ситуацию можно было трактовать иначе: Марина «вернулась» к телу, которым обладала, когда звалась Люсиль.
Так все любимые женщины Лукаса трансформировались внешне, и теперь у него словно открылись глаза на тех, кого Лукас не замечал раньше.
Впрочем, Лукас и прежде считал вдумчивое любование прекрасным важной частью своей жизни, потому беззастенчиво созерцал то, что скрывалось под обтягивающим темно-серым шерстяным платьем Наоко, не пытаясь проникнуть глубже.
Наоко поймала его взгляд — оценивающий и удовлетворенный.
Спросила:
— Исполним обычай, царевич?
Лукас внутренне сжался, на поверку беспечно улыбаясь. Он сам рассказал Наоко о грядущей Церемонии, и согласно обычаю, анамаорэ старались проходить ее без долгов перед разочарованными бывшими… Неужели наведенное Кэйли чувство Наоко к Вильяму ослабло или… рассеялось?
— И что же ты хочешь, Булочка? — сейчас это интимное прозвище, некогда данное Наоко Лукасом во время их романтических отношений, подходило девушке больше других.
Наоко произнесла:
— Тебя. Целиком и полностью. На сутки. Я храню массу нереализованных фантазий с тобой в главной роли!
Дерзкое предложение. Лукас ощутил, что они больше не в кабинете — на полигоне. И Наоко не рестораторша — оперативница. Собралась под конец отомстить ему? Следовало красиво отыграться.
— Прекрасно, Лиска! Только позволь мне сначала взять курс уроков актерского мастерства… Увы, когда я что-то решаю, я больше не поддаюсь сожалениям. А теперь мне будет слишком сложно воплощать твои фантазии, не изображая чувства.
Он сидел, наклонившись к Наоко, поставив локти на столешницу и скрестив пальцы под подбородком, продолжая разглядывать Наоко в упор.
Та принужденно рассмеялась, не понимая уже, зачем сказала то, что сказала.
— Да пошутила я! Никаких долгов!
Лукас доигрывал:
— Но если ты хочешь, я с удовольствием поцелую тебя… Пальчики… Ладошки… Запястья… Впадинки у локотков… Плечики… Ключицы… Шейку…
Он говорил низко и бархатно, Наоко ощущала невольный жар в местах, которые Лукас называл. Это не были поцелуи, но Наоко снова захихикала:
— Лу, прекрати! Вильям не поймет наши привычки!
Лукас улыбнулся, демонстрируя дивное сочетание задорных ямочек и заостренных, чуть более длинных, чем невольно ожидалось, а потому мгновенно привлекающих внимание клыков.
— Что ж, тогда будем вести себя, как люди.
— И долго ты собираешься прятать от меня молодую жену? — Оливер навещал друга в его снятом с Колетт домике у моря. — Мы же с ней уже познакомились, а все тайком-тайком, — Оливер шутил, его изумрудные глаза светились.
Колетт, как и планировала, с удовольствием посещала местные курсы батика, иногда с содроганием вспоминая Лану. Колетт совсем не хотелось возвращаться в Город…
Работа Роберта не требовала присутствия в офисе, но обоим было жалко своей роскошной квартиры, а Роберт к тому же жаждал общения с сыном. Его сын Родрик, хотя и являлся полубогом или даже богом, Роберт в этом не разбирался, Город не покидал.
Роберт, глядя строго, положил тяжелую ладонь Оливеру на плечо.
— Прятать Колетт буду, пока ты не женишься по вашим обычаям. Я тебя видел в деле, и прости, но…
Оливер, ничуть не обидевшись, хмыкнул. Он вкратце делился с Робертом, в каких именно анамаорских вечеринках участвует, да и акция мести Кацуо говорила сама за себя, но рассказал также, что прохождение Церемонии означает абсолютную верность.
Роберт подозрительно добавил:
— Ты часом не следишь за Колетт невидимкой?
