первой, чтобы предупредить удар, чтобы стереть это ощущение опасности. Вот что мне необходимо. Но человеческий разум будто опрокидывает в сознание ведро холодной воды. Я замечаю стремительное, почти неразличимое движение противника, хотя всего лишь качнулась вперед. В голове возникает осознание – силы неравны. Я его не одолею сейчас, не одолею таким образом. Слишком стремительный, слишком наблюдательный, каждое его движение отражает мое, словно даже впитывает легкую дрожь, пробежавшую по позвоночнику от понимания – так с ним не справиться. Он сильнее. Пока точно сильнее. И только силой разума удается подчинить себе гибкие суставы и кости, усмирить восставшего внутреннего зверя и принять человеческую позу, а затем отступить. Испуганно попятиться, ведь это именно то, что поможет с ним – пока его глаза видят перед собой девушку, он не бросится первым, пускай чутье и ощущает иную сущность.
– Арриен, – я улыбнулась одними губами, наблюдая, как постепенно гаснет огонь на золотистой коже. О, он взял себя в руки. Это то, что защитникам удавалось превосходно – контролировать себя. Это то, что так сильно усложняло победу над ними. Бить надо в другое время, когда они теряют контроль, на стыке между проявлением инстинктов и утратой самообладания, в очень короткий момент.
– Арриен, – его имя приятно перекатывалось на языке, пока я искала в мужчине возможные слабости или хотя бы их отголосок в его глазах. Ведь реальность должна вызывать в нем диссонанс – девушка, которую он защищает, и монстр, от которого защищает.
Я повела плечом, меняя позу, и перекинула волосы со спины вперед, проследив за тем, как его глаза скользнули по рыжим локонам. А ведь это даже не родной цвет. Мой родной – оттенок пустынных песков. Столько времени я провела вдали от них, пряталась, не желала возвращаться, а все отчего? От человеческой глупости. Именно этим местам я принадлежала. Местам, где так легко затеряться, стать своей среди чудовищ.
– Зоя, – он тоже умел говорить бархатистым вкрадчивым тоном. Он протянул руку, словно опять предлагал помощь. С необходимой долей искренности, будто и правду поверил притворству.
Я снова улыбнулась. Почему бы нет? Почему бы не взять? А после выждать момент, когда он не будет идеально закрыт. Их треклятый щит. Ведь должны там быть уязвимые места, а мне нужны эмоции, много вкусных эмоций, потому что голод продолжает терзать, и сейчас особенно явно. Эмоции сытнее любого мяса, любой иной пищи.
Я приняла руку. Огня на коже больше не было, но нутром я чувствовала, что он представляет опасность и может вспыхнуть в любой миг. Подойдя ближе, я устроила вторую ладонь на его груди, скользнув ею вверх и поправив ворот рубашки. Даже разгладила пальцами, чуть задев кончиками отросших ногтей шею, прямо в том месте, где дернулась проступающая сквозь кожу голубая жилка. Ударилась всего на краткий незаметный миг. А потом он сумел выровнять ток собственной крови. Как много во враге достойного восхищения!
– Я даже успела соскучиться, – промурлыкала я, посматривая из-под ресниц.
– Это вряд ли, – усмехнулся защитник, рассматривая меня совершенно иначе, не так, как смотрел прежде, а словно изучая постороннее создание. Из-за этого взгляда что-то дрогнуло внутри, я тряхнула головой, а выражение его глаз неуловимо изменилось, став выжидающим или жаждущим, ищущим чего-то на моем лице. Или кого-то. Ту, которую он так упорно защищал прежде? Ту, что сейчас вдруг резко дернулась внутри, перекрывая другое существо, внося сумятицу в столь прежде ясные мысли, особенно когда защитник крепче сжал мою руку и совсем другим тоном позвал: «Зоя». Я снова тряхнула головой, пытаясь избавиться от этой сумятицы, но, вероятно, начать следовало со сжимающей пальцы ладони – именно ее тепло вызывало смятение в голове и в груди.
– Идем со мной, – очень тихо, ласково, тоном, которому хотелось подчиниться, и с тем подкупающим выражением в глазах, которому хотелось поверить, позвал он. – Идем. Я не причиню тебе вреда. Я помогу.
Он очень осторожно, мягко, будто боясь спугнуть, потянул меня к выходу из шатра.
Мариона осторожно отстранилась от стены, ощущая, как быстро колотится сердце в груди. Они мирно разговаривали с Эсташем, обсуждали сложившуюся ситуацию, и вдруг с коротким пронзительным рычанием арис, а точнее, бывший арис Нейтон рванулся с кушетки в мгновенном броске.
Эсташ стоял к нему спиной, но разворота мужа Маришка не углядела, только смазанное движение и резкий выброс руки вбок. Ладонью он перехватил Нейтона в полете за горло и резко швырнул на кушетку. Сейчас защитник занимался тем, что крепче затягивал узлы, привязывая завывающего учителя к кровати.
– Плохо дело, – качнул головой энсгар, внимательно вглядываясь в глаза мычащего Нейтона.
– Ты говорил, он погибает?
– Погибает.
– А если лечить методом от противного? Его же опоили кровью чудовищ?
– Ты предлагаешь дать ему кровь защитников?
– Это плохая идея?
– В нашей крови огонь, который сжигает подобную заразу. И он может спалить его изнутри. – Энсгар вздохнул. – Могу не спасти, а убить. Его человеческая оболочка отторгает чудовище, и этот яд в крови хоть и изменил его, но оказался слишком грубым вторжением в организм. Нейтон истощен до крайности. Если влить в отравленное полуизмененное тело огонь защитника, он может умереть.
– Но как выжил тот, другой? Почему он остался? И Зоя? Что с ней будет?
– Мне нужно осмотреть ее, тогда смогу делать выводы. Полагаю, она уже изменилась. Это происходит быстро, яд проникает внутрь, а затем трансформация замедляется. Организм начинает отторгать и, по сути, гнить изнутри. И пока единственный пример выживания человека – это тот, о ком рассказала Зоя. Теперь важно найти среди общего то самое исключение, что позволило существу остаться. Зоя говорила, оно обещало ей приобретение новых свойств благодаря его крови?
– Да. И так она переместилась к Альберге. Но что, если желание жрицы как-то повлияло на принятие организмом яда? Благодаря ему все произошло? Ее тело не стало бороться и отторгать?
– Главное, держись в стороне и под моим присмотром, когда Зоя появится здесь. Меня настораживают ее новые способности.
– Тебя настораживает умение создавать переход?
– Умение создавать его быстро и столь же быстро закрывать. Когда мы спустились, от него не осталось и следа. Монстры обычно прогрызают норы, но не с подобной скоростью. Полагаю также, если соотнести время ее появления с моментом, когда исследователи отыскали лодку и Риена, то Зоя и Нейтон должны были очень быстро переместиться в этой норе. Это все напоминает способности высших.
Мариона ощутила, как засосало под ложечкой.
– Но она же еще человек?
– Не знаю, – честно ответил Эсташ. –
