срывает с меня сорочку и, подняв на руки, выносит из ванны.
– Куда ты меня несешь? – хихикаю и прикусываю мочку его уха, а он тихо, утробно рычит, словно зверь. Жадный, дикий и мой.
– Сюда, – отвечает он и под мой смех бросает меня на кровать. Подтягивает за ноги к краю и широко разводит мои колени, опуская взгляд на мою промежность. Мои щеки покрываются жгучим румянцем.
– Карден, не смотри так внимательно.
– Верховный правитель должен спрашивать у женщины, как и куда ему смотреть? – он приподнимает одну бровь в притворном недовольстве.
– Простите вашу рабу, повелитель, – подыгрываю ему.
– Раба, перед которой хочется встать на колени, – с благоговением произносит он и… становится на колени.
Лицо Кардена оказывается прямо напротив моей промежности, и я зажмуриваюсь от стыда, потому что он снова туда смотрит. А потом еще и раздвигает губки пальцами. Я чувствую его дыхание на самой чувствительной части моего тела, и сердце заходится от волнения. А потом его губы накрывают комочек удовольствия, и я вскрикиваю.
Я теряюсь в ласках, когда Карден ласкает чувствительную горошинку языком, потом губами и даже зубами, и снова вылизывает. Делает это быстро и так основательно, что через несколько секунд мое тело начинает трястись в агонии удовольствия. Карден тут же выпрямляется и, не дав мне пережить всплеск ощущений, входит в меня на всю длину. Резко дергает за бедра на себя, грубо насаживая и заставляя метаться и кричать.
