— Но врагам такие детали знать не обязательно, — подмигнул мне Йан. — Пусть думают, что Ульф на самом деле опасен. Хотя это так и есть — в бою он звереет.
Я улыбнулась в ответ.
— А почему твоё прозвище «Нэбис» — Дождь?
— Это тоже связано с одной давней историей. Мне тогда было двадцать два, и я решил поиграть в разведчика — попёрся, никому ничего не сказав, в тылы к саблезубам. Была поздняя осень, лило как из ведра. Не знаю, как я вообще умудрился добраться до места и не застудить себе всё к демонам… Но дошёл, вымазался в грязи и два дня ползал под окнами, слушая беседы вождей и воинов, надеясь, что узнаю что-то особенно важное.
— Узнал?
— Нет. Единственное, что я тогда принёс, это лёгкую простуду и прозвище. Его, кстати, дал мне Ульф. Он был единственным, кто поддержал меня. Отец был рассержен, мама, тогда ещё живая, сильно переживала. А я что? Рвался повторить вылазку, обещая, что она не будет напрасной.
— Значит, ты тоже хулиганил.
— Удивишься, берёзка, но и Ульф был проказником. Как-то мы, будучи подростками, заманили в дом шалопая — смешного древесного духа, который нещадно грыз мебель. Пока его поймали, он успел сожрать с десяток стульев и любимый бабушкин комод. Вот тогда нам всыпали, и поделом. Правда, это помогло ненадолго: вскоре мы уже рванули верхом к Северному океану, чтобы собственными глазами увидеть, как поют у жёлтых пляжей громадные пятнистые киты. Ну и искупались с ними заодно…
Я слушала его с удовольствием, попутно довязывая большой шерстяной носок.
— Вот. Давай сюда ногу. Ну как, удобно?
— Отлично, — улыбнулся мужчина. — Кстати, по случаю дня рождения Ульфа будет праздник.
— И у меня уже есть сюрприз. Надеюсь, ему понравится.
— Нет, — отмахнулась я, видя, что он готов поиграться. — И, так как всё уже завтра, мне нужно кое-что доделать.
— Неужели ты меня прогоняешь? — поднял брови Йан.
— Вежливо прошу подождать с нежностями до ночи.
— А если я желаю мою ягодку сейчас?
Он медленно подползал ко мне всё ближе, и я со смехом побежала прочь.
— Я серьёзно, Йан. У меня дела.
— Эх, — вздохнул мужчина, — ладно. Я человек терпеливый. Кстати, сегодня идём в баню, не забыла?
— Забыла, но очень этого жду.
Я помахала ему и поднялась на чердак. Вслед донёсся тихий смех. Я знала прекрасно эту интонацию, и понимала, что вечером дождусь чего-то особенного, но пока следовало разобраться с подарками.
Для Ульфа у меня была приготовлена особая ягодная наливка в красивой бутылке — не дурная, от которой голова потом раскалывалась, а ароматная и приятная. Ещё я сшила ему несколько новых рубашек и связала толстый свитер, как раз для зимы, хотя и знала, что он не слишком мёрзнет.
Когда всё было готово, и я вылезла из берлоги, мужчины уже ждали внизу.
— Бери всё, что необходимо, и поедем, — сказал Йан. — Заночуем в домике, а завтра утром вернёмся — помогать пироги печь.
Я по-быстрому собралась, потеплее оделась, и вскоре мы уже стояли на пороге красивого срубового теремка. Оказывается, там постоянно жила одна дружная семья: Рита, Кат и два их сына.
— Завтра придёте, надеюсь? — улыбнулся Ульф. — Давно не были.
— Конечно, — кивнул Кат. — Как же мы пропустим такой замечательный праздник?
— Ладно уж, — как будто слегка смутился старший. — Идёмте, — кивнул он нам.
Вскоре мы уже вошли в дом в отдалении от терема. Там было всего две комнаты, но весьма уютных, и стёганое одеяло на широкой кровати навевало мысли о мирном сне.
— А озеро не замёрзло.
— И не замерзнет. Оно особенное, похоже на то, что на вершине, правда, намного холодней. Возьми всё, что нужно, и пойдём.
Вскоре мы уже оказались в предбаннике, и, пока я смущённо перебирала вещи и пыталась раздеться, мужчины зашли внутрь.
— Как решишься — приходи, — улыбнулся Йан. Ульф просто погладил меня по щеке.
