— Пожалуй. Увидеть, как ты танцуешь с другими женщинами, я могу и в другой раз, — спокойно ответила она.
— Чудно, — резюмировал Лайонел. И, немного подумав, добавил: — Ты тоже могла бы потанцевать с кем-нибудь.
Сказал и тут же пожалел. Она ведь могла согласиться.
Но Катя лишь внимательно посмотрела на него и ничего не ответила.
Молодой человек не знал, как расценивать ее взгляд и молчание. Было бы куда проще, если бы она сказала ему причину своего недовольства. Когда она вела себя так тихо, у него закрадывались подозрения, что девушка приняла какое-то решение, которое может ему не понравиться.
Музыка стихла, и молодые люди направились во дворец.
На пути встретились сестры Кондратьевы, Виктория быстро-быстро захлопала ресницами и плаксиво-капризным голосом воскликнула:
— О, Лайонел, вы обещали мне танец! Или забыли?
Он улыбнулся, пообещав:
— Я вернусь.
Молодой человек ощутил, что давление пальцев у него на руке стало сильнее, и, отойдя от сестер, объяснил:
— Моя обязанность, как хозяина вечера, потанцевать с несколькими дамами.
— Не забудь оказать честь Анжелике, — обронила Катя. — Не зря же она из Парижа примчалась.
Все это было сказано таким тоном, словно речь шла о погоде или о чем-то еще менее значимом.
Они поднялись по огромной винтовой лестнице, устланной красной ковровой дорожкой на второй этаж, и, пройдя по коридору, вошли в огромную спальню.
— Помочь тебе расшнуровать корсет? — спросил Лайонел.
— Нет.
— Вызовешь служанку?
Катя прошлась по комнате.
— За меня не беспокойся. Уж раздеться я сумею, если это понадобится.
Ответ ему не понравился. Он не совсем понял связки «если понадобится». Означало ли это, что она куда-то собиралась пойти?
— Чем займешься?
Серые глаза уставились на него.
— Мне нужно придумать прямо сейчас?
Она хотела, чтобы он ушел, это читалось на ее лице лучше всяких слов. Лайонел еще пару секунд постоял, раздумывая, следует ли что-то сказать, но так и не найдя подходящих слов, вышел молча. И уже за дверью неожиданно понял, как сильно ему хотелось остаться. Если бы она только попросила…
Но в ее глазах весь вечер он видел пустую скуку и грусть. И единственный, кому удалось вызвать искреннюю улыбку, был его брат. Что он ей такого сказал?
Лайонел досадливо посмотрел на золотую дверную ручку, и та вдруг начала поворачиваться, дверь открылась.
— Ну и куда же ты собралась? — не скрывая раздражения, осведомился Лайонел у замершей на пороге девушки.
— Хотела поискать Олило, — пожала плечами Катя. Он не поверил, всматривался в бледное тонкое лицо в окружении огненных кудрей. Она распустила волосы. И он даже не сомневался, куда она шла.
Лайонел сделал шаг назад, показывая тем самым, что путь свободен.
Но она не тронулась с места, чем еще больше укоренила его мысль относительно того, куда направлялась. Ярости, какую почувствовал сейчас, он давно не испытывал. Ему казалось, если девушка хотя бы шелохнется, чтобы сделать попытку сойти с места, он не сдержится и что-нибудь с ней сделает.
— Почему ты так смотришь? — спросила Катя.
— Куда ты шла? — прорычал он, отчеканивая каждое слово.
— Я же сказала, поискать…
Лайонел не позволил ей закончить, он схватил ее за плечо, вытащил из комнаты и потащил за собой, бросив на ходу:
— Я вижу, ты ничуть не устала.
— Отпусти! — попыталась вырвать руку девушка.
Он прижал ее к позолоченным перилам, но, увидев застывший в расширенных дождливых глазах страх, замер.
— Не смей мне лгать, — уже спокойнее сказал он.
Катя растерянно моргнула.
— Ты перепил? У вампиров такое бывает? — Она прищурилась. — И куда же, по-твоему, я шла?
Он молчал, в панике раздумывая, как ему быть, если он ошибся и причина, по которой она вышла из комнаты, в самом деле поиски чертенка?
Девушка смотрела на него теперь без страха, но гневно. Когда она заговорила, грудь ее высоко вздымалась, а упирающиеся ему в грудную клетку ладони стали горячими, точно огонь.
