реабилитация после операции. Понимаете, — она подняла голову, и её глаза сверкнули, словно два алмаза, — нотариус нашёл нам спонсора. Взамен спонсор должен был получить меня. А он оплачивал операцию и реабилитацию. А меня в аэропорту похитили. — Она вздохнула. — Я боюсь, что спонсор потребует свои деньги обратно.
— Это не спонсор, а купец какой-то, — мужчина улыбнулся. — Ты ешь. Потом поговорим об этом.
В зал влетел огромный чёрный ворон. Он сел на плечо мужчине. Птица и человек посмотрели друг другу в глаза.
— Маша, я тебя сейчас покину. После обеда можешь погулять. Замок в твоём распоряжении. Я потом тебя найду. — И он удалился из залы стремительными шагами.
Обедать в одиночестве было скучно. Девушка, наскоро перекусив, вышла на балкон.
Замок стоял на плато, расположенном высоко в горах. Ей открывалась такая панорама, что захватывало дух. С балкона вниз вела лесенка. Подхватив платье, девушка сбежала на лужайку. Недалеко раскинулось горное озеро. Вода в нём была прохладная. Девушка с жаром бросилась обследовать замок и его окрестности.
Гамак привёл её в восторг, как маленькую. Она улеглась. Лёгкий ветерок раскачал его. Маша смежила веки и задремала.
— Эй, красавица, проснись.
Маша открыла глаза. Она по-прежнему лежала в гамаке. А за руку её держал…
— Алекс, что ты здесь делаешь? — девушка соскочила с гамака. Не помня себя от радости, повисла у парня на шее.
Он прижал её к себе. «Маша, Машенька, моя девочка!» — шептал он, покрывая мелкими поцелуями её лицо.
Она раскрыла свои губы, впустила его язык, прикрыла глаза. Ах, как это прекрасно! Как сладко очутиться в руках любимого. Его запах, неповторимый. Сердце стучало, как сумасшедшее. Его удары отдавались пульсацией вниз. Душа замирала.
— Маша, ты прелесть! Уважила старика, — услышала она голос нового хозяина.
Девушка, всё ещё продолжая целоваться, распахнула глаза. Да так и замерла, глядя на своё отражение в чёрных очках. Она слегка отстранилась. Расцепила руки. Поднесла к лицу мужчины. Взялась за дужки очков.
— Постой. Ты уверена, что хочешь это увидеть? — спросил он, по-прежнему держа её в своих объятиях.
Она не ответила, а лишь аккуратно сняла очки.
Немая пауза. На неё смотрели два красных глаза.
— Насмотрелась, а теперь надень очки обратно, — прозвучал властный голос.
Всё ещё пребывая во власти поцелуев и шока одновременно, Маша медленно помотала головой:
— Зачем ты скрываешь свои глаза?
— Чтобы тебя не пугать. — Он разжал свои руки, взял очки и уже собирался надеть, как девушка положила свою руку на его.
И в этот миг яркий солнечный луч скользнул по рубину, что был у Маши на браслете, подаренном Алексом, срикошетил в рубин перстня мужчины и, отразившись от него, вернулся к солнцу, замкнув цепь. Золотистый треугольник повис в воздухе.
— Откуда у тебя рубин дракона? — спросил мужчина.
— Рубин дракона? Алекс надел, когда мы расставались в аэропорту.
— Алекс, значит, надел этот браслет. А он рассказал, как его снять? — мужчина приподнял её руку, повернул внутреннюю сторону запястья, задел пальцем браслет. — Значит, Алекс так решил… А он ничего не говорил тебе, зачем его надел?
Девушка недоумённо посмотрела в красные глаза мужчины. Они сверкнули, словно два рубина.
— Он сказал, что снимет сам. Первый раз он надел на первом свидании, сказал, что это браслет слежения, чтобы я не смогла от него сбежать.
Мужчина лишь хмыкнул. Склонился над рукой. Его губы коснулись запястья. Язык поглаживал тонкую кожицу, и вдруг она почувствовала, как он осторожно прикусил её. По телу побежали импульсы. Они циркулировали. А мужчина продолжал удерживать между зубами кожицу и поглаживать её языком. Маша не понимала, почему вдруг её тело отреагировало на него. Ноги подкашивались. Тепло внутри нарастало, словно кто-то раздувал тлеющие угли. Она из последних сил оттолкнула мужчину.
— Старый пошляк, — по лбу струился пот. Стало очень жарко. До невозможности. Ей вдруг стало страшно. Страшно, что кровь сейчас закипит, и она умрёт.
Он тихонько захихикал, но руку девушки не отпустил:
— Не бойся, сейчас всё пройдёт. Тебе напомнить, какую я сумму за тебя выложил? А ты хорошо целуешься. Я должен был попробовать тебя. Слишком хорошо для девственницы целуешься. Я решил, что ты зашита. Но нет, огонь не загорелся бы иначе.
— Зашита? — она нахмурилась.
— Ну, заштопала себя между ног и решила ещё раз свою девственность продать.
— Фу, какая мерзость, — Маша вдруг поймала себя на мысли, что он над ней подсмеивается, а она ему в этом подыгрывает. — Это нечестно. Вы притворились Алексом.
— Алекс, Алекс, — заворчал мужчина. — Я же тебе не рассказываю о своей бывшей. Тебе было бы неприятно, вот и мне неприятно.
— Я же вас не покупала, — парировала Маша.
— Ты слишком уж борзая, как я посмотрю. Ты должна меня почитать и слушаться. А ты ещё и дерзишь. Ладно, если тебе так Алекс дорог, чего сбегала?
— А чего он без меня всё решил, не оставил права выбора?
— Право выбора — это иллюзорное право. За него всё решил его внутренний и его магия. Ты ими избрана. Ладно, ты хочешь знать, зачем ты мне?
— Хочу. Что во мне такое, что так дорого стоит? Мне бы этих денег хватило на лечение брата с сестрой, да ещё бы и родителям помогла.
— А неужели себе ничего не хочешь? — и он с ехидцей сверкнул своими рубинами.
— Себе? — Маша засмеялась. Она не просто отошла. Ей стало легко, словно у неё выросли крылья. — Всё, что хочу, заработаю. Я молодая, сильная. Зачем мечтать о звёздах, если у тебя нет крыльев?
— Будут у тебя звёзды после того, как снесёшь мне яйцо.
— Простите, что? — она поперхнулась. — Я что вам, курочка Ряба, что ли? Нет уж, ищите себе другую наседку. Алексу яйцо, вам яйцо. Я не помню, чтобы меня находили в курятнике.
Мужчина весело рассмеялся.
— Иди ко мне, я стану снова для тебя Алексом…
— И оплодотворите, — закончила за него Маша. — Нет уж, спасибо. Я как-нибудь сама.
— Глупая ты девочка, ты же
