class="p1">Мозг у подруги работал куда лучше моего. Я едва могла избавиться от страха. В стрессовых ситуациях почти всегда терялась, а вот Фирка — наоборот начинала работать на полную.
Едва дыша, я наблюдала за тем, как она торопливо рисует своей кровью знаки на полу, а Злобик устанавливает вокруг комнаты такой же по мощности барьер, которым защитил меня от той красноглазой гадины.
Кот вздрогнул, а меня будто сотнями игл пронзило. Волоски на руках встали дыбом.
— Первый упал. — тихо сказал он.
— Фира… — прошептала я едва слышно.
— Я стараюсь! Сейчас! Встань в центр, Лени!
Стараясь не размазать узор, я добралась до нужной ночки. Горло сжималось то ли от страха, то ли от тошноты, то ли от слез, которые обжигали глаза. С каждой секундой мне все больше казалось, что ничего не получится. Я отчаивалась.
— Все! — выкрикнула подруга. — Начинаем! Так, подружка, от тебя ничего не требуется, просто стой там, поняла?
— Что ты хочешь сделать?
— Потом! — она схватила свой гримуар, встала на колени за чертой кровавого знака и запела.
Подобную песнь я уже слышала раньше. Так подруга работает с магией. Завораживающе, но в тоже время пугающе. Я затаила дыхание, приготовившись.
Магия окружила меня маленькими сияющими огоньками. Я зажмурилась, попыталась расслабить тело и позволила магии подруги пройти сквозь меня.
Тогда я это почувствовала. Она словно забрала у меня частичку меня собой. А потом еще. И еще. Я ахнула, когда холод сковал нижнюю часть тела, а жар — верхнюю. Глаза распахнула.
— Не бойся, я рядом. — сказал мне Злобик.
Он тоже делился своей энергией, но со мной. Песнь Алфиры стала громче, подруга совсем отрешилась от реальности. Она раскачивалась из стороны в сторону, глаза держала закрытыми, а руки удерживала вверху, словно возделывала их к небу.
И вот кровавый круг вспыхнул, а из меня будто полжизни вытянули. Я остро ощутила, как магия или что бы то ни было, обжигающе забрала часть моей энергии. Ноги подкосились, и я упала на пол. Уперлась в него руками и попыталась вернуть себе способность дышать. Легкие неистово горели.
Вибрация проникла мне в кости. Я чувствовала силу кристалла в себе. Но еще ощущала их — своих парней. Это с ними я делилась своей энергией, а они в свою очередь отдавали ее кристаллу, который жадно ее поглощал.
Из-за звона в ушах я уже не слышала Алфиры. Но в голове звучал голос Злобика. Кот поддерживал меня, говорил, какая я умничка, обещал, что скоро все закончится.
И действительно, когда на пол пролилась моя кровь, пошедшая носом, канал связи резко закрылся. Меня словно в грудь ударили, и я с громким болезненным стоном упала на пол. Вот теперь мне было больно. Очень. Меня буквально расплющили, вывернули наизнанку, выпотрошили, а потом собрали заново.
Когда я смогла сесть, Злобик забрался ко мне на колени и, мурлыча, отдал остатки своей магии. Исцелил, можно сказать. Боль в голове полностью прошла.
— Ну, как ты? — со слабой улыбкой спросила Фира.
Она была бледна. Выглядела не лучше меня, но блеск из ее глаз никуда не пропал. Значит, магия все еще с ней.
— Жить буду. — прохрипела я. — А ты?
— Живее всех живых. — она с кряхтением поднялась. — Пошли, тебя ждут твои благоверные.
— Они ведь..
— Живы, да. Твоя энергия помогла. — она подала мне руку, и я со стоном встала на слабые ноги.
— Объяснишь?
Мы двинулись к двери. Только медленно. Потому что каждый шаг давался обеим с трудом.
— Вы связаны. — она указала на укусы, которые напоследок оставили мне парни, и мы вышли в коридор. — И физически, и душевно. Когда-то я уже проворачивала подобное, только со своими мужчинами, а потому сразу же воспользовалась вашей связью. Это был самый быстрый способ обмена энергией.
Этого объяснения мне было достаточно. Прихрамывая, мы дошли до Сердца, и я вошла в зал. Дыхание затаила. Сердце болезненно сжалась, когда я увидела трех мертвых парней, над которыми плакали их матери. Остальные наследники были живы.
— Селена! — Дар кинулся ко мне.
Оказавшись в его крепких медвежьих объятиях, я дала волю чувствам. Расплакавшись, вцепилась в него с такой силой, словно у меня могли его отнять.
Никогда. Никогда не позволю!
Заключив мое лицо в ладони, он поцеловал меня и между поцелуями шептал:
— Спасибо, любимая. Спасибо.
Скоро я попала в объятия Ника, и тогда последние отголоски тревоги затихли. Отрешившись от всего мира, я находилась в объятиях своих парней и вообще не думала о том, что происходило вокруг.
Только Даррелл и Доминик поняли, что я сделала. Они чувствовали меня. А до остальных мне дела не было. Пускай считают, что их дети сильные. Тем более, не следует Аширам знать, что я волчица с душой ведьмы.
Барьер все-таки подняли. Не вся дикая магия смогла выбраться за пределы острова, к счастью, но часть ее уже отравляла мир и творила хаос. С этим будут разбираться другие, уже не мы. Мой народ свою обязанность выполнил.
— Вы чем думали!? — взревел Эрик, когда нашел нас.
Мы сидели в апартаментах, выделенных ему Центром. Здание Аширов еще не покинули, так как всем нужно было отдохнуть. Мы с парнями поспали часов шесть от силы, и если бы взбешенный Эрик нас не разбудил, продрыхли бы еще столько же.
Честно говоря, я не сразу поняла, почему он злится. Из-за меток, из-за того, что застал нас в одной постели, или из-за случившегося в Сердце — сложно было определить.
— Головой. — отозвался Ник, зевнув.
Я прикрыла ладошкой рот и тоже от души зевнула. Голову положила Дару на плечо. У Эрика задергался глаз.
— Да ладно тебе, отец, все ведь в порядке. — Дар обнял меня. — Мы справились.
У Эрика задергался и второй глаз.
Это было бы смешно, не будь я такой уставшей. Все, чего мне хотелось, это вернуться в постель, попой упереться в бедра Ника, а ногу закинуть на Дара.
— Черт возьми… — Эрик зарылся пальцами в растрепанные волосы и сжал их у корней. — Для вас мое слово вообще пустой звук.
— Это не так. — мягко сказала я.
Его взгляд, острый и ледяной, впился в меня. Я даже вздрогнула. А Ник, подскочив, зарычал на отца. Теперь Эрик обратил внимание на мою шею и втянул носом воздух. Дар напрягся, прижав меня крепче к себе.
А Эрик вдруг рассмеялся. Ник, растерявшись, даже рычать перестал. Мы с Даром переглянулись.
— Магро нас всех прикончит. — заявил он, посмотрев на меня.
Только на этот раз мягко, с любовью. Как отец.
— А ты сделай
