алые маячки на стенах замка погашены. Это значит, что защита отключена. Кто её отключил?
Не до того сейчас!
Бросаюсь к вознице.
Ох!
Зажимаю ладонью свой рот. Из груди стражника торчит сразу несколько стрел. Его голова безвольно упала на грудь. пытаюсь нащупать его пульс на шее, тщетно. Ему уже не помочь…
Кровь шумит в ушах. Все чувства обостряются. Если что-то случилось с Рулэндом… нет, нет, нет! Нельзя даже мысли такой допускать! Я должна найти его сейчас же!
Набрасываю капюшон на голову, поднимаю юбки и проскальзываю к запасному входу. Благо, я неплохо здесь ориентируюсь.
История повторяется. Снова я пробираюсь по замку, кишащему врагами. Вот только на этот раз думаю не о себе. И страх внутри — не за себя. Возможно, именно это не даёт свалиться в панику и заставляет действовать хладнокровно и чётко.
Несколько раз приходится юркнуть в ближайшую нишу, спрятаться в кладовой, затаиться за громадной вазой, чтобы не напороться на вооружённых людей. Некогда мне разбираться, кто из них свой, кто чужой. У меня есть цель, и я иду к ней.
Лязганье железа и ругань остаются где-то внизу. Я поверить не могу, что добралась-таки окольными путями до нужной комнаты. Кладу ладонь на зачарованную пластину справа от двери, готова расплакаться от облегчения, когда она поддаётся. Значит, есть шанс, что до Олию и Рулэнда не тронули! Что они в безопасности!
Распахиваю дверь и вбегаю в наши с Сардаром покои.
— Олия? — зову дрожащим голосом.
Бросаюсь к детской кроватке. Пусто. Стискиваю пальцами деревянный бортик, шмыгаю носом, глотая солёные слёзы. Позади раздаются шаги. Обернуться не успеваю, потому что затылок пронзает острая боль, в глазах резко темнеет и я падаю вниз, вдобавок приложившись щекой о стенку кроватки.
Ресницы дрожат. Рулэнд! Кажется, прошла всего пара секунд, но когда я окончательно открываю глаза, то из груди вырывается стон раненого зверя. Я в незнакомой комнате.
Холодно. Сквозняк лижет шею и плечи. На затылке что-то липкое и засохшее. Касаюсь кончиками пальцев. Аах! Кровь!
Превозмогая пульсирующую боль в голове, поднимаюсь на локтях. Я в незнакомой комнате с серыми каменными стенами. Простая деревянная двуспальная кровать застелена грубым холщовым покрывалом. Обычно такие в монастырях и больницах для бедняков, ещё в ночлежках.
Единственное узкое стрельчатое окно прорезано решётками. За ним алеет кровавый диск закатного солнца. Слышен плеск волн о скалы.
За спиной раздаётся звук проворачиваемого в замке ключа. Сквозняк усиливается, возвещая о распахнутой двери. Ворвавшийся в комнату ветерок швыряет мне в лицо спутанные пряди волос и запах. Слишком знакомый.
Глухой звук приближающихся мужских шагов.
Убираю волосы с лица раздражённым жестом и только после этого оборачиваюсь. Я уже знаю, кого увижу.
— Ну, здравствуй, жена.
Сардар.
Стою неподвижно, уперевшись ладонями в край бильярдного стола, заваленного картами и жёлтыми листами пергамента с донесениями. Игральный зал — единственное место в замке, которое не пострадало от разгрома. Пару часов назад закончилось заседание Чрезвычайного совета.
Кажется, с тех пор я и стою здесь, не двигаясь и буравя глазами проклятую карту с отметками.
Тайтон… При одной только мысли об этой гниде глаза застилает кромешной тьмой. Сжимаю мягкое зелёное сукно на столе до побелевших костяшек, нещадно вспарывая его в месте касания. Ногти заостряются до стальных звериных когтей. Я мечтаю о том, чтобы на месте зелёного сукна сейчас была морда этой твари, которая вздумала посягнуть на чужое.
На моё.
Лана.
Где же ты?
— Генерал Хард! — раздаётся за спиной.
Слегка поворачиваю голову, показывая, что слышу.
— В замке Тайтонов её нет, в Южных землях тоже. Император заверяет в своём полном содействии. Насколько я понял, эта диверсия Мэрвирами не одобрялась. Наследник на пути сюда.
Проклятье.
— Ясно. Свободен.
Сдавливаю переносицу. Вот только братца Ланы мне здесь не хватало. Со всем, что касается моей жены, я разберусь САМ. Надо было прикончить ублюдка Тайтона ещё тогда. Какого хрена пожалел его?
Потому что боялся, что Лана расстроится. Не поймёт, не простит. И вот расплата.
Гадёныш явно готовился заранее. Крупнейшие за последнее время разломы на границе земель. Бездна попёрла на мир живых, сжирая всё на своём пути.
Предатели в замке — отключить защиту мог только кто-то из своих. Спланированная атака и рассредоточенное исчезновение — уходили небольшими группами, по воздуху и земле, так, что была тьма тьмущая ложных следов и ни один из них пока что не привёл к главной цели. К Лане.
В грудине болезненно тянет, будто стальное лезвие меча проворачивается меж рёбер.
Вторые сутки без сна, и что? Прочесали всю округу. Без толку. Бесит.
Где-то позади раздаются смешки кого-то из стражи. Переговариваются, треплются о своём. Жизнь продолжается. Только моя встала намертво.
Чувствую себя беспомощным и жалким. Хочется крушить всё вокруг и прибить кого-то. Но всё, что могу — это ждать. Не все отряды вернулись, а значит, ещё есть надежда.
Отталкиваюсь от стола. Разворачиваюсь и иду прочь быстрым шагом. На хрен. Пока не пришиб кого-то.
Ноги сами приносят в бывшую комнату Ланы. Не зажигаю в ней свет. Драконье зрение отлично видит и в темноте.
На полках у стены разбросаны разноцветные погремушки. Поднимаю с пола упавшего серого вязаного зайца.
Прячу руки в карманы брюк, обхожу вокруг дивана, подхватываю с чайного столика незаконченную вышивку.
Вращаю её в руках, подношу к лицу, закрываю глаза и жадно вдыхаю. Пахнет сладкой ванилью. ЕЮ.
Прохожу к изножью кровати и устало сажусь. Вращаю в руках деревянный круг, на который натянута вышивка. За мутным стеклом в предрассветном небе мерцают холодные звёзды. Видишь ли их ТЫ сейчас?
Думаю о своём и не сразу замечаю, что уже не один. Матрас за спиной прогибается под чужим весом. Меня со спины обвивают женские руки. Чужие губы настойчиво впиваются в шею, пальцы зарываются в волосы.
— Я соскучилась, ммм, чувствуешь? — с похотливым придыханием.
Не двигаюсь с места. Даже реагировать на это — лень. Откладываю вышивание Ланы рядом на кровать.
Гьера успевает расстегнуть несколько пуговиц у меня на рубашке и пробирается пальцами под ткань. Перехватываю её запястье. Останавливаю.
— В чём дело? — от её голоса несёт обидой.
— Какой Бездны ты здесь? — решаю утрясти всё по-доброму. — Я приказал тебе убраться и не показываться!
— Потому что мой муж здесь, — шипит оскорблённо.
Ах, да, её старик входит в Чрезвычайный совет, он действительно был здесь сегодня, видно, и жену прихватил.
— Вот и иди к нему, Гьера, — снимаю её цепкие влажные пальцы со своих плеч
