Может, он и прав… Но маленькая Лиззетта помнила и запах роз, и своё первое и последнее «я люблю тебя». Помнила и ненависть, и захлестнувшую ненависть жалость в затянутом в чёрный бархат юноше, чьё имя и лицо Элиза всеми силами старалась загнать подальше в воспоминания, но помнила, помнила – и слишком хорошо.
Плевать на принцев, хотя сердце всё ещё сладко вздрагивало при перечислении титулов какого-нибудь незнакомца, и Элиза заочно представляла его великолепным красавцем, впоследствии разочаровываясь. Но просто честности? Благородства. Неужели абсолютно все сказки – ложь?
«Ты ничему не научилась, - любил усмехаться Зак. – Маленькая глупая Лиззетта». А чему учиться? Что мир грязен, циничен, жесток, а настоящим чувствам место только в сказках?
- Моя госпожа.
Элиза замерла, когда чужие руки легли на плечи. Чужие губы нежно коснулись чувствительного местечка за ушком. И ненавязчивый аромат мяты и полевых трав ткнулся в нос.
Волк спокойно спал в соседней комнате. Чужака он бы почувствовал. Злоумышленника – тоже, причём обязательно. Да и откуда здесь, в Ярати, кто-то будет злоумышлять против чародеев? Глупо даже думать. Эта страна расцвела, когда король Овидий заручился помощью Заккерия. Чародеев здесь благотворили, от них, него – Зака – зависел прирост торговли и преумножение богатств яратцев.
Элиза судорожно выдохнула, когда руки незнакомца – нежные, ласковые – приобняли её и легли на талию. Какая-то её часть вопила от восторга, заставляя подставляться приятным прикосновениям, отдаться удовольствию и ни о чём не думать. Но куда большая часть кричала от ужаса, подсовывая яркие картинки рушащейся башни и распростёртого на веселеньких розовых простынях тела.
- Прекрати.
Руки остановились. Губы, добравшиеся до ключицы, оторвались – Элиза подалась следом и уткнулась в пьяные синие глаза.
Юноша-раб с рынка преданно смотрел на неё, и в его глазах светилась искренняя любовь.
- Заккерий! - прошипела Элиз, вскакивая. – Ну это уж слишком!
Северянин удивлённо проследил за ней взглядом.
- Моя госпожа недовольна? – с искренней грустью вздохнул он. – Прошу, госпожа, скажите, что не так?
Элизу трясло, когда она смотрела, как юноша поднимается, медленно подходит к ней, осторожно берёт за руку, целует.
- Я сделаю всё для вас, госпожа, всё. Скажите, что вы хотите?
И да, он не лгал.
- П-п-посмотри на меня, - дрожащим голосом приказала Элиза, заставляя себя коснуться его плеч.
Юноша послушно поднял взгляд.
«Зря ты так, - шептал в голове голос Заккерия. Элиза так и не смогла освоить достаточно сильные щиты, чтобы выкинуть наставника из своего сознания. – Что ты будешь с ним делать? С тобой он будет счастлив. Так, как никогда прежде. Отправишь домой? Правда? После шёлковых подушек и рябчиков в сладком соусе он, конечно, будет рад вернуться на хлеб и воду. Глупая девочка Лиззетта, бери, пока дают. Тебе же нравится мой подарок, признайся. Бери. И всем будет легче».
Элиза закрыла глаза, уронила руки. Юноша исчез, она снова была в комнатах одна вместе с Волком. Больше никаких подарков от Заккерия. Хватит. С неё хватит.
Нельзя издеваться над человеческим сознанием. Нельзя выворачивать его наизнанку. Пусть ошибается, пусть страдает, но делает это сам, и будет свободен.
«А теперь ты исполнила сокровенное желание нашего синеглазого северянина, и назавтра, когда он очнётся вдали от Ярати на пороге дома давней подруги, которая и думать о нём забыла, он тебя проклянёт», - шепнул голос Зака.
«Это лучше, чем то, что сделал с ним ты», - вздохнула Элиза.
«Дурочка».
***
Нити Пряхи тащили меня в Мальтию, как на аркане. Я не особенно задумывалась, где открывать портал – в итоге меня выбросило в лесу как раз около столицы. Конечно, я его не узнала – поняла только, что нахожусь где-то ближе к Западу. Только на границе Запада бывают такие дремучие зелёные леса, утонувшие в подлеске, прореженные грибными тропами и усыпанные ягодами чуть не круглый год.
Лес рядом с замком Валентина был скорее северным – сосновый, воздушный, желто-коричневый и душистый. Я наивно верила, что вся Мальтия покрыта такими – коль скоро её называли Лесным Краем. Поэтому не сразу поняла, где оказалась.
Для начала я наелась малины и набрала цветов – их тут было много, свободных, а не тепличных – как я люблю. Волк, крутившийся вокруг меня, убежал – я то и дело слышала его клич. И ответный – местных волков. Бояться их или за моего Волка мне не приходило в голову. Они просто не могли напасть: звери, в отличие от людей, не идиоты и вошедшего в силу чародея никогда не трогают. Не любят, да, но предпочтут убраться с дороги.
Так что за полдня мне не встретилось даже белки.
Волк появлялся пару раз, убеждался, что со мной всё в порядке и снова исчезал. К вечеру он принёс мне двух кроликов – одного съел сам, второго я очистила и приготовила. Зак в своё время настоял на том, что я должна уметь такие вещи – разводить огонь без помощи магии, очищать птицу сама или освежёвывать зверей, начиная от кроликов и заканчивая оленями. На королевской охоте это пригождалось. А когда Ярати так открыто воспылала всеобщей любовью ко мне, я и вовсе проводила целые седмицы в соседних мелких лесах. Особенно, если Зак был в отъезде.
Так что к ужину своими руками или ночёвке под открытом небом я была вполне привычной. И даже намеревалась провести так седмицы две – отдохнуть, набраться сил и только тогда искать тропу в деревню или город. Как и все чародеи я нуждалась в общении с людьми, но быстро от этого уставала. Зак считал это шуткой создателя, я считала, что Заку хорошо бы держать своё мнение при себе.
По крайней мере, он никогда не удерживал меня от очередной вылазки в лес. Знал, что одиночество обязательно выгонит меня обратно.
Утром следующего дня мы вместе с Волком углублялись всё дальше в чащу. Я собирала ягоды и грибы уже про запас, Волк бегал неподалёку. Около полудня он засуетился, принялся нюхать воздух, и очень скоро я услышала всадников.
Первым желанием было закрыться, отвести им глаза – как в Ярати. Я не желала, чтобы меня беспокоили. Но любопытство победило. В конце концов, я уже умела ходить по лесу и оставаться незаметной – что же мне мешает посмотреть на иноземных охотников?
Волк трусил впереди, и шум приближался, а с каждым шагом росло и моё любопытство. Особенно когда вместо сигнальных рожков и лая собак зазвенели клинки.
Я придержала Волка за холку, остановившись за деревом, откуда открывался отличный вид на усыпанную колокольчиками поляну – только чтобы увидеть, как один из рыцарей, обессилев, выронил меч, а второй – стоявший до этого в стороне – с опаской стал к нему подходить.
