Папа не такой высокий. Тело бьет озноб, хочу позвать отца, пока не замечаю какие прохладные руки у того, что держит меня за шкирку, словно котенка. Открываю глаза и кричу во все горло от увиденного.
— Чёрт, чёрт, чёрт! — кричу, пытаясь отбиться от самого настоящего чёрта.
Чёрт с волосатой моськой и носом пяточком скривился, но шкирку не отпустил, наоборот удержал за нее, когда я чуть не свалилась на землю.
— Любава! — неожиданно рявкнул на меня чёрт, так что замерла в испуге.
— Хан Артал, что здесь происходит? — подал голос кто-то с ледвижским акцентом.
Нерешительно попыталась разглядеть собеседника чёрта, но не смогла, сам адский приспешник вцепился мне в подбородок, не давая повернуть голову.
— Хан, я провожу Хатун в ее опочивальню, — в этот раз заговорила женщина с тем же ледвижским акцентом.
— Пошла вон, — скомандовал черт резко, нервно дергая своими пушистыми усиками.
Кому это он сказал: мне или той ледвижке, что стоит за моей спиной? Откуда вообще взялись в нашем доме ледвижцы и самый настоящий черт? Он, конечно, в дорогом халате, но все же черт, волосатый, патлатый, уши торчат. Невольно потянулась пощупать уши, но так и не дотянулась до них. Щеки, щеки-то какие холодные! Чуть не завизжала от удовольствия, стремительно подавшись вперед, прижалась к прохладной щеке лицом. Колючая, но прохладная, будто мясо из холодника.
— Хорошо, — простонала, прикрыв глаза.
Холодный, такой холодный, что даже сквозь одежду чувствую прохладу. Если подумать — это всего лишь моя галлюцинация, так что могу пожелать, что угодно, и это исполнится. С неохотой оторвалась от чёрта, держусь за ткань его одежды, чтобы не упасть.
— Сними одежду, — потребовала у своей галлюцинации.
Откуда-то сбоку от чёрта вскрикнула женщина и замолчала. Засмеялся мужчина и проговорил что-то на ледвижском с насмешливой интонацией. Черт изменился в лице, будто сбросил оцепенение.
— Пошли вон! — рявкнул он как-то знакомо, что волна дрожи прокатилась по телу.
Что-то я не то сказала, судя по тому, как черт на меня смотрит, не отрываясь и даже не мигая. Это что он такое надумал себе, пошлый чертяка?! Отцепилась от его странного халата и отошла на шаг, чудом удержавшись на ногах. Черт ручки свои загребущие ко мне потянул, вот тогда-то я, дочь жреца, и не сдержалась. С размаху ударила кулаком ему в челюсть, точнее попыталась, он в последний момент отклонил голову, меня занесло, и я свалилась ему на руки.
— А ну отпусти, пошлый чертяка! — кричу, пытаясь вырваться или хотя бы встать. — Ты хоть знаешь, что с тобой мой папа сделает?!
Черт заглянул в мои глаза, уголки его губ подрагивают, так сильно он пытается скрыть ухмылку. Вот же бес, смешно ему от моих угроз! Какой бы ты, адово создание, прохладный не был, но больше меня этим не соблазнишь!
— Он тебя изгонит, нечисть проклятую! — пламенно пообещала ему, смотря с ненавистью.
Чёрт никак не отреагировал на мое высказывание, но по глазкам-то видно, что разозлился.
— Маратси, она мне надоела, — обратился монстр к кому-то на другом языке, который я почему-то поняла. — Разбирайся со своей ошибкой сам.
С этими словами чёрт, казалось бы, поставил меня на ноги, но на самом деле толкнул. Меня подхватил кто-то ещё, в отличие от чёрта он был деликатен и поставил на ноги ровно, почти сразу убрав от меня руки. Возможно, я бы даже была ему благодарна, если бы не услышала шипение.
— Змея! — завизжала с ужасом и отпрыгнула спиной на чёрта, затылком двинув ему в челюсть.
Огромная змея удивленно прошипела что-то, размахивая патлами до задницы. Никогда не видела волосатых змей! Тем временем уродливая змеюка ростом под два метра, в таком же, как и у чёрта, халате, потянула ко мне свои покрытые чешуйками руки. Я завизжала с такой громкостью, что сама немного оглохла. Прохладная ладонь чёрта зажала мне рот, когда я в тщетной попытке пыталась за него спрятаться, но он не дал. Огромная, слегка вытянутая, змеиная морда показала раздвоенный язык, и у меня от испуга всё поплыло перед глазами. Терпеть не могу змей!
— Что это с ней? — удивленно прошипела змеюка, растягивая слова.
— Убери ее! — потребовала у чёрта, освободив свой рот и всё-таки спрятавшись у него за спиной. — Убери эту змеюку!
Змея говорит, цветочки двигаются, черт огромный и плечистый, по-моему, мне пора обратно в кроватку. Ногу жжет, там, где у меня шрам от укуса змеи, что я получила ещё в детстве. В ушах стучит собственное сердце.
— Эй, женщина! — зашипела на меня змея, вновь вызвав мой испуганный вскрик.
— Убери ее! — истошно надрываюсь я, в панике тряся чёрта за руку.
— Её?! — разозлилась змея.
— Ее? — оглянулся на меня чёрт с подозрением.
— Да сколько тебе повторять: я не баба! — рявкнула на меня басом змея, чем ввела меня в ступор, за которым последовал ещё один крик.
— А змеи бывают мужиками? — вырвалось у меня в замешательстве.
— А ну, тихо! — пробасил чёрт, и я, вздрогнув от неожиданности, отпустила его конечность.
Он повернулся ко мне немного боком и приложил руку к моему лбу. Странное чувство, словно такое уже было. Туман в голове начал медленно отступать, и я вроде начала приходить в себя от кошмара. Моргнула несколько раз, смотря в бездонные черные глаза чёрта, и будто увидела там яркие искорки. Они становились ярче, с каждой секундой его молчания, точно кто-то запалил огонь в старом костре. Меня накрыли жуткие глюки, не иначе, нужно пойти, прилечь, но я, как заколдованная, накрываю его руку на моем лбу своей. Мои руки такие же холодные, как и его.
— Главнокомандующий, — подала голос змея, и я вздрогнула, поспешно убирая руку, чёрт поступил так же.
То, как назвала змеюка чёрта, что-то вызывало в памяти, но голова заболела так, что думать и пытаться вспомнить, что именно, было невозможно. Чёрт что-то зашипел змее, обернулся к ней, явно ругая. Если так подумать, он же чёрт, а папенька всегда говорил, что змеи — это приспешники нечистого. Отхожу назад, надеясь, что галлюцинации уйдут.
«Любава…» — услышала где-то сзади голос Софии и повернулась.
Какой-то странный кошмар, хватаюсь за спинки кресел, чтобы не упасть и иду к двери, за которой слышу сестру.
— София? — еле слышно шепчу, стараясь не замечать шипение черта и змеи сзади.
— Любава? — кричит змея, когда рывком открываю дверь.
По инерции чуть не заваливаюсь назад, но наткнувшись на кресло, падаю на колени, прямо на заснеженный балкон. Меня обдает холодом и прохладой, но я не замечаю этого. Там, за фигурным поручнем балконного ограждения, на раскинувшейся
