это не очередная галлюцинация.
— Ты жива, монстр тебя не убил! Поверить не могу! — вздыхаю с облегчением.
— Монстр? — повторяет Настасья с легкой ухмылкой. — Все они здесь монстры. Это сейчас мы здесь одни, а раньше камеры были переполнены, а ещё позавчера здесь было много девушек и женщин, всех на рассвете в жертву принесли.
Мы замолчали, каждая по своей причине. У меня перед глазами снова возникла картина с сестренками, которые исчезают в бурлящем водовороте. Не все в том сне было сном.
— Насть, а сестры, они, правда, в безопасности? Они ведь не могут да них добраться? — слегка сжимаю ее ладонь, стараясь о плохом не думать.
— Они далеко от линии фронта, — устало вздыхает магесса, — не скажу, что их не могли схватить, сейчас же война. Но, думаю, с ними все в порядке, иначе мне бы сообщила моя птица.
Птица? Точно, она же создала с помощью магии и своей крови птицу. Настасья же талантливый маг!
— Настасья, а ты не можешь просто вынести решетку? — неуверенно спрашиваю, когда подруга отпускает мою руку.
— Не могу, у них есть кандалы, которые не дают колдовать, — в подтверждение она мотнула рукой. — Этот их главный…
— Монстр, — подсказала ей, почему-то вспомнив чёрта и то, как попросила его раздеться.
Как стыдно-то, хорошо Настасья ничего не знает. Прячу руку, сжимая прутья решетки, и закрываю глаза, прижавшись лбом к холодному металлу.
— Главнокомандующий быстро резонировал моё заклинание, все, что я могла, немного задержать его, но и это у меня не получилось.
Настасья поджала губы, стараясь сдержать злость и что-то ещё.
— Его помощница вырубила меня подло, исподтишка, — тоном, словно никогда такого не забудет, проговорила подруга, и я несколько зависла.
— Кто? — излишне резко поинтересовалась я у нее. — Какая ещё помощница?
В груди что-то неприятно сдавило. Ребро сломала, что ли? Мне же казалось, меня вылечили, а, как выяснилось, нет. Видимо, я слишком бурно отреагировала, вон с каким подозрением Настасья на меня глядит.
— Как она выглядит? — уже без излишