И насвистывая он двинулся к избушке, а я так и не поняла — пошутили надо мной опять, или действительно все серьезно было, просто испугаться не успела.
Поднявшись на горку, мы обошли заборчик, который, в лучших традициях классики, украшали черепа. Глазницы их светились, но видно это стало лишь когда приблизились.
Змый подошел к двери, уступил мне место. Толкнув деревянные доски, я первая проникла внутрь.
— Так, где-то здесь было, — дракон, вошедший следом, принялся по-хозяйски рыться в сундуке. — Не то, не нужно, фу…
На пол полетели две кисти рук, обтянутые черными перчатками, пара мешочков с рисом и монетками, какие-то гребни и прочий, весьма антикварный хлам.
Чувствовал себя в избушке Змый довольно уверенно, словно уже не раз бывал тут прежде.
— Бывал, — не отрываясь от занятия, кивнул дракон. — Она медовуху вкусную варила, да и вообще, я до того, как меня сил лишили, в нави частенько тусил, и с ней хорошо общался. Не зря меня греки Аидом кликали, богом мертвых считали.
Наконец, он выудил какой-то ларец, и не открывая, сунул его под куртку.
— Ну все, теперь можно обратно, — Змый удовлетворенно хмыкнул.
Мы вышли с другой стороны избушки, через заднюю дверь. Там, у подножия холма протекала речка, на вид мелкая, но какая-то пугающе-безжизненная. Посреди речки, скрипя веслами, качалась почерневшая от времени лодка.
— Открываю проход? — спросила, оглядываясь. — Или нам на другой берег отойти надо?
— На другой берег точно не надо, — поежился Алекс. — Это вам, может, ничего не будет, а жить хочу.
Я еще раз окинула взглядом речку, увидела, как из-за борта лодки поднялась фигура в темном баллахоне.
Змый, широко улыбнувшись, помахал ей, та в ответ изобразила нечто, подозрительно похожее на кукиш.
Дракон хотел было спуститься, разобраться с такой наглостью, но я уже открыла портал. Секунда — и мы вновь стоим во дворе Академии.
— Отлично, — потер руки Змый, тут же забыв про задетую честь. — Маша, ты дальше идти еще не передумала?
— Нет, — покачала головой, сосредоточилась.
Хоть пока не передумала, но уже была близка к этому, а потому решительно отворила дверь в круглую комнату, сразу вызвав и проход в иной мир. Взяла дракона с эльфом за руки, сделала шаг вперед.
Не останавливаясь, шагнула дальше, открыв створки к Хаосу.
На секунду показалось, будто следом за нами кто-то кинулся, уцепившись мне в плечи, но обдумать, или понять это уже не успела — земля ушла из-под ног, краски вокруг съежились, звуки стихли, зрение выключилось, и я будто провалилась в пустоту.
Стало страшно. Я не чувствовала свое тело, вообще ничего вокруг не чувствовала, кроме грозной силы, вглядывавшейся в меня.
Хаос. Прав был Змый, к такому бесполезно готовиться.
Хаос окружал со всех сторон, пытался проникнуть внутрь, лишить единственного, что осталось — сознания.
И у него это получалось — воспоминания исчезали, утекая свозь пальцы, которых не было.
Где я? Зачем я пришла сюда? Кто я вообще такая?
Не знаю, сколько времени прошло — казалось, целая вечность.
Я успела забыть своих друзей. Забыть мир людей, где я жила прежде и Академию, где провела последние восемь месяцев. Забыть себя.
И когда от меня осталась лишь крохотная искорка, почти утонувшая в окружавшем мраке, я смогла уцепиться за нее.
Искрой была любовь. Ее единственную Хаос не смог отнять.
Я не помнила, кого я люблю и почему, но до последнего хваталась за это чувство, пытаясь вырваться. Отчаянно барахталась, не желая лишаться чего-то столь светлого и возвышенного, пусть и с нотками больной горечи.
— Сдайся, — раздался в голове глухой голос, одновременно ужасный и прекрасный. — Отдайся мне до конца.
Нет. Я не стану твоей частью.
— Ты уже моя часть, я чую в тебе свое касание. Так позволь мне помочь тебе. Покорись и боль уйдет. Ты ничего не вспомнишь. Не будет страданий, не будет ненужных слез. Лишь сладкое забвение.
