Вон Анна Стерлинг тоже не мужчина, а такую паучью сеть вокруг себя собрала, что страшно даже представить. Ее бы энергию да в мирное русло! Зря, очень зря Эстебан отменил смертную казнь.
Да, Стерлинги оказались замешаны в покушении по самые уши. Анна ненавидела Эстебана и детей его тоже ненавидела, и сына своего, между прочим, тестя Макса Оберлинга, тоже выучила королевский род ненавидеть. А поскольку старая кошелка была очень умна и сумела и без того немалое состояние Стерлингов увеличить в несколько раз, то и финансировала заговор тоже она. Чего добивалась? Да кто же ее знает, ненормальную. Она даже под магическим воздействием молчала, как рыба, только глаза закатывала, да пену изо рта пускала.
За Стерлинга-старшего просил Макс. В ноги кидалась дочь, прекрасная Мелисса. Подавал петицию на помилование Роберт. Но Алистер решил устроить Стерлингам показательную порку - чтобы впредь никому неповадно было. Анну - в монастырь, где ее отравить по-тихому: зажилась старушка на этом свете, а сына ее - в старый замок в вечную ссылку, и скажите спасибо, что не на рудники. От причитающегося ему “наследства” Роберт гордо отказался, заявив, что даже руки пачкать не будет, сам всего добьется (и добьется ведь, зараза!), поэтому Алистер с чистой совестью все состояние Стерлингов перенаправил на развитие медицины. А что, не свое - не жалко. Кстати, народ оценил, народ потребовал назвать новый госпиталь именем Алистера II, что немного утешило страдания короля.
Разумеется, к несостоявшемуся заговору приложили руку не только Стерлинги. Разумеется, работы было еще выше крыши - пока от каждой ниточки кончик найдется, но все же король мог спать спокойно: его жизни и чести ничего не угрожало, кроме разве что скандальных мемуаров обиженной любовницы.
37. Любопытство не порок
Софи была журналисткой, а значит, ей было любопытно всё, что происходит в этом большом доме. Она проинспектировала кухню, познакомилась с садовником, знала по именам всех горничных и даже у парочки взяла интервью (на самом деле исключительно для того, чтобы узнать, спал ли Тьен со служанками. Так вот, не спал, но они бы не отказались). Она практически сразу поняла, что юный изобретатель и его жена совершенно отбитые на голову. Мальчишка зажимал целительницу вообще везде, по коридорам ходить стоило осторожно, чтобы не столкнуться с целующейся парочкой. Не только целующейся, впрочем. Софи однажды увидела, как Яхор затолкал Беллу в музыкальную комнату, где, не успев даже закрыть дверь, принялся задирать ей юбку. Дверь Софи прикрыла и удалилась. Не потому, что ей было не любопытно. Нет, она отчаянно завидовала Изабелле. Тьен с Максом дома почти не бывали. Целыми днями пропадали в участке. Софи бы совесть заела, вздумай она приставать к Тьену по ночам. На самом деле, она была счастлива и тому, что находилась с ним рядом, иногда даже завтракала или ужинала. Он сам к ней не приставал, даже несмотря на то, что спал с ней в одной кровати, видимо, так и не простив. Понятно, что терпел её ради ребёнка.
Софи прекрасно понимала, что будущего у них нет даже с учётом ее положения. Она надеялась только, что у неё будет девочка, потому что мальчика Оберлинги, наверное, заберут в род. А девочки особо никому не нужны.
Хотя она сама себе не верила. Знала, что Тьен, несмотря на его видимую легкомысленность, очень ответственный и принципиальный. Она догадывалась, что он обязательно попробует вопрос с ребёнком решить, но очень боялась этого дня. Пусть лучше пропадает на работе.
Сегодня Софи весь день клонило в сон, она позволила себе проваляться в постели до полудня, а теперь не могла заснуть. В доме стояла тишина. Она решила сходить за теплым молоком, но замерла, услышав на кухне сбивчивый шепот.
- Макс, я очень скучаю.
- Мел, прости. Скоро всё закончится, и я обещаю - мы поедем в отпуск. Хочешь, к моим родителям, хочешь - вообще на лето в Валессию.
- Я всё хочу, - вздыхала Мелисса. - Я тебя хочу.
- Глупенькая, ты только что ребёнка родила. Нельзя.
- Полнолуние, Макс. Тебе нужно.
Софи усмехнулась, заглядывая в замочную скважину. Она слышала лукавые нотки в голосе жены Макса, и журналистке было ужасно любопытно, что та задумала и как себя поведёт Макс.
- Мел, я взрослый мужчина, я и потерпеть могу, - фыркнул Оберлинг, обнимая супругу. - Не беспокойся.
- А если я хочу беспокоиться? - Мелисса пробежалась пальцами по плечам мужа, осторожно отводя его руки от себя. - Если мне нравится о тебе беспокоиться?
Мелисса достала из кармана шнурок и завязал волосы, а Макс вдруг странно сверкнул глазами, облизал губы и присел на стол, упираясь ладонями в столешницу. Он явно понял, что она задумала.
Мел принялась расстегивать пуговицы на его рубашке, чтобы покрыть поцелуями его живот и бока - ту часть, где не было чёрной шерсти. Все же оборотни ужасно волосатые.
Расстегнула брюки мужа, опускаясь перед ним на колени, поглядела снизу вверх, изогнулась томно, а потом высвободила член супруга из одежды и как-то разом, одним движением, практически целиком вобрала его в рот.
Софи от этого зрелища едва не застонала в унисон с Максом. Вот это скромница Мелисса даёт! Сама Софи так не умеет. Опыта немного. А Тьену бы явно понравилось.
Журналистка кусала губы, не в силах оторваться от потрясающего зрелища. У неё между ног всё пылало, грудь, и без того ставшую чувствительной, кололо от возбуждения.
Макс был очень похож на брата, и было так легко представить, что это у Тьена изо рта, искаженного удовольствием, вырываются сдавленные стоны, это Тьен хватает за волосы ее, Софи, чтобы резко, нетерпеливо толкнуться членом в ее рот. Ей казалось, что она даже слышит эти хлюпающие звуки, и от этого у девушки живот простреливало сладкими волнами. Все, к бесу! Сейчас она пойдёт в свою спальню и сделает то, чего не делала уже пару месяцев. Возбуждение становилось слишком болезненным.
- Подглядываешь, тыковка? - раздался бархатный шепот за ее спиной. - Какая гадкая девчонка! Не ожидал!
Софи подскочила в ужасе, едва сдерживая вопль, и тут же оказалась в крепких мужских руках. Одна ладонь Тьена зажала ей рот, а другая ощутимо сжала грудь. Софи всхлипнула, выгнулась, прижимаясь задом к его бедрам, с восторгом ощущая его эрекцию.
- Ишь, какая, - хмыкнул он, увлекая девушку за собой. - Развратница! И не стыдно тебе?
- Ни капли, - вскинула нос Софи. - Мне понравилось. К тому же Макс ужасно похож на тебя.
- И тебя это возбудило?
- А ты сам как думаешь? Ещё как! - она нарочно провоцировала мужчину, прекрасно понимая, чем это закончится. Она хотела его до умопомрачения и оттого бросала ему совершенно мерзкие слова. - У Макса, оказывается, неплохой член, и он виртуозно им владеет.
- Да, я помню, что ты была влюблена в моего брата, - ревниво рыкнул Тьен. - Давай, признавайся, хотела бы с ним?
- С ним? Только если ты будешь на это смотреть.
У Тьена потемнело в глазах. Он бы на это посмотрел... если бы был согласен делить свою женщину с кем-то. Но нет, к бесу Макса, Софи будет принадлежать только ему. Он даже кольцо ей готов на палец надеть, чтобы заявить всему миру об этом. Его рука сжала ее шею под подбородком, приподнимая голову. Пальцы скользнули по мягким губам.
- Тыковка, у тебя очень наглый язык. Я вставлю тебе в рот кляп.
- Если ты вставишь мне в рот что-то другое, то ещё лучше узнаешь, насколько он наглый.
- Ух как мы заговорили! А была такой скромной девочкой!
- Так это ты меня испортил, - усмехнулась Софи, пощипывая его бока через рубашку. - Меня нужно наказать, Тьен. Я совсем отбилась от рук!
- Демоны, Софи! - он больно прикусил ее губу. - Ты сама виновата! Видят боги, я старался тебя беречь!
Схатил ее за руку и потащил в спальню так быстро, что она едва успевала перебирать ногами. Полы ночной сорочки путали ее шаги, она спотыкалась, натыкаясь на стены, и Тьену ничего не оставалось, как подхватить ее на руки. Дверь спальни он открыл ногой.
