Много позже, она лежала на его руке, счастливо прикрыв глаза и слушала биение его сердца, улыбаясь и не думая ни о чем.
— Марин, — позвал ее Юра, выводя из объятий неги.
— Ммм, — томно протянула она в ответ.
— Мне завтра с утра в офис, а в среду буду отдыхать. Может сходим в музей? — предложил он. — Проведем весь день вдвоем?
— С удовольствием, — согласно промурлыкала девушка. — Давай сходим в Третьяковку?
— Давай, — кивнул мужчина. — Давно там не был.
— И я давно не была, — улыбнулась Арина.
— А сейчас, хоть мне и вставать завтра рано, но я пока не насытился тобой, — слабо прорычал Юра и в одно мгновение навис над девушкой, впился в ее губы.
Глава 21
Проводив утром Юру, Арина не стала залеживаться в кровати, а принялась собираться на печальное мероприятие. Как и решила, на само прощание она не поедет, а отправится прямиком на кладбище. Быстро собравшись, не нанося макияж, девушка, облачившись в черные брюки и черную водолазку, прихватив с собой и траурный платок, выпорхнула из квартиры. Сидя в машине и смотря на себя в зеркало, Арина пыталась придать своему лицу хоть немного скорбный вид. Но проведенная ночь с Юрой выдавала ее счастье, ярко сверкая глазками.
— Ну и черт с ним! — в итоге махнув рукой, она вырулила со двора и поехала к первому попавшемуся цветочному магазинчику.
Прикупив в небольшом киоске четыре большие бордовые розы, отказавшись от траурной ленточки, Арина небрежно кинула цветы на заднее сидение и поехала на кладбище. Перемены от влюбленной и счастливой женщины к мстительной, жаждущей крови, стервы для нее были не заметны. Она слилась с этим, раздваиваясь на две личности в зависимости от окружения в данный момент. Если с Юрой девушка была нежной, воздушной и милой, то сейчас, направляясь в общество гадюк, была им под стать: надменная, наглая, взбалмошная и абсолютно холодная. И эти изменения проходили мимо ее внимания.
Приехав на место, припарковав свой автомобиль, Арина с удивлением отметила, что людей довольно много. Осмотревшись, девушка поняла, что кроме церемонии прощания с Глазуновым младшим, других больше нет, значит все собравшиеся пришли именно за тем, чтобы проводить в последний путь Эдуарда.
Внимательно рассматривая окружающих, она пыталась отыскать в этой толпе Машу, но, к ее удивлению, Орловой не было видно. Занятая попытками отыскать невесту усопшего, Арина не сразу заметила знакомую парочку: Армен и Денис стояли в окружении каких-то парней, со скорбным видом о чем-то переговариваясь. Заметив друзей усопшего, она пристально смотрела на них только для того, чтобы привлечь их внимание к себе. И у нее это получилось.
Первым ее заметил Лапин. Он, нахмурившись, толкнул Туманян и кивком головы указал в сторону Арины, стоящей немного поодаль в полном одиночестве. Армен кивнул ей, здороваясь, а вот его друг, задумчиво рассматривая девушку, все больше и больше хмурился, будто что-то очень тщательно обдумывал.
Она не стала в этот момент размышлять над поведением Лапина, сейчас ее цель не он, а его друг. То, что Армен с ней поздоровался, было очень и очень здорово. Значит он ее узнал, но конечно не как ту, которую они втроем укокошили в том ангаре в лесу, а как ту, которая присутствовала на Дне Рождении их погибшего друга.
Из размышлений Арину вывело оживление и тихий ропот собравшихся. Вернув свое внимание на церемонию, она увидела, как из ритуального микроавтобуса четверо сотрудников агентства достали гроб, ловко подхватили его, отработанными движениями поместив на свои могучие плечи, и понесли к свежевырытой могиле. Толпа, всхлипывая и скорбно перешептываясь, траурно побрела следом.
Арина вклинилась в скорбный поток, опустив глаза, чтобы не выдать своего полного равнодушия к происходящему. Как бы она ни силилась, но у нее не получалось сделать траурную гримасу и выдавить хоть одну слезинку. Радости тоже не испытывала — только полное равнодушие и штиль в ее душе от происходящего. Это было немного странно для нее, ведь похороны, чьи бы они ни были, всегда вызывали у нее тоску, щемящее чувство неизбежного. Но это было тогда, при жизни, сейчас, наверное, зная о загробном мире, познакомившись с его обитателями, девушка изменила свое отношение к этому мероприятию.
