смотрит на большое жёлтое яблоко. — Хочешь, возьми с собой, съешь по дороге. Мы сейчас заедем к моему знакомому. — Спасибо, господин. Тянет руку за яблоком. Зелёные пальцы дриада дрожат, губы белые. Может у него жар? Протянул руку, чтобы потрогать лоб, парень резко отпрыгнул и упал на пол, запнувшись о стул. — Простите, господин, я случайно, — голос тихий, почти не слышный. — Иди сюда. Я хочу потрогать твой лоб. Жара нет, лоб ледяной, уже хорошо. Так боится? Меня? Я же ничем его не обидел. Впрочем, знаю я на свой шкуре, как измываются над рабами в Империи. — Бери яблоко и пошли к карете.
Дриад.
Садимся в карету, едем куда-то, по пути ем вкуснейшее яблоко. Господин пока меня не тронул. Карета остановилась у роскошного дома. — Жди меня здесь, я скоро за тобой вернусь. И, не дожидаясь ответа, вышел. Я остался в карете один, дверь распахнута, отсюда хорошо видна входная дверь в дом. Что ждёт меня там? Или он вернётся, и мы снова куда-то поедем? Спустя минут пять выглянул и подзывает жестом, приходится идти. Заводит в просторный холл дома, там стоит высокий прекрасный эльф, решаю поздороваться, раз на колени падать господин запретил. — Добрый день, господин. — И вправду, дриад. Поздравляю с покупкой, Эрлик. Раздаётся громкий голос хозяина, будто удар хлыста. — Раздевайся, у нас не так много времени. Судорожно пытаюсь ухватить верхнюю пуговицу рубашки. Не хочу и не могу этого делать, пальцы будто закаменели, не слушаются. — Мальчик, я портной, с тебя сейчас просто снимут мерки. Твой господин решил заказать для тебя хорошие вещи, не надо бояться. Сними только верхнюю одежду, бельё оставь. Кажется, я снова могу дышать, щупальца страха чуть разжались. Не представляю, как я смогу перенести насилие господина, а оно, я почти уверен, последует. — Эрлик, мальчику нужно больше объяснять. Вспомни Мирэля, Марцелла тогда с ним очень намучалась. — У Вас есть сейчас какие-нибудь готовые вещи на него? Эти холодные и пропахли рынком. И мне нужен прямо сейчас комплект постельного белья ему на широкую кровать. — Из вещей ничего нету, постельное бельё сошьют минут за пятнадцать, самый простой комплект. Эрлик. Марцелла, точно, меня убьёт. Купил раба, называется, тот трясётся как осиновый лист. Еле уговорил раздеться у портного. Тощий, живот и руки в пятнах, похожих на синяки, но тут не поймёшь на зелёной-то коже. В Портальный Дом его, конечно, брать не стоит. Там мои дети, а этот дриад, быть может, больной. Или он запуган сильно, как я его в особняке-то одного оставлю, мальчишку? Кровать там, точно, была в одной из спален, а во все комнаты я и не заходил. Хорошо, вспомнил, про постельное бельё и ему заказал. Надо ещё успеть заглянуть домой и сразу в порт. — Вы нам портал к особняку, что стоит по соседству с дворцом, не откроете? Карету я уже отпустил, а лишний артефакт взять не догадался. — Да-да, разумеется. А если не секрет, почему именно туда? Особняк, как мне кажется, пустует. — Король подарил мне его к свадьбе, можно сказать, за особые заслуги. Планирую благоустроить, а для начала поселю там дриада. — Надо же! Это шикарное место. Дом всегда принадлежал семье крупных сановников, в качестве небольшой резиденции при дворце, потом был выкуплен у них Королём. Поздравляю. — Спасибо. Жду новую одежду дриаду и как можно скорее.
Дриад.
Портал привёл нас на широкую мощёную улицу прямо к кованым воротам красивой витой ограды, что обрамляла собою пышный запущенный сад. В глубине сада возвышался белокаменный двухэтажный дом, к нему вела ровная широкая дорожка. Во всю длину первого этажа расположилась широкая терраса, на которую опирался колоннами в форме лап зверя огромный балкон второго этажа. Господин открыл ворота своим ключом. — Иди за мной. Этот особняк принадлежит мне, сейчас он пустует, сегодня ты останешься тут. Голос напряжённый, хозяин явно злится. Было бы хорошо понять, что стало тому причиной. — Как прикажете, господин. Мы прошли по дорожке до огромных двустворчатых дверей в дом. Только сейчас до меня дошло, что если хозяин и хочет со мной что-то сотворить, то, очевидно, под крышей этого пустующего особняка, где спасти меня будет не кому. Да и потом, похоже, что у него есть и другой дом, где живёт он с женой. Господин купил комплект нового дорого постельного белья для широкой кровати, ясно же, что для раба никто бы такое покупать не стал. Снова тошнит, а сделать ничего не могу, всё, что захочет, такой возьмёт силой, тут и ошейник не нужен. — Заходи в дом, покажу тебе спальню. Ноги отказываются повиноваться, сползаю перед ним на колени. Плитка крыльца ледяная. — Господин, пожалуйста, умоляю, можно я буду работать в саду. — Можно, но не сегодня. Проходи в дом, не задерживай, и так много времени потеряли. Если завтра целитель посчитает, что ты в силах, то сможешь заняться садом. Я был прав, сейчас он торопится насладиться свой властью надо мной, использует, как пожелает больная душа этого пресыщенного извращенца, а потом будет хорошо, если мне удастся дожить до целителя. Хозяин распахнул двери в дом, что станет для меня пыточной. Тёмные каменные плиты огромного запылённого холла, дубовые панели, доходящие до середины стены, череда закрытых дверей, широкий проём аркой, ведущий, должно быть, в гостиную. В конце холла широкая лестница тёмного дерева, восходящая полукругом на второй этаж. — Нам наверх, иди к лестнице. Пытаюсь что-то ответить, пытаюсь идти и не могу. Наконец, отвечаю. — Да, господин.
Медленно начинаю подниматься, хозяин за мной. Вышли на площадку второго этажа, тут пол выстлан тёплым паркетом. — Нам налево, спальня там. Замер, меня колотит крупной дрожью. Господин подхватил под локоть, почти тащит к дверям одной из комнат, отворяет её. Роскошная резная кровать стоит посреди светлой спальни. Дверь за спиной захлопнулась, рука на плече ослабляет хватку и отпускает меня. Мой хозяин разрывает бумажный свёрток с бельём, укрывает новой простынёй просторное ложе. — Раздевайся, ложись. Я за одеялом, тут где-то были. — Господин, прошу Вас, не надо. Мир кувыркнулся, и я провалился в непроглядную мглу. Эрлик. Чем ближе к дому, тем хуже себя чувствует парень. Его колотит крупной дрожью, пошатывает, явно больной. Боится, что выгоню? Как понял, что спать будет в хозяйском доме, а не в бараке, так начал просить о работе. Боится, что выгоню больного, или так благодарен? Что я зверь, что ли? Пусть отлежится сначала, целитель, опять же, его полечит. К чему эти подвиги? Сад, явно, может подождать.