— Ты всю ночь любезничал с другими женщинами, а я простояла на мосту, как идиотка! И ты еще смеешь меня в чем-то подозревать? Думал, я иду к Вильяму? Не находишь это немножко странным? Если бы я хотела быть с Вильямом, я была бы с ним.
Лайонел убрал руку с перил, чтобы девушка могла уйти, и приглушенно промолвил:
— Иди в спальню.
Катя молча обошла его и побежала вниз по лестнице, мстительно заметив:
— А ты прав, я совсем не устала. Поищу, с кем бы потанцевать. Может, Вильям еще не ушел?
Лайонел облокотился на перила, глядя ей вслед и представляя, как руки какого-то мужчины будут ее сейчас обнимать. С распущенными волосами она выглядела куда соблазнительнее, чем с чопорной высокой прической.
— Проклятие, — прошипел он.
— Не сошлись темпераментами? — прозвучало у него почти над ухом.
Рядом стояла Анжелика, медленно облизнувшая полные губы.
Молодой человек скользнул по ней взглядом, но чувство, будто ему не хватает воздуха, какое испытал во время произнесения речи, когда неожиданно появилась бывшая любовница, не испытал. Сейчас его занимало только одно: с кем танцует его упрямый бес?
Он уже хотел отправиться вниз, но Анжелика схватила его за локоть.
— Лайонел, поговорим.
— Что за базарный день сегодня, — закатил глаза молодой человек.
Девушка легким жестом откинула волосы за спину, обдав его запахом сладких духов. Тех, что ему особенно нравились, как он успел отметить.
— Ты ничего не имеешь против меня и Моргана? — томно заглядывая ему в глаза, спросила Анжелика.
— Абсолютно, — заверил он и уточнил: — Это все?
— Не совсем…
Лайонел подождал, и поскольку пауза затянулась, раздраженно произнес:
— Если ты ждала, что я буду сходить с ума от ревности, то ты просчиталась. Рад за вас с Морганом. — Последние слова он произнес так, как будто в самом деле ревновал и жаждал расправиться с соперником.
Анжелика, являясь весьма способной в делах любовных, восприняла все именно так и не без удовольствия расплылась в улыбке, проворковав:
— Только это я и хотела знать, милый.
Он собирался дать ей понять, что она питает безосновательные иллюзии, но тогда бы ему пришлось объяснить, кого и к кому на деле он ревнует. Поэтому он лишь как мог убедительно сказал:
— Ты и Морган — это неожиданно, но я одобряю твой выбор.
Она собиралась что-то сказать, Лайонел не желал слушать, оттолкнулся от перил, вихрем пронесся по лестнице и степенно вышел на площадь, где танцевали пары.
Катя находилась в объятиях молодого темноволосого вампира по имени Арнольд.
Лайонел еще весной заметил, что этот красавчик положил глаз на девушку. Руки того лежали, как показалось молодому человеку, неприлично низко. Ко всему прочему, он что-то говорил ей на ухо, едва не касаясь щеки.
Лавируя между парочками, Лайонел приблизился к оркестру. Викторию Кондратьеву, помахавшую ему рукой, чтобы привлечь внимание, он проигнорировал.
После его неожиданного требования дирижер недоуменно вскинул кустистые брови.
— Но, позвольте, под Вивальди пары не смогут…
— Неважно, — отмахнулся Лайонел. — Делайте, как я сказал.
В следующую секунду над площадью, залитой сотнями прожекторов, грянули скрипки. «Времена года. Лето». На асфальте в бешеном ритме, точно солнечные зайчики, закружились разноцветные огоньки.
Взгляды всех танцующих с изумлением устремились на Лайонела, но ему было наплевать, он видел на себе лишь один взгляд серых дождливых глаз. Арнольд убрал от Кати руки и отступил на шаг.
Прежде чем отойти от оркестра, Лайонел негромко сказал:
— Медленные танцы сегодня больше не нужны. Что-нибудь пободрее.
И молодой человек неспешно двинулся к Кате. Виктория попыталась узнать:
— Когда наш танец?
На что Лайонел безапелляционно ответил:
— Как только, мы непременно услышим!
Арнольд смылся прежде, чем молодой человек успел до него дойти. Катя убегать не собиралась, она стояла очень прямо, с насмешкой глядя ему в глаза.
