руки скользнули по моей спине, прижимая крепче. И я почувствовала ответное движение его губ – осторожное и нежное. Задохнулась, поймав его дыхание, не в силах поверить, что это происходит на самом деле.
Но уже через мгновение поверила: нежность и осторожность уступили место нарастающей страсти, он и правда целовал меня, горячо, жадно. Так, что подкашивались ноги, а в голове не осталось ни одной мысли.
Падение в пропасть. Бесконечное, сумасшедшее… Восторг и страх – так, что внутри все замирает… Аромат его кожи, стук сердца под моей ладонью, его руки, касающиеся спины чуть ниже лопаток… И все. Остальное просто перестало существовать.
Секунды растянулись в вечность. Я словно парила в воздухе, желая лишь одного – чтобы это никогда не заканчивалось.
Поцелуй прервался так же неожиданно, как и начался. Магистр Линард смотрел мне в глаза затуманенным, потемневшим взглядом. И тогда мне казалось, что я способна прочитать в этом взгляде все: желание, нежность, боль, страх потери. Это длилось всего лишь одно мгновение.
А потом исчезло. Он выпустил меня из рук и тихо проговорил:
– Тебе лучше будет пойти в свою комнату. Сейчас.
Да, пожалуй, он прав. Я вышла из кабинета и медленно двинулась по коридору. И с каждым шагом мое настроение менялось. В последние месяцы меня окружала магия, и я почти привыкла к ней. Можно сказать, чудеса стали для меня обыденностью. Но то, что произошло сейчас, в кабинете ректора, это было больше, чем магия и больше, чем чудо.
Мои чувства к ректору взаимны! В это невозможно было поверить. Я едва смела на это надеяться, а теперь у меня была даже не надежда, а уверенность. Одна эта мысль переполняла счастьем, кружила голову. У меня перехватывало дыхание, и казалось, что я не касаюсь пола, а парю над ним.
Только вот во всем этом была одна небольшая загвоздка: я скоро должна умереть. Это единственное, что не изменилось, и вряд ли изменится.
Ну уж нет! Решимость и силы пришли откуда ни возьмись. Уж не знаю, с чем это было связано: или с теми зельями и целительными заклинаниями, что я получила за сегодняшний день, или все же… с нашим таким неправильным, но таким великолепным поцелуем. Но я точно знала: теперь я сделаю все, чтобы только остаться в живых. Потому что теперь мне было ради чего жить. Ради сумасшедшего, переполняющего счастья.
И я не послушала ректора, не пошла в свою комнату. Я вообще не пошла в студенческое общежитие, а свернула по дорожке и отправилась в другое, преподавательское. Открыла дверь и оказалась в просторном холле. На мгновение застыла: слишком высокие потолки для этого небольшого здания. Неужели пространственная магия? Хотя чему я удивляюсь. Уверена, каждый преподаватель отгрохал здесь себе настоящие хоромы. Это неудивительно, ведь здесь преподают только сильные маги.
– Студентам вход воспрещен, – раздался грохочущий голос.
Я вздрогнула, увидев рядом с собой громилу. На две головы выше меня. Люди такими не бывают! Лицо – будто грубо высечено из камня, громадные ручищи и плечи шириною с хороший шкаф…
Пришлось собрать все силы, чтобы только заговорить.
– Мне нужно увидеть сирру Аглиссу, библиотекаря. И не обязательно входить. Если бы вы могли ее позвать…
Я старалась говорить вежливо, но даже не знала, есть ли в этом какой-то смысл. Он же не человек, а порождение магии. Он вообще понимает, что я говорю? Или транслирует одну единственную фразу и реагирует на движение?
Я на всякий случай сделала шаг назад, к двери.
– Нельзя беспокоить сотрудников школы в нерабочий день, – сообщил мне громила.
– Но мне очень, очень нужно, пожалуйста! – взмолилась я, не слишком-то надеясь на результат. Чем бы ни был громила, его, похоже, сделали из камня. А разве можно уговорить камень?
– Ну если очень нужно, – пророкотал вдруг он, – хорошо. Ожидайте.
И застыл, глядя в одну точку где-то у меня над головой.
Минуты шли за минутами, но ничего не происходило. Что же делать? Этот истукан сказал «ожидайте», но не сказал, сколько. А вдруг он вообще сломался? Вон стоит, не шелохнется. И правда, как каменный. Может быть, получится как-то прошмыгнуть мимо? Впрочем, нет. Эту мысль я отбросила сразу же. Во-первых, даже если я и прошмыгну, то как найду комнату сирры Аглиссы? А во-вторых, что-то мне подсказывало, что стоит мне пересечь какую-то незримую, но хорошо известную стражнику черту, от его неподвижности не останется и следа.
Так прошло около получаса. Слишком долго. Я уже собиралась уходить, в конце концов, с сиррой Аглиссой мы еще встретимся в лазарете. Если повезет. Но тут в конце холла появилась она, в сияющем черном платье, с высокой прической и великолепным макияжем.
– Аллиона? – она удивленно уставилась на меня. – Боги, ну почему ты не сказала Сайрусу, что это ты? Я битых полчаса наряжалась.
– А вы кого-то ждали?
– В том-то и дело, что не ждала. Но кое-кто любит сюрпризы… А я в последнее время выгляжу не очень, сама знаешь, почему. Так что тебе надо?
Она явно была раздражена. И потому что напрасно прихорашивалась, и потому что явился совсем не тот, кого она хотела видеть. Но главное, я снова напомнила ей о печальном будущем, которое ее ждет.
– Темная метка, – быстро проговорила я. – Я видела ее. В зеркале. Я тоже проклята…
Недовольство в глазах сирры Аглиссы тут же сменилось жалостью.
– Сочувствую, – тихо проговорила она. – Правда, мне очень, очень жаль. Но чем я могу тебе помочь?
– Книги. Вы говорили, у вас есть книги, в том числе и в тайном хранилище. Они мне нужны. Вдруг там есть какое-то решение?
– Аллиона, девочка, – она мягко положила руку мне на плечо. – Поверь, я перечитала все. Там нет решения.
– Я хочу прочитать сама, – твердо сказала я.
– Понимаю, – она грустно улыбнулась. – Хорошо, я дам тебе книги. Но тебе придется немного подождать. Не идти же мне в библиотеку вот в этом.
Сирра Аглисса исчезла в глубине холла, и я снова осталась наедине с неподвижным истуканом.
Она вскоре появилась в обычной одежде, в той, в которой я привыкла видеть ее в библиотеке. Я ликовала в душе. Все складывалось именно так, как я хотела. У меня еще есть время, у меня будут книги, и я все успею. Умирать вовсе не обязательно. Я бы бежала к библиотеке, но все же шла медленно, стараясь подстраиваться под шаг сирры Аглиссы. Кто знает, может быть, она уже чувствует ту самую смертельную слабость, просто не хочет это показывать.
– Аллиона, вот ты где! – Орлен остановился перед нами. – Куда ты
