— Надо, — отобрав костыли, я двинулась следом, прикидывая про себя, сколько времени будет длиться подъем, — могу за углом постоять, если мешать буду.
— Да чего там стоять, — вмешался белобрысый солдат, похожий на Домниса, — они, поди, и не заметят, что кто-то подошел. Им до нас и дела нет, поговорят о своем, да уйдут.
Подниматься даже по твердой тропинке наверх было трудновато и оба солдата пыхтели, выполняя приказание начальства. Даже я вспотела, помогая себе костылями и с облегчением почувствовала, что крутизна уменьшается и переставлять ноги легче с каждым шагом. У портального камня не было ни одной живой души, Вилл отобрал у меня костыли и бодро запрыгал на одной ноге вверх по черной дороге, по-прежнему вьющейся среди разноцветных хвойных посадок. Снизу казалось, что все осталось, как было, и парк не потревожен и замок стоит целый и невредимый, даже птицы щебечут по-прежнему и только тень от горы накладывала мрачный отпечаток на все вокруг. Мы поднялись на ступени, я придержала дверь, которая гулко захлопнулась за нами и вокруг завибрировали многочисленные подпорки, не позволяющие остаткам стен рухнуть раньше времени. Большой холл казался почти целым, только впереди не было стены и пропала часть крыши, придавая остаткам некогда красивого дома сходство со средневековыми гравюрами. Не рухнуло бы что-нибудь на голову…
В самом конце уцелевшего пола на фоне темной лесистой горы стояли две фигуры, вглядываясь в то, что простиралось у них под ногами. От сохранившихся входных дверей был виден дальний край провала и Вилл двинулся вперед, звонко цокая деревяшками по потрескавшимся мраморным мозаикам. Моих шагов не было слышно вообще и я держалась за его спиной в стороне. Мало ли что, пусть лучше поговорят без свидетелей, а я и уйти могу в сторону, если понадобится. Недалеко, конечно, а вдруг поддержать кого придется?
Первым на незнакомые звуки обернулся Энтони, удивленно воззрившись на приближающегося Вилла и что-то сказал на ухо Арлетте, которая даже не повернулась в его сторону.
— Господа… мое почтение, — Вилл уже подошел совсем близко и тяжело оперся на костыли, переводя дыхание в метре за спиной Энтони. — Мои соболезнования.
— А-а, и ты тут, — Энтони еще раз обернулся и пожал плечами, — нам сказали, что ты был там, — махнул он рукой в сторону бездонного провала.
— Был, — Вилл кивнул, рассматривая спину Арлетты, — до последнего момента, когда уже все стало рушиться.
— Ты… все видел? — спина даже не дрогнула, она была прямая, как доска. Казалось, что на краю остатков пола стоит не живая женщина, а мраморная статуя, до такой степени она была неподвижна. Не колыхались прядки волос, убранные в высокую прическу, не дрожали длинные серьги в ушах, даже Энтони рядом выглядел более живым и подвижным, чем она.
— Да, госпожа Арлетта, я все видел. — Вилл покачнулся, перенося вес на здоровую ногу и даже переставил костыли, но так и не решился сделать еще один шаг, чтобы подойти ближе. Громко сглотнул в неожиданной тишине и встал, не отрывая взгляда от женщины перед собой.
— Ты пошел туда… зачем? — слова были не холодны, они были мертвы и мне стало безумно жаль эту надменную аристократку. Потерять двоих самых дорогих для нее людей… нет, на самом деле одного… но как она должна обрадоваться, узнав правду! Почему Вилл так тянет?
— Надеялся спасти кого-нибудь.
— Спасти… — женщина не оборачивалась, роняя скупые слова и от них даже не разносилось эхо по пустынному холлу, — почему ты не спас его, если пошел вниз? Почему он погиб так глупо? Я спрашивала у Айди, но она не пожелала отвечать мне и теперь я хочу спросить то же самое у тебя, Бейрис. Зачем ты пошел вниз, если не мог сделать одно-единственное доброе дело за свою жизнь? Кого ты вытащил, ее? Зачем? Она не стоила и одного ногтя… сильный маг и вот так глупо погибнуть? Мне до сих пор не верится в его смерть, потому что все вокруг живы, а он нет.
— Госпожа Арлетта, — Вилл осекся и голос у него стал хриплым от волнения, — но если бы произошло чудо и ваш сын оказался бы жив, что…
— Ты как был дураком, так и остался им, — холодно прервала Арлетта, — при чем здесь Орвилл? Я говорила о Флойде, а не о моем сыне. После гибели Дайлерии он стал вообще неуправляемым и я не могу простить его за случившееся. Мэтр Рокком рассказал мне обо всем, так что не трудись оправдываться, я уже все знаю. Орвилл довел дело Террелла до конца и в своей ненависти к Флойду похоронил его вместе с собой. Мы слишком долго тянули, надеясь воздействовать словами, а надо было рубить сразу же, как только он стал отходить от интересов рода и перестал подчиняться даже в мелочах. Тогда и Флойд был бы жив и, возможно, ничего не случилось бы с Дайлерией.
Арлетта повернулась и я поразилась, как красивое лицо может быть одновременно страшным и старым. Энтони почти не изменился, разве что под глазами появились темные круги да чуть похудел, а вот его жена, похоже, восприняла смерть Флойда как глубокое личное горе и ответственность за это возложила на Орвилла.
— Я смотрю, и Валерия здесь? — рассмеялась она дребезжащим смехом. — Вместе пришли погоревать? Недолго она оплакивала своего будущего мужа, — гримаса ненависти исказила черты лица, — если через пять дней пошла в храм с таким дураком, как ты, Бейрис! Полагаю, что ваш союз будет счастливым… пошли отсюда, Тони! — скомандовала она и, проходя мимо Вилла, с неженской силой ударила его кулаком в плечо. Костыли стали наклоняться, он потерял равновесие и со всего маху повалился навзничь, разметав в стороны руки.
— Вилл! — бросившись к нему, я в последнюю долю секунды успела подкатиться по гладкому полу и подставить сапог под голову, чтобы он избежал удара затылком, — Вилл… только не это…
— Вилл? — язвительно переспросила Арлетта, обернувшись назад, — ты зовешь его Виллом? Сумасшедшая и дурак, прекрасная пара!
Я уже открыла рот, чтобы высказать ей вдогонку достойный ответ, как на него легла широкая ладонь, не давая сказать ни слова.
— Не надо, Лерия, пусть уходят. Как выясняется, правда бывает никому не нужна. По-моему, я здорово приложился спиной, — Вилл с трудом приподнялся на руках и сел, ощупывая забинтованную ногу. — Если подпорки сломаны, то тебе опять придется тащить меня… который раз уже?
— Третий, — я уселась рядом и прижалась лбом к его плечу, — мне жаль, что все произошло именно так. Меня она вообще приняла за сумасшедшую… придется пережить и это. Надеюсь, нам лично ничего не грозит от обоих?
— Мне тоже жаль, — Вилл охнул, усаживаясь поудобнее, — я был согласен забыть все наши распри, если бы она… — он сжал кулак до белизны на костяшках и замолчал. — Я был готов рассказать все, но ей по-прежнему Флойд дороже всех. Так было всегда и даже его смерть ничего не изменила, теперь она будет боготворить его, а меня только проклинать.
