— Да как угодно, — искренне проговорила я. — Можешь сообщить, что в виду моего взбалмошного и невыносимого характера, сожрал.
— Что?
Прозвучал самый распространенный вопрос за последние сутки. И я довольно ухмыльнулась, видя на лице Маркуса неподдельную растерянность.
— А, что? Подобная выходка, лишь упрочнить твою репутацию.
Маркус устало покачал головой. В черных глазах застыла грусть и обида.
Ой, не такой реакции я ожидала. Совсем иной…
— Ты невыносима.
Мне осталось лишь обреченно пожать плечами. Как я уже сказала: не в этой жизни. Наши пути разошлись десять лет назад, в корне став параллельными.
— Какая есть.
Больше сказать нам было нечего, конечно, если бы мы не хотели очередного скандала.
— У тебя меньше часа.
Сказал повелитель Таноса, решительной походкой направляясь к двери. Семейные посиделки закончились, настала очередь суровых должностных обязанностей.
— Маркус… — неуверенно остановила я императора у самой двери.
Демон резко остановился, и молча, обернулся всем своим видом выражая, что у него совсем мало времени.
— Можно освободить госпожу Элеонору Барсафаэль от своих обязанностей.
— Причина? — коротко поинтересовался Маркус.
— Бесит, — максимально искренне отозвалась я.
В холодных огоньках зажегся лукавый огонь, а кончики губ по неволи поползли вверх.
Маркус ничего не сказал, быстро покидая наши покой. Но, что, то мне подсказывало, что ненавистную сирену я больше не встречу. На душе стало приятней. Маленькая, но победа.
Подземные темницы Эволона.
«Царство смерти», «последнее пристанище», «бездонная пропасть», «пристанище миллиона душ» и многие другие названия, так ярко описывали подземелья Эволона. Наверное, не было места Мрачнее и трагичнее, чем это. Темный камень, за тысячи лет как губка впитал в себя, мученические смерти, крик от невыносимых пыток, стоны страданий, молитвы и причитания. Пол темницы уже давно окрасился в темно бардовый — цвет, запекшийся крови. Главная темница Таноса, находилась глубоко под землей. Под толщей земли и камней. Кто попадал сюда, не имел пути обратно. Еще ни один узник, заточенный в неприступной темнице, не покинул скорбного подземелья.
— Ваше величество, может Вам стоит передохнуть? — тихо проговорил начальник императорских «ищеек», отступая и пропуская своего повелителя вперед. — Вы лишь час назад покинули казематы.
Маркус быстро вошел в нужную камеру. В углу стены, тускло горел один лишь факел, освещая убогое пространство и пленника, прикованного к стене.
— Забыл твое мнение спросить, — сухо проговорил император, разглядывая свою жертву.
Тело практически лежало на голых камнях. Лишь руки, вздернутые вверх цепями, и голова, прикованная металлическим ободом, не позволяли сравнятся вампиру с землей. Его тело напоминала, не удачный опыт не умелого взрывателя. Куски кожи, мяса, костей торчали во все стороны.
— Он ничего не скажет повелитель, — робко подал голос «ищейка».
— Герион до чего ты себя довел? — уныло проговорил император.
Вампир прикованный к стене, лишь молча усмехнулся. Впервые за все время нахождения в камере он нашел силы, чтобы открыть глаза. Чтобы взглянуть на свою смерть.
— Удалось выйти на след? — быстро поинтересовался Маркус, у главы поисковых агентов.
— Не малейших зацепок, — отступая на один шаг назад, низко склонив голову, должен был признать начальник. — Это возможно, лишь имея покровителя. Очень высокого покровителя.
Маркус молчал, взглядом лишь разглядывая истерзанную фигуру на полу. В его взгляде не было не жалости, не сочувствия. Лишь росное безразличие и холодность.
— Оставь нас.
«Ищейка» поспешили удалиться, плотно закрыв двери, в одну из самых охраняемых камер.
— Причины твоего появления в парке? — не сводя глаз, жестко спросил демон. — Объясни почему, ты оказался рядом Милоликой?
Вампир не знал. У него не было ответа, на столь простой вопрос. Он понимал, что был дан четкий указ, собирать вещи, передавать полномочия, и максимально быстро исчезнуть из Эволона. Но все пошло совершенно не так, как должно.
— Зачем Герион? — садясь на корточки рядом с бывшим советником, коротко спросил император. — Ты знал о нападении. Хотел помочь сбежать Лике? Хотел забрать с собой? Посмел возжелать то, что принадлежит мне?
Последние слова Маркус прорычал. В черных глазах, заиграли тысячи яростных искр, на лице начали проступать черные вены. А сзади словно броня, словно непроницаемый купол сгустилась Тьма.
— Маркус ты обезумел, — с грустью проговорил прикованный бывший советник.
— Храбришься? Похвально, — вставая, спокойно произнес император. — Вот только, ты лучше любого знаешь, что из этого места нет выхода. У тебя осталось лишь два шанса: умереть — быстро или в полной мере насладиться гостеприимством подвалов Эволона.
Вампир молчал. Он знал, что бессмысленно оправдываться, его слова вновь и вновь останутся не услышанными. Герион лишь надеялся, что состояние его ран не даст ему задержаться в столь «уютном» месте надолго.
— Аластер явись, отходя от вампира на несколько шагов, приказал император.
Из Сумрака из демонического разлома в камеру медленно вплыло черное пятно. Спустя секунду, на месте появился мужчина. Совершенно обыкновенной наружности: не высокий, худощавый, с неприглядными, слишком бледными чертами лица и серым — мышиным цветом волос. Лишь водянистые глаза делали его облик схожим со созданиями Мрака.
— С этой минуты ты отвечаешь за императрицу, — последовало четкое указание. — Каждое ее дыхание, мимолетный жест, любые контакты — теперь твоя забота, — четко проговаривал Маркус каждый приказ. — Пока держись в тени. Следи.
Мужчина низко склонил свою голову, в знак преданности Хозяину и вновь исчез в темноте подземелья.
— Ты глупец Маркус. Вот только осознаешь ты это слишком поздно, — не открывая глаз, прошептал умирающий вампир.
Маркус ничего не ответил бывшему другу. Дав несколько поручений страже, он быстро покинул замковое подземелье. День только начался, а сделать еще предстоит многое.
Лика
— Ты прекрасна…
Теплое дыхание, и обжигающие кожу руки медленно коснулись моей шеи позади. От едва заметного прикосновения, по коже прошлись жаркие волны предвкушения. Тело не обращая внимания на крики разума, отозвалось на ласку.
— Ангел… — прошептал Маркус, едва не задевая мое ухо горячими губами.
А я дернулась. Словно надо мной пронесся смертельный удар. Трусливо и испуганно, я отошла от постели, стараясь не смотреть в глаза Маркуса. Руки дрожали, горло свело спазмом, а глаза лихорадочно забегали по пространству пытаясь найти выход. А ведь у меня был план. Лишь минуту назад, я твердо решила, не поддаваться на провокации императора и максимально полезно провести предстоящий ужин. У меня накопилось множество вопросов, которые требовали предельно честных ответов. Но в данный момент казалось, что ожиданиям моим не оправдаться. И скорее Маркус возьмет на себя роль любознательного следователя.