Наконец, процессия дошла до места, гроб опустили на специально приготовленный стол, рядом поставили крышку. По очереди люди стали подходить к усопшему и, прощаясь, прикладываться губами к ледяному каменному лбу. Арина также подошла попрощаться к Эду, взглянула на его застывшее серовато-желтое лицо, дотронулась до его лба своей ладошкой и отошла. Целовать покойного ей совсем не хотелось, даже мертвый он вызывал в ней только отвращение и неприязнь.
Прощание затянулось минут на двадцать. Каждый подходил и прикладывался ко лбу усопшего, кто-то даже говорил пламенную речь о том, каким замечательным человеком был Эдуард: добрым, отзывчивым. Вот упоминание о доброте вызвали у Арины непроизвольный смешок, но она быстро справилась с собой, посмотрела по сторонам, чтобы понять, заметил ли кто это или нет, и наткнулась на изучающий взгляд немолодого мужчины, очень похожего на покойного. Глазунов старший! Отец Эда пристально смотрел на Арину, с интересом рассматривая ее. Он будто приглядывался к девушке, пытаясь понять: кто она такая и что тут делает? Вряд ли мужчина мог знать всех знакомых-приятелей своего сына. Да Арина и сомневалась, что этот крупный чиновник вообще интересовался жизнью своего отпрыска. Она была уверена, что он заметил ее смешок, и вот теперь обдумывал, что это значит. Девушка не стала задерживать взгляд на отце усопшего, переместив свое внимание на продолжающуюся церемонию, которая подошла к кульминации.
Гроб с телом покойного молодого человека накрыли крышкой, щелкнули замками, подняли его со стола и, поднеся к вырытой могиле, на специальных ремнях опустили внутрь. Как только гроб коснулся земли, а ремни были вытащены, могильщики отошли в сторону, давая всем желающим бросить горсть земли. Но вместо этого Арина услышала истошный вопль женщины, до этого не попавшей в центр ее внимания. Девушка сразу поняла, что это мать покойного. Женщина упала на колени, рискуя свалится в могилу, схватилась за сырую траву и, раскачиваясь из стороны в сторону, выла, словно раненная волчица.
Арина смотрела на то, как пытаются успокоить мать усопшего, поднять ее с колен и оттащить от края вырытой ямы, но та брыкалась, вырываясь из рук сочувствующих, намереваясь спрыгнуть вниз. Она наблюдала за этим с тяжелым сердцем, ей по-настоящему было жаль мать, потерявшую своего единственного сына. Она искренне сочувствовала ей, но абсолютно не чувствовала себя виноватой в смерти ее сына. Он сам выбрал свой путь, и он сам его оборвал. Не вернись Арина назад, Эдуард все равно закончил бы свои дни подобным образом. Его любовь к нетрезвым поездкам, его праздный образ жизни, уверенность во вседозволенности ни привели бы ни к чему хорошему. Отчего-то девушка была уверена, не вмешайся неизвестная ей пока ведьма в их судьбы, Глазунов младший прожил бы от силы года три, въехав куда-нибудь на своей шикарной машине в состоянии алкогольного опьянения. Только скорее всего с собой забрал бы очередную любительницу богатых мажоров или кого-нибудь из друзей.
Кое-как мать успокоили, она собрала все свои оставшиеся силы, поднялась с колен и, беззвучно рыдая, бросила горсть земли на гроб своего сына. Следом за ней проделал тоже самое и отец, который так и не соизволил подойти к своей супруге, пока та билась в истерике. Даже в настоящий момент Глазунов старший, кинув землю на гроб сына, отошел, и встал поодаль от своей супруги.
— М-да, — протянула про себя Арина, — высокие отношения.
Но ее это не касается. Она дождалась, когда могильщики возьмутся за лопаты и примутся зарывать могилу, двинулась к выходу из кладбища.
Арина уже подошла к своей машине, принялась рыться в своей сумке в поисках ключей, когда чья-то рука легла ей на плечо и грубо развернула к себе.
