— Я рядом, — сказал он мрачно. — С тобой и с ней.
Мэнни протянул ладонь, и какое-то мгновение Трэз мог лишь моргать. Но потом он сжал предложенную руку.
— Не знаю, чем отплатить тебе, — его голос сорвался.
— Просто езжай и насладись своей женщиной. Для меня важно лишь это.
Док Джейн положила руку ему на плечо, и Трэз почувствовал умиротворение от ее поддержки. И надежду, наверное, на то, что Ривендж вернется от симпатов не с пустыми руками.
Снова поблагодарив их обоих, он вернулся в учебный центр, Док Джейн осталась в гараже со своим напарником, будто знала, что ему нужна минутка, чтобы совсем не расклеиться.
Боже, голова кружилась.
И забавно, не было желания напиться, чтобы унять тревоги. Ни капли. Он также не чувствовал необходимости выйти на улицу, чтобы поиметь сотню случайных цыпочек. Он совсем не хотел звонить Большому Робу и Молчаливому Тому, чтобы справиться о клубе и ночи открытия, или узнать, что стало с наркотиками, найденными у лессера. Он даже не хотел вернуться в особняк, на третий этаж, чтобы разбудить брата и доложить новости.
Он был удивительно пустым. И это пугало его.
Эта ночь должна быть особенной для его королевы.
Просто обязана.
Было в районе шести вечера, когда Селена вышла из душевой кабинки в ванной Трэза. Она проспала как младенец весь день до самой ночи, осознавая только, как Трэз изредка заходил, проверяя ее. Как результат, так превосходно она себя не чувствовала уже…
Славная Дева-Летописеца, она не могла вспомнить.
Высушив себя полотенцем, она обмотала его вокруг головы и накинула черный халат Трэза. Она утонула в метрах тяжелой ткани, падавшей до самого пола, а пояс был настолько длинным, что его концы едва ли не путались между ног. Но было так приятно чувствовать его халат на себе, запах Трэза окутывал ее подобно объятию, складки ткани согревали.
У двойной раковины она взяла полотенце для рук и стерла пар с зеркала. В свете ламп ее кожа сияла, губы и щеки раскраснелись… все было следствием секса, которым они занимались.
И этой ночью их ждет еще больше. Она знала это, потому что каждый раз, когда Трэз входил в комнату, пряный запах, исходивший от него, служил обещанием того, что ждало их.
Размотав полотенце на голове, она расправила темные волосы, влажные пряди рассыпались по спине. Она сделала все возможное, чтобы предварительно просушить длину, потерев махровой тканью все, до чего смогла дотянуться без больших усилий. Сейчас настал черед фена… но….
Здесь не было фена.
Оглянувшись по сторонам, она залезла в шкафчики над раковиной, но нашла только целую кучу туалетной бумаги, запасное мыло, шампунь и кондиционер. Бритвы. Полотенца для рук и ванные полотенца. Подойдя к кладовой зоне у стен, она нашла… опять полотенца. Пахли они роскошью и были мягкими, как свежеиспеченный хлеб, но они не решат ее проблему.
«Сухо как в пустыне» — ее первоначальная цель. «Слегка влажные» были вторым вариантом.
Так, ладно, похоже у нее проблемы. Им уезжать в семь тридцать, а ее волосы без посторонней помощи будут сохнуть восемь тысяч лет…
Она вскинула голову, услышав стук в наружную дверь.
— Кто там?
Это значит «входите»? — донесся женский голос из коридора.
— Да, конечно.
Сведя полы халата сильнее, она вышла в спальню… потом остановилась, когда открылась тяжелая панель.
— О, привет… эм…
Бэт, Королева, вошла в спальню Трэза. Потом Марисса… Отэм, Мэри… Элена и Кормия. Белла. Пэйн. И Хекс, которая, с ее короткими волосами и кожаной одеждой, выделялась на их фоне.
А может, дело в неловкой позе, будто она не знала, что забыла среди них.
— Вам что-нибудь нужно? — спросила она у Королевы. И остальных.
Хотя она знала, что ее навещали только Кормия с Лейлой, можно было догадаться, что все домочадцы узнают о ее проблемах… она на самом деле надеялась, что женщины не устроят процессию, чтобы предложить свои соболезнования до ее смерти.
К счастью, Бэт улыбнулась… вместо того, чтобы хвататься за носовые платки.
— Нам нужно, чтобы ты позволила нам собрать тебя.
Селена вскинула брови, осмотрев себя с головы до пят.
— Простите? Я разобрана и не поняла этого?
— Ну, нам донесли…
Марисса перебила ее:
— На самом деле, все рассказал мой хэллрен. А он услышал от Вишеса.
— Что ты собираешься на свидание, — закончила Бэт. — И мы подумали. Что ты захочешь навести марафет.
