Четыре мира. Оковы души - BMS Fenix

технологию как раз из-за того, что ты сказал ранее. Душам вашего мира хочется постоянного развития и свойственно соревноваться друг с другом, вы алчны до энергии, вам нужно ее все больше и больше. Где гарантия, что вы не начнете ее использовать только ради собственных эгоистичных целей? …Сложно удержаться и не съесть уже очищенный фрукт, лежащий на тарелке перед твоим носом.

– Вы должны поверить нам, мы организуем все так, что энергия будет идти только на благо Вселенной.

– Мы должны поверить вам на слово при том, что вы верить на слово нам не можете?

Это был тупик переговоров. Ни одна сторона не хотела уступать другой. Конечно, в чем-то Морро, или его видимая оболочка, был прав. Риск, что кто-нибудь когда-нибудь воспользуется технологией для своей собственной корыстной цели, все же присутствовал. Но если Запретный мир не отдаст ее, то война миров будет неизбежна.

– Позвольте хотя бы нашему представителю ознакомиться с вашими энергетическими запасами.

– Но тогда хрупкий баланс мира между нами будет нарушен. Сейчас, пока вы в неведении, вариантов, что войны не случиться, все же больше.

– Почему?

– Вариант первый, если у нас действительно больше энергии: думая, что у нас больше энергии, вы не нападете на нас, или думая, что у нас меньше энергии, вы нападете, но мы сможем отбить вашу атаку и остаться в живых.

Вариант второй, если у нас меньше энергии: думая, что у нас энергии все же больше, вы также не нападете, или самый худший из всех вариант – вы нападете, надеясь, что у нас мало энергии. В итоге, наш мир будет уничтожен.

Как видишь, три шанса против одного, что наш мир выживет, если вы так и не узнаете правду о запасах энергии нашего мира.

И опять в словах бывшего Наставника была доля правды. Пока им неизвестна ситуация с энергетическими запасами Запретного мира можно худо-бедно сохранять хоть какой-то мир. А за это время хорошо подготовиться.

– Каро, мы не хотим войны. Но мы хотим жить так, как мы хотим. Все в нашем мире сделали свой выбор осознанно. Ваш мир должен осознать это и принять. Времена меняются. Система меняется. Вселенная меняется. Ваши умы тоже должны измениться. До скорой встречи!

Когда Солману вернулся в свой кабинет, он обнаружил Мако, сидящую на его месте, смотрящую в одну точку и сжимающую в руках те самые свитки из той самой шкатулки, которая стояла на столе перед ней.

– Мако, ты…все знаешь?

Она медленно повернула голову в его сторону и, найдя для себя другую точку, где-то за Солману, уставилась на нее.

– Ты тоже все знаешь. Как давно? Почему ты не сказал мне? – тон был спокойным и твердым, без малейшего намека на то потрясение, которое она только что испытала.

– Я узнал на днях. Лима отдал мне эти свитки. Он боялся, что наша ссора с Каро выйдет из-под контроля…

– Значит, в тот день, когда мы были вместе в стеклянном доме в лесу, ты уже все знал? – перебила его Мако, все также не смотря ему в глаза.

– Да, знал, – немного виновато сказал Солману. – Но это не имело для меня большого значения. Я любил тебя, когда ты была Радо, и полюбил, когда ты стала Мако. А не сказал потому, что боялся ранить. Хотел защитить тебя, – он подошел к ней и, обняв, начал гладить ее по голове.

– Ясно. Я не виню тебя, помня о том, что ты сделал для Радо, когда ее отправили в Низший мир, как умолял Лима, чтобы он пощадил ее душу. Я благодарю тебя за это, – Мако еще никак не ассоциировала себя с Радо, поэтому говорила о ней, как о постороннем человеке. – Ты можешь рассказать мне больше про прошлое? В этих свитках лишь обрывки информации, а мне бы хотелось иметь полную картину о происходящих в то время событиях.

– Не вижу смысла ворошить прошлое. У тебя сейчас прекрасная личность Мако, наши с тобой чувства тоже остались неизменными. После решения вопроса с Запретным миром мы сможем быть с тобой вместе, и ничто или никто нас больше не разлучат, – ей послышалось или в голосе Солману действительно прозвучали нотки раздражения и нервозности?

Она положила свитки на стол, убрала руку Главы и, встав из-за стола, направилась в сторону выхода из кабинета.

– Куда ты собралась?! – Солману был немного обескуражен поведением Мако. Он и сам, признаться, был шокирован, узнав известия о ее настоящей личности. Невозможно пока даже сказать, рад он был или расстроен. Нежность и вина делили кувшин чувств в его сердце к обеим женщинам.

– Мне нужно поговорить с ним.

– Нет! Одна ты не пойдешь. Ни за что. Я пойду с тобой, – он сделал несколько шагов навстречу Мако, но она рукой показала, чтобы он остановился.

– Солману, от этого разговора мне не убежать. И ему тоже.

– Я заберу тебя сразу, как мы решим вопрос с Запретным миром. Я обещаю тебе, – немного поразмыслив, он ответил ей чуть хриплым голосом из-за наворачивающихся на глаза слез.

– Я верю тебе. И буду тебя ждать, – тон ее голоса оставался все таким же спокойным и твердым. Не было ни малейшего намека даже на маленькую слезинку или эмоциональные колебания. Ее подсознание как-будто закрылось от потрясения в маленькой коробочке, в которую никому не было доступа, даже ее собственному сознанию.

“Может быть, это тоже сон? Мне же уже снились кошмары. Я проснусь, а все как раньше. Ведь так не бывает в реальной жизни, верно?” – пока она деревянными ногами брела домой, ее внутреннее я пыталось хоть как-то ее подбодрить, не осознавая до конца шока, в тисках которого она сейчас находилась.

Конечно же, она понимала, что отличие реальной жизни от кошмара заключается в том, что кошмар – это проекция собственных страхов, которая ограничена твоим собственным подсознанием, а на реальную жизнь оказывает влияние результат выбора подсознания людей, окружающих тебя. Поэтому реальность, зачастую, бывает и пострашнее, чем ночные кошмары.

Чем ближе она подходила к поместью, тем медленнее двигались ее ноги, будто увязая в невидимой трясине. Каждый шаг давался ей все сложнее и отнимал все больше душевных сил. После сегодняшнего разговора их взаимоотношения уже никогда не будут прежними. Никогда больше она не сможет его обнять или рассчитывать на его поддержку, став свободной от этого проклятого ошейника. Когда любовь становится оправданием, ее кристально чистые воды мутнеют и при дальнейшем употреблении отравляют сильнейшим ядом тех, у кого не хватает