Я не знала, почему так сильно волнуюсь. Распустила волосы, постаравшись прикрыть грудь, и решительно толкнула дверь. В лицо ударил густой пар, и я, понимая, что нельзя долго топтаться на пороге, вошла. Вот так духота!
Голоса Йана и Ульфа стихли: оба смотрели на меня. Конечно же, мужчины были голыми, и я, отвернувшись, поставила принесённые снадобья на единственную полку. Теперь прикрываться снизу было нечем.
— Иди к нам, — позвал Йан.
Если бы я прямо сейчас бросилась бежать — снесла бы дверь с петель. Сердце стучало, как бешеное. Я была их женой, знала их обоих телом, и этого уже никто не мог изменить. Бежать некуда, снаружи к тому же было слишком холодно. Мне пришлось сесть меж мужчин, потому что они, как будто нарочно, устроились по краям полки.
Они тотчас продолжили разговор, и вели себя естественно и мирно. У обоих мокрые волосы сильно кудрявились, и у обоих глаза стали темнее. Я со стыдом призналась себе, что получаю удовольствие, разглядывая супругов. Обнаженные, к тому же потные, они были великолепны: широкие запястья, длинные ноги, плечи в буграх сильных мышц — и карта старых шрамов поверх них. Я почувствовала, что улыбаюсь, и принялась разбирать волосы. Могла ли я знать, что привыкну к такой жизни? Меня уже не пугала близость с каждым из них, но по-прежнему страшили возможные ласки на троих, о которых говорила Жилль.
Постепенно моим телом овладело прекрасное расслабление. Я с интересом слушала мужчин, но в разговоре не участвовала — дремала, наслаждаясь теплом.
— Ты купаться пойдешь? — вдруг спросил Йан.
Я вскинула голову: он широко и дразняще улыбался. Ульф был как всегда молчалив и строг, но щурился весело.
— Нет. Я в следующий раз…
С минуту я ещё сидела на лавке, но потом любопытство пересилило. Я осторожно открыла дальнюю дверь, высунув нос на холод, и тотчас увидела мужей, резвящихся в воде, словно дети. Безумцы! Мне даже ногу на снег поставить было страшно, не то что нырнуть в ледяную воду. Поддавшись порыву, я дотянулась до перил, скатала снежок, и, неожиданно для себя самой, попала им прямо в макушку Ульфа!
Я сразу спряталась на жаркой лавке, но хохот всё-таки вырвался наружу. Как давно я не смеялась от души! Вот таким и должно быть счастье, такая радость мне нравилась. Но когда появились мужчины, я спрятала улыбку, однако потом не выдержала и прыснула.
— Здорово ты мне влепила, — улыбнулся в ответ Ульф. — Не ожидал.
Я была рада видеть его таким.
— Прости…
— Глупости, — перебил он. — Уверена, что не хочешь попробовать? Можешь для начала нырнуть в снег.
— Я обязательно решусь в следующий раз, — пообещала я.
Ульф кивнул, а Йан показал на принесенную котомку:
— Что там?
— Это особые средства, чтобы мыться. Для головы и тела. Я учусь готовить масла и вытяжки, а еще измельчаю орешки и косточки, чтобы кожа была более гладкой…
— Значит, мыться собираешься, — сказал мужчина.
— Конечно.
— Отлично. Мы поможем.
Я встрепенулась, но спорить не посмела. Ничего нет страшного в том, что мужья хотят помочь… Боже милостивый, конечно, это было страшно! Я знала, что снова попаду во власть наслаждения, и не смогу контролировать своё тело. Хотя кто сказал, что это грех? Здесь близость была угодна богам и предкам, ведь она помогала людям выплескивать самые разные энергии и поддерживать красоту тела.
— Хорошо, — тихо сказала я. — Обычно начинаю с головы. Вот, это всё для волос… А это — для тела. Да вы уже знаете, сколько с моими волосами мороки.
Йан устроился позади меня и забрал назад длинные пряди. Ульф подвинулся ближе и мягко коснулся моей щеки:
Йан потянул меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, и, когда он начал лить приятно-прохладную воду, Ульф коснулся моих бедер ладонями. Я смежила веки, боясь, что уже выдала себя тихим вздохом наслаждения. Может, зальмы именно так любят: прикосновениями, улыбками, теплом? Йан не торопясь, приятно массировал мою голову, Ульф водил пальцами по коже ног, не пропуская ни одного местечка, и вскоре комнату заволокло сладким ароматом ягод.