Кормия вскинула руки.
— Разумеется, ты красива и без этого.
Затем последовали многочисленные «о, нет», «ты прекрасна, спору нет» и «только если тебе захочется»… Селене оставалось лишь прижать ладони к щекам.
— Я просто собиралась уложить волосы и надеть мантию, как нам положено.
— Скука смертная, — заявила Хекс. Девчонки стаей выразительно посмотрели на нее, и женщина вскинула руки.
— Я же говорила, что профан в этом! Господи, зачем я вообще пришла?
Бэт снова повернулась к ней.
— Селена, ты всегда выглядишь отлично, но мы можем предложить тебе кое-что из современной одежды, которая, наверное, немного…
— Благодаря которой, ты перестанешь напоминать штору. — Хекс закатила глаза. — Знаю, знаю, все, затыкаюсь. Но это правда.
— Я похожа на штору? — спросила Селена, перевод взгляд на занавеси на окнах, которые только что разошлись в стороны. — Это плохо?
Бэт подошла к ней и взяла ее руки в свои. Сжимая.
— Ты доверяешь нам?
— О, ну конечно, мой королева, я просто… не знаю… я не могу найти фен и…
Марисса вышла вперед с парусиновой сумкой, полной… всеми мыслимыми и немыслимыми средствами для макияжа и укладки волос.
— Не волнуйся, я тебя всем обеспечу!
Так Селену усадили на стул посреди ванной Трэза, группа женщин окружила ее, вооруженная фенами, расческами, каким-то муссом и щипцами для завивки.
И посреди марафета ее глаза наполнились слезами.
— Ой, я подошла слишком близко? — спросила Отэм, перекрикивая шум фена.
Селена подняла руку, надеясь спрятать слезы. Она не ожидала такой поддержки… и буквально чувствовала, что весь дом стоял за ней и Трэзом.
Именно Хекс, суровая женщина, принесла ей коробку с Клинексами. А когда Селена уронила взятый платок, потому что рука дрожала слишком сильно, именно Хекс помогла ей, достав еще один белый квадратик и промокнула глаза, которые дали течь.
Селена посмотрела в ее свинцовые глаза и прошептала одними губами «спасибо».
Хекс просто кивнула, продолжая аккуратно вытирать ее глаза, нежные прикосновения шли в разрез с ее жестким лицом и мужской одеждой… и пистолету, который она носила в кобуре на поясе даже в безопасном особняке.
Все мысли улетучились из ее головы, остались только эмоции, слишком сильные, чтобы удержать их в сердце.
Когда фены, наконец, затихли, она поняла, что пора взять себя в руки. Она укрылась за шумом и суетой вокруг ее волос, пусть все и видели ее слезы.
— У тебя такие красивые волосы, — сказала Кормия, запустив пальцы в волны. — Думаю, стоит оставить их распущенными…
— Спасибо вам всем, — выпалила Селена. — Спасибо за это.
Бэт села на колени перед ней.
— Нам это в радость.
Рука опустилась на плечо Селены. Другая — на предплечье. На спину. А Хекс была прямо перед ней с коробкой Клинексов.
Смотря в зеркало, она видела себя в окружении женщин, проживавших в доме, и никто из них не жалел ее… за это она была благодарна. Нет, вместо этого они стояли рядом с ней, делая все, что было в их силах, чтобы показать ей, насколько она важна.
По неясной причине это имело неописуемое значение.
Наверное, потому что впервые к ней пришла мысль, что после ее смерти все в этом доме будут помнить ее… и когда тебя оплакивают хорошие люди — это лучшее наследие, которое можно оставить после себя.
— Распущенными? — услышала она себя. — Правда? Вы думаете, что мне стоит оставить их распущенными?
— Позволь представить тебя моему доброму другу, — сказала Марисса, поднимая серебряную палку, которая соединялась со стеной черным шнуром. — И да начнется бой!
Селена рассмеялась. Подняв взгляд на Хекс, она спросила:
— Ты когда-нибудь…
— Пользовалась ли я чем-то из этого? — Женщина потянула себя за короткие волосы. — Если бы. Но мне кажется, тебе стоит их послушаться. Ты смотришь на команду специалистов вампирской расы, если дело касается сексуальности.
— Тогда я подчинюсь. — Селена смягчилась относительно идеи преображения. — Делайте со мной, что пожелаете.
Бэт ухмыльнулась.
— Думаешь, выйдет неплохо? Подожди, ты еще платья не видела.
***
— Прости. Я пытался.
Ривендж извинялся за то, в чем виноват в сущности не был… и Трэз не сильно удивился этому, качая головой. Они стояли в огромном фойе особняка, ногами на мозаичной яблоне в полном цвету.
