больничные стены, бесконечные коридоры, запахи лекарств и приглушённые голоса вновь перенесли её в то время, когда из-за оплошности водителя в дорожной аварии пострадал Кю, когда он лежал там, в палате, беспомощный и одинокий… Она вспомнила его, вспомнила и себя — горлицу-Пелагею, у которой по-настоящему способна болеть одна только душа.
Почему люди слабы? Почему подлунный мир причиняет им столько скорби?
Она задавалась этими вопросами и не находила ответов. Знала лишь, что не сможет сегодня просто пройти мимо человека, из-за которого Ли так опечален.
Пробравшись после всех в палату к отцу лидера, она встала рядом с койкой и увидела седого мертвенно-бледного мужчину, который лежал с закрытыми глазами и был подключён к аппарату искусственного дыхания. Она видела отпечатки смерти на дряблых морщинистых руках, на жилистой шее и постаревшем лице. И была благодарна за то, что над нею, над Пелагеей, время не властно.
— Выздоравливай, — прошептала она и поместила ладонь мужчине на лоб. — Живи…
«Это не исцелит тебя полностью, но даст тебе силы бороться за жизнь».
По его лицу пробежала не то тень, не то потусторонний ветер — такой ветер, который образует рябь на пруду в солнечный полдень. Под плотно сомкнутыми веками задвигались глазные яблоки. Чуть дёрнулся палец с присоединённым к нему датчиком. Правильно, пора выходить из комы. Близкие нашего лидера не должны его огорчать.
Едва Пелагея убрала руку, как белоснежная дверь отъехала в сторону и в палату зашёл Ши.
Он тронул её за плечо, после чего бережно подхватил под локоть.
— Врачи сделают всё возможное. И невозможное. Тебе не надо переживать. Идём. Пора ехать в студию.
Из больницы они вместе с другими мемберами направились прямиком в салон красоты.
— Нужно покрасить волосы, выбрать макияж, а потом нанести визит стилистам в агентстве. Концерт уже через три дня, генеральная репетиция будет такой же, как и в прошлый раз. Кроме костюмов и грима, ничего не меняем, порядок выступлений остаётся прежним, — проинформировал группу Ли. — Пелагея, как прошла поездка? Нам сказали, ты саботировала последние два дня программы господина Сарама. Что случилось?
У Пелагеи забегали глаза. Вот и как ей теперь выкручиваться? Как соврать, чтобы звучало правдоподобно?
Внезапно Ши подавился воздухом (или сделал вид, что подавился). Одной рукой он схватился за горло, а другой яростно обнял лидера. И вдобавок ногу Пелагее отдавил, чтобы не вздумала загубить его импровизацию.
— Кха-кха-кха! Кхе-кхе-кхе! Это я, — прохрипел Ши. — Это по моей просьбе она сорвалась. Я же в сериале сейчас снимаюсь. Ну и вот: режиссёр меня упросил, чтобы я пригласил к нему Пелагею, потому что одна наша актриса слегла с воспалением почек.
— Ого, — изумился Рё, который до сих пор только слушал разговор и помалкивал, — значит, она теперь на экраны попадёт?
— Нет-нет, — замотал головой Ши. — Оказалось, что у нашей актрисы ложные симптомы, её выписали на следующий день. Бодра, как огурчик, чтоб её!
— Обидно… — вздохнул Рё. — Ой, мы, кажется, приехали.
В салоне красоты Пелагея, как обычно, отказалась от тональных кремов и позволила лишь обработать себе ресницы, брови и губы. Её беспорядочно вьющиеся, чуть отросшие волосы были подстрижены и выкрашены в огненно-рыжий. Непривычно, но так притягательно.
Ши сидел по соседству, и его штукатурили со всей тщательностью.
— Ну что, шикарная инсценировка, да? — шёпотом спросил он Пелагею. — Я правильно поступил? — Он расплылся в хитрющей улыбке аккурат тогда, когда ему собрались накрасить губы.
— Сидите спокойно! — возмутился стилист. — И не надо подмигивать. Расслабьтесь!
— Ты меня, конечно, выручил, — тихо отозвалась Пелагея. — Но зачем?
— А то я не вижу, что между вами с Кю происходит, — не шевеля губами, изрёк коварный Ши. — Да он же в тебя…
— Молчите, пожалуйста! — взвыл ранимый стилист.
Вот, кому Пелагея определённо была благодарна. Она наградила Ши тяжёлым взглядом в надежде, что этот догадливый тип больше слова не скажет. И отвернулась к своему зеркалу.
Вот, почему Ши взялся её выгораживать — он всё знал. Видимо, у Кю на лбу написано, что он от Пелагеи без ума. Тогда почему другие не заметили? Или заметили, но по какой-то причине держат рот на замке?
— Почти уверен, ты убежала от него, потому что себя испугалась, — продолжал наседать Ши, когда остался с нею без свидетелей. — Только не говори, что ты однолюб. Женское сердце склонно к измене.
— Да иди ты в пень! — серчала Пелагея.
— Парадоксально, — издевательски посмеивался Ши. — Как тебе удаётся совмещать в себе прямолинейность и загадочность? Поделись секретом. Это очень помогает в карьере айдола.
Она только фыркала. Карьера? Как бы ни так.
Действуй по строго заданному сценарию, любой ценой вживайся в роль, которую для тебя определили твои работодатели… Нет, хозяева. Звёздная жизнь с изнанки напоминала Пелагее рабство.
Из салона красоты они, все такие ухоженные и красивые, направились в агентство, где в обширной гримёрке, оборудованной специально для группы «Суп и Пелагея», полным ходом шли приготовления. Там их атаковал придирчивый стилист, которому не нравилась ни одна из вещей, что были надеты на участниках.
— Снять, быстро снять это! — с акцентом и чуть-чуть шепелявя, разорялся он, увидав деревенское платье главной солистки. — А у вас что такое? — прицепился он к Ши. — Мешковатое сейчас не в моде. Подберите для него облегающее!
С мемберами возились почти восемь часов, полный рабочий день. Но выйти поесть им строго возбранялось. Животы набьёте, фигуру попортите, а облегающее не растягивается. Кю был вдвойне счастливчик, что остался на шоу господина Сарама. В гримёрке стоял манекен с параметрами младшенького, и на него уже нацепили какой-то невероятный дизайнерский костюм. Чтобы в него втиснуться, явно придётся задержать дыхание.
— Слушайте, — сказала Пелагея, когда, пошатываясь, вышла из зала экзекуций, — это кошмар.
— Солидарен, — воздел руку утомлённый Ши. — Где директор только раздобыл таких энтузиастов? Они ж нас раньше времени в гроб загонят.
— Зато костюмы для концерта подобрали, — сощурился Ли. — Танцы ещё раз бы прогнать. Но давайте дождёмся Кю, сейчас мы всё равно не в форме.
Он окинул взглядом порядком уставших Рё, Йе и Хёка, которые смирно сидели на крутящихся стульях в своих новых нарядах. После чего сфокусировался на Пелагее — рыжей обворожительной красотке, одетой в чёрный балахон с рюшами и широкими чёрными лентами. Ленты свисали с рукавов и воротника. Подол был укорочен спереди и доходил чуть ли не до пяток сзади. Контрастные брюки-бананы пастельно-оранжевого цвета к балахону прилагались. И кто бы знал, чего Пелагее стоило уломать капризного стилиста, который до последнего настаивал на обтягивающем.
Вернувшись в общежитие, участники первым
