самом же деле, небо оставалось по-прежнему угольно – черным, и вдали еще даже не забрезжила узкая полоска света.
Еще шаг, еще шаг. Как же медленно я иду. Так мне ни за что не успеть. Так я рискую не увидеть Себастиана, не поговорить с ним. Своим воспаленным умом я все равно понимала, что совершила что-то непоправимое. Я отдавала себе отчет, что ничем не смогу помочь уже ни себе, ни Себастиану. Я должна была уйти в Свет, чтобы хоть как-то потушить то пламя вражды, которое готово было разгореться вновь с каждой секундой, с новой силой. А вместо этого я начисто нарушила все правила, пошла в ад. О том, что будет теперь, мне даже не хотелось думать. Хотя по большому счету, мне уже было абсолютно все равно, что будет со мной, главное, чтобы Себастиан остался невредим, главное, чтобы не началась война. Я должна была что-нибудь для этого сделать, но что? Я ведь оставалась только слабым человеком и, не мне надлежало вмешиваться в историю того, что здесь происходило. Но пути назад для меня больше не было, да, я бы и не смогла повернуть обратно. Сейчас важнее всего для меня было то, что должно произойти в Цербере, если конечно я туда все-таки доберусь.
Метр за метром, я преодолевала равнину, вдыхая пряный и острый запах сорных трав, который немного возвращал меня к жизни и к реальности.
Я постоянно путалась в полах своей сорочки, спотыкалась, падала и снова поднималась. Боль в руке из резкой и острой превратилась в тупую. Мне даже страшно было смотреть на свою руку, которая теперь неимоверно распухла и приобрела какой-то зловещий сине-желтый оттенок. Кровь на щеке запеклась, но видимо царапина шла по шее, потому что голову поворачивать было нестерпимо больно. Грязные волосы, которые повисли тяжелыми спутанными паклями, я небрежно завязала в узел. Наверное, сейчас я являла собой жалкое зрелище и если бы мне на пути вдруг, встретились эти существа, верно, приняли бы меня за свою. При этой мысли, я неожиданно засмеялась, но смех получился надорванным и нездоровым.
– Так я совсем сойду с ума, – проговорила я самой себе, – нужно хотя бы посмотреть карту.
Я боялась даже поднять глаза на остроконечные горы, которые величественными исполинами смотрели на меня сверху вниз. Я отчетливо понимала, что у меня не хватит сил для того, чтобы преодолеть их, однако, упрямо продолжала идти вперед.
Наконец, горы приблизились, и с угрожающим видом теперь возвышались прямо надо мной. Упав в заросли мягкой травы, я нащупала сложенную карту и достала ее. На желтом мятом листке пергамента красным пунктиром была обозначена дорога, которая не шла через горы, а лишь слегка огибала их. Просмотрев весь путь, я поняла, что он намного короче того, которым мы с Ромом когда-то добирались в Цербер. Уже это придавало мне какой-то уверенности. Полежав некоторое время, я снова поднялась на ноги и, шатаясь, побрела по краю гор, в поисках тропинки.
Я не помню, как долго потом шла, не помню как часто от бессилия и приступов дурноты падала на колени, а потом снова поднималась и продолжала идти. Кажется несколько раз, я просто теряла сознание, потому что после таких белых, как вспышки пробелов, приходила в себя, лежа ничком на дороге. Иногда мне казалось, что силы иссякли окончательно, но упрямая мысль о том, что я могу не успеть, прочно сидела в моем мозгу, не давая возможности лечь в эту колыбель из травы и заснуть, возможно, вечным беспробудным сном.
Я миновала эту самую горную тропку, затем вышла на тот странный участок обожженной земли, по которому однажды передвигалась в паланкине. Сейчас здесь буйствовали ночные холода. Ветер переносил с места на место клубы перекати-поле. И они, подгоняемые им, словно, неприкаянные призраки носились по испещренной мелкими трещинками от обезвоживания, земле. Где-то посередине этого пустыря, я неожиданно зацепилась ногой о сухую ветку и рухнула на вниз. Руку пронзила нестерпимая боль. Перед глазами начало темнеть, из последний сил я повернулась на спину и попыталась вдохнуть полной грудью стылый ночной воздух. Дурнота слегка отступила.
– Нужно идти, нужно встать, – говорила, нет, скорее уговаривала я саму себя. – Осталось еще немного, скоро начнутся рощи Цербера. Я уже почти пришла.
Слезы боли и усталости струились по щекам, я вытирала их, оставляя грязные разводы:
– Еще хорошо, что я здесь одна, надеюсь, никто не появится.
Ведь если бы кто-то появился, я просто бы не смогла убежать или оказать сопротивление. Но везде было тихо. Только уныло шуршала под ногами высохшая трава
А потом начались прекрасные сады, те самые которыми я так любовалась когда-то. Я смутно помнила, что мне необходимо идти вверх, вдоль каменного забора, сложенного из булыжников, что змеился по краю небольшой горы, на коей и располагался Цербер.
С каждым шагом чувство ужаса возвращалось и овладевало мною с новой силой. Я боялась каждого шороха. Каждый из них мог снова превратиться в монстра, которому было бы суждено наконец-то решить мою участь. Но шорохи и скрипы сменяли один другого, а страшного ничего не происходило. Казалось, роща мирно спала, этим теплым предрассветным часом.
Вскоре, я смогла уже хорошо различать очертания огромного величественного Цербера. Готические его крыши острыми пиками устремлялись вверх, пронзая небо и соседствуя со звездами. Передо мной теперь стояла новая проблема, мне необходимо было найти Себастиана раньше, чем он приедет в замок, мне было нужно поговорить с ним до того, как он встретиться с Люцифером. Но где его найти? Или где его ждать я даже не представляла.
Вот подъездная аллея Цербера. Она ухожена и аккуратно посыпана блестящим гравием. «Странно» – подумала я. «Совершенно никакой охраны и никаких признаков жизни».
Немного постояв в центре аллеи и рискуя быть замеченной, я задержала взгляд на том, как играли и переливались лунные лучи и на поверхности камешков.
– Мне необходимо подобраться поближе к выходу, оттуда я смогу заметить, когда подъедет Себастиан.
Я отошла за дерево и внимательно посмотрела на замок. Он мирно спал, погруженный в предрассветную темноту. И только одно окно было освещено. Его рама была открыта, впуская в помещение легкий ветерок, а тонкие занавески причудливо колыхались, охваченные ветерком.
Сделав несколько шагов по аллее, я вплотную подошла к тому самому окну. Оно было очень низким и для того, что попасть вовнутрь можно было не прилагать особых усилий.
Я уже собиралась отойти от окна, чтобы спрятаться в гуще пышных розовых кустов, но тут произошло то, что напрочь