Оливер вынужден был признаться:
— Неа, не слежу. Но как-то раз случилось, что я взглянул и ушел.
Роберт не убирал руку, слегка нажимая на плечо Оливера.
— Узнаю, поколочу…
Оливер опять хмыкнул, он совершенно не собирался соблазнять Колетт, потому спокойно воспринимал выпады ревнивца. Роберт задумался:
— Знаешь, Юми рассталась со своим Ашем, конечно, ты знаешь… Я уже думаю, с Кацуо мы дали лишку.
— Нда, — Оливер наконец сам снял со своего плеча Робертову «карающую длань», устроившись удобнее на плетеном стуле, достаточно жестком. Как высший маг, Оливер сделал материю чуток помягче.
Роберт сказал:
— Сейчас Кацуо опекает Кэйли. Извиняться открыто я перед ним не стану, но когда богине надоест живая игрушка, я подумаю, чем бы его одарить.
Оливер согласился:
— Думай. Можешь на меня рассчитывать… Я тоже причастен более, чем.
Далее друзья принялись обсуждать прошедший концерт Оливера, причем сам он не находил слов, особенно для описания последовавшей за концертом вечеринки, выражаясь преимущественно междометиями с придыханием.
* * *
До поры Флавиан решил скрывать от Паолы всю глубину своего «падения», изливая ее в беседах с Тамико, да и что он мог предложить женщине рожденной в ином мире?
— Перевоплотись, потому что там я умираю без тебя!!!
Это звучало чрезвычайно эгоистично, по человеческим меркам пара встречалась совсем недолго, и Флав дико опасался, что чувства Паолы не столь глубоки, как его собственные.
Тамико отказалась читать личный дневник Паолы, а словам, произнесенным Паолой на публике Флав не доверял. Она могла просто хвастаться всем ради имиджа и сказки о красивой личной жизни.
Флавиан ничего не просил у Паолы и не требовал, но не мог не баловать свое сокровище. Как-то Паола сообщила, что хочет опять посидеть в кофейне, где они встретились впервые, полакомиться пирожными… Тотчас перед изумленной Паолой появилась целая ваза, полная всяких сладостей, Флавиан выглядел смущенным.
— Ой! — Паола удивилась. — Они настоящие?? Все мне?
— Конечно! Ты хочешь пирожные, кофейню или… меня?
Паола кокетливо улыбнулась:
— Все вместе и тебя особенно! И ты можешь так создать… что угодно?
Флавиан согласился:
— Многое, что я хорошо представляю… Я импровизирую.
Паола слегка прикусила пухлую нижнюю губу.
— Знаешь, мне хотелось бы покататься на мотоцикле. Ты их представляешь? Умеешь водить?
Флавиан стушевался:
— Пока нет, но к следующей встрече обещаю — покатаемся.
Чувствовать себя объектом поклонения было чрезвычайно приятно. Паола не понаслышке знала, как это бывает, от Камиллы, но сестра неизменно загадочно добавляла: «Правда, темную сторону Такео я люблю больше!» и развратно смеялась.
Паола пока не знала изнанку Флавиана, хотя тот и объявил себя проходимцем, и гадала, какой она может быть…
Глава 338. Драка из-за женщины
Общение Оливера с Флавианом прошло куда менее приятно.
Оливер иногда приходил в Город понаблюдать за красивыми девушками, правила игры с ними были совсем иными, чем с анамаорэ. Теперь Оливер отлично понимал Магнуса, некогда таскавшего его по мирам с целью подглядывать.
С каких-то пор в любимой Оливером компании красоток появилась новенькая с роскошной копной белоснежных волос, зацелованной солнцем кожей и огромными зелеными глазами под пушистыми ресницами.
Оливер не смог сходу понять, встречается эта девушка с кем-то или свободна, и решил выяснить это, наведавшись к ней в квартиру невидимкой.
