Я задумчиво подвинула поближе магический светильник — уютный светящийся шарик, который Гаррет зажег для меня, настроив так, чтобы я могла управлять им без магии, и потянулась к увесистому трактату по теории строения мира. Занявшись моим образованием.
Гаррет принес большую коробку свитков и несколько толстенных талмудов по магии. Для начала, как он сказал.
Я открыла трактат на середине, перевернула страницу, другую… глаз зацепился за слова «алайя» и «смерть». О, любопытно, расширим кругозор по актуальному вопросу! Продираясь сквозь местами непонятные мне эльфийские выражения, я с изумлением ознакомилась с некоторыми особенностями концепции реинкарнаций, о которых мне как-то не позаботились сообщить.
О том, что воплощение в дракона — это последний шаг перед тем, как стать Демиургами, Гаррет мне рассказывал. Насчет того, что Демиурги — это некая божественная пара, получающаяся соединением из двух, что-то типа мифических земных андрогинов, я тоже знала. Но, оказывается, подбор этой пары происходит во время воплощения в драконов, и алайя, по сути — это прообраз будущего Демиурга, единого-в-двух, способного творить миры. И то, что связь к концу жизни становится похожа на симбиоз, — это не преувеличение. И если пара окончательно подобрана, а один из алайи гибнет, то для второго не просто рождается новый, нет. Появляется реинкарнация погибшего алайи, отсюда и минимальный интервал в двадцать лет.
— Там были какие-то еще комментарии, но язык стал совсем уж научным и витиеватым, и я не поняла, в чем суть. Я потрясенно уставилась в окно. Получается, что я — реинкарнация Шша? Но это же значит… значит… Я вскочила и рванула искать дракона — он ушел собирать вещи для поездки.
Гаррет действительно был в своей комнате, видимо, только что вышел из ванной — в распахнутом банном халате, с мокрыми волосами. Я ворвалась к нему без стука, и выражение лица у меня, наверно, было не слишком добрым, потому что дракон поспешно отступил за кровать.
— Э-э-э… Сашша? Все в порядке? У тебя такое лицо…
— Гаррет, ну как тебе не стыдно! — набросилась на него я. — Боже, какая я, наверно, идиотка! Я перерыла тонны этих ваших антикварных книжек, вчитывалась в дурацкие отчеты, ломала голову, а между тем способ решения задачи вот он, на поверхности. Ну скажи мне, Гаррет, почему? Почему ты не рассказал мне про реинкарнацию алайи? Ведь я — это всего лишь новое воплощение Шша, верно? — От этой мысли мне почему-то стало очень больно, как будто у меня украли что-то важное. — А у вас есть обряды обращения к опыту прошлых воплощений, мне рассказывал Грашх. И мы можем просто пройти этот ваш ритуал и посмотреть, что там случилось, кто напал на Шша?
«Мне не нужен никто, кроме тебя!» — вспомнила я. Я поняла это неправильно! На самом деле все совсем-совсем не так… Это мне этот мир и сам Гаррет казались новыми и чудесными, потому что я ничего не помню о своих прошлых воплощениях. А дракон просто восстанавливал статус-кво, возвращая себе свою женщину, реинкарнацию Шша. А еще все мои усилия тоже ни к чему, все зря, вдруг поняла я. Все эти недели напряженного труда, все мои «озарения»…
Гаррет с его извращенной драконьей логикой просто пытался меня занять, как маленькую девочку, пока он выколупывает из моей земной оболочки свою «блистательную Шша». А я… ко мне он никогда и не относился всерьез. Я так и осталась наивной дурочкой, этот чешуйчатый гад просто водил меня за нос! Я замерла, оглушенная своими открытиями. Захотелось рассыпаться в пыль, перестать существовать, лишь бы не чувствовать этой боли.
— Не смей так со мной поступать, Гаррет, слышишь? Не смей! — Я хотела сказать это сердито, но получилось жалобно.
Гаррет смотрел на меня с удивлением и сочувствием.
А когда я обессиленно поникла, шагнул вперед, обнял, прижал к себе.
— Шшш… все хорошо… Все хорошо, мой воробушек… моя излишне сообразительная и безрассудная несса…
Я разревелась. Может, дракон прав, куда мне лезть во все эти сложные магические дела? Может, это правильно, что я — это вовсе не я, а погибшая задолго до моего рождения драконесса? Я же знала про реинкарнации, почему же мне так больно, что я — это она? Гаррет то молчал, прижимая меня к себе, то гладил по голове и шептал что-то ласковое и утешительное, а когда мои рыдания перешли в слабые всхлипы, усадил меня на кровать и выдал большой носовой платок.
Теперь я понимаю, почему ты считаешь меня ребенком, Гаррет. Когда еще я дорасту до той «блистательной Шша», которую ты помнишь, — выговорила я с усилием, чувствуя себя полным ничтожеством на фоне «самой красивой драконессы Тассина» и неожиданно жгуче ревнуя. Эта эмоциональная рекурсия показалась мне забавной, и я истерически хихикнула.
Я уже давно не считаю тебя ребенком, перестань ты дергаться на эту тему. — Теплая твердая ладонь приподняла мой подбородок, Гаррет серьезно посмотрел мне в глаза. — Но ты уж не пытайся изображать из себя тысячелетнюю железную нессу, Сашша. Что касается твоего обвинения… Я не рассказал тебе про реинкарнацию алайи, во-первых, потому что ожидал, что ты воспримешь это болезненно и на свой счет. Ваша земная культура в этом отношении — редкостная дрянь, она совершенно не подготавливает разумное существо к тому, чтобы осознать себя частью цепочки перерождений и спокойно принять это. Во-вторых, я не сомневался, что ты сразу же бросишься… гм… грудью на амбразуру, и хорошо еще, если с моей помощью, а не сама, по учебникам. А такое обращение к прошлому требует ясного и спокойного сознания. Не говоря уже о разблокированных магических каналах. Ну и, в-третьих, самое важное здесь, что ты — вовсе не «реинкарнация Шша». Я уже объяснял тебе, что подбор пары — едва ли не самая сложная задача воплощения. Исключения не так уж редки, а ты вообще существо исключительное. Впрочем, моя несса, ты определенно не первый раз рождаешься на Тассине, и, как мне кажется, в дракона ты тоже уже воплощалась. Те, кто рождается драконами впервые, не такие… сложносочиненные. Узнаются наверняка только бывшие алайи, так что точнее мне не определить.
— А что, сразу сказать нельзя было? — хмуро и виновато пробормотала я. — Что за дурацкая драконья привычка придерживать информацию?
— Можно подумать, у тебя сейчас недостаток информации! Ты же закопалась в книжки и отчеты по самую макушку! После двух сотрясений мозга и нескольких крайне нервных месяцев тебе только не хватает переутомления, от которого я просто не знаю, как тебя уберечь! Разве что не выпускать из постели, — рассмеялся Гаррет, да так заразительно, что я тоже невольно улыбнулась. — Ну, не хмурься, моя прелестная несса! Я почти собрался, осталось только решить, в чем ты поедешь.