Не хочу. Хочу помнить. Это важно.
Сделав отчаянное усилие, я закричала, пусть и сама не могла услышать свой крик. Но я вложила в него остатки самой себя, и это помогло — пустота отступила.
Сначала вернулась память — словно сотни мелких, уже разлетевшихся в разные концы осколков, вновь складывались воедино.
Потом я ощутила свое тело — оно лежало на колючих камнях.
Следом пришло обоняние — душный воздух пах озоном.
Слух — глухой вой ветра, похожий на шепот мертвецов.
Зрение — я распахнула глаза, увидев лицо склонившегося Змыя.
— Уф, Маш, очнулась, — облегченно выдохнул он. — А я уж боялся, что не сможешь.
— Едва смогла, — ответила хрипло, не узнав свой голос. — А Алекс?
— Нет. Но оно ожидаемо. Хаосу нужна хоть одна жертва. Иначе, зачем я думаешь, потащил его с собой?
Глава 34
— Что? — переспросила, решив, будто ослышалась.
В смысле, нет? В смысле, жертва? В смысле, специально?
— В коромысле. Маш, але, это Хаос! Или думала, тут бабочки с единорожками порхают?
— Ильдар — единорог и он не… да речь не о том совсем. Алекс, ведь… что вообще это значит?
Чувствовала я себя сейчас так, будто меня пыльным мешком по голове стукнули.
В смерть Алекса особо не верилось. Во-первых, как так, был и нету? Во-вторых, мертвого его я нигде не видела, а нет тела — нет и дела. Ну и в-третьих, что выходило из всего предыдущего, казалось, будто сейчас Змый рассмеется, сказав, что это шутка, а сам Алекс выпрыгнет из кустов.
Ну, или из-за камней. Растительности вокруг не наблюдалось, лишь грозовое небо, иногда трещавшее молниями и темного цвета скалы, маячившие на горизонте.
— Какие шутки, Маш? Я что, сейчас на шутника похож?
— Не особо, — призналась, вглядевшись в него.
Действительно, лицо дракона было серьезным, без намека на юмор. Впрочем, как и на скорбь.
— А чего скорбеть? — пожал плечами Змый. — Я его мысли видел, в них с самого начала ничего хорошего не было. Он еще когда с тобой познакомился, рассчитывал, что ты его сюда отведешь. Хотел силу получить, как у Древних. Ну, то есть, у нас.
— Змый, человек умер! — закричала.
Да какая разница, что он там думал. Я его знала, общалась, даже целовала. А тут раз — и нет его. И дракон стоит себе, рассуждает, будто все в порядке.
То, что Алекс со мной ради корыстных целей общаться начал — не слишком трогало. В каком-то смысле я ведь с ним тоже не из-за любви была, а так, для галочки. Хотя это вносит некоторую ясность в его поведение — понятно, почему так разозлился, когда его бросила, почему мириться пришел.
Но факта не отменяет.
— И что нам теперь, сидеть тут и плакать? Тогда глазом моргнуть не успеем, как последуем за ним. Маша возьми себя в руки.
Я глубоко задышала. В одном Змый был прав — сейчас на грусть не было не только времени, но и возможности. Хаос окружал нас со всех сторон, я чувствовала его присутствие. Он выжидал случая вновь попытаться забрать нас, любая слабость давала ему такую возможность.
Так, Маша, хоть раз в жизни попробуй включить разум и действовать взвешенно, а не по велению собственной же попы, ищущей приключения.
Алекса жаль. Очень жаль, но сейчас не время и не место. Вот вернемся в Академию — тогда и потоскую, и порыдаю даже.
Если вернемся.
— Выше нос, Маш. Вернемся, — улыбнулся Змый. — Пошли уже, а то этот мир похуже болота засасывает.
— Куда идти знаешь? — спросила, вздохнув.
— Знаю.
— Ну так веди.
Шли молча. Вокруг, до куда хватало глаз, были лишь голые камни и скалы. Ни следа животных, птиц, или растительности. Ни следа жизни.
Как здесь существовать-то? Что пить, чем питаться, где греться?
Как не поддаться Хаосу?
— Люди, они что тараканы, — философски заметил дракон. — Способны выжить в любых условиях. Все вокруг истребят, а сами останутся.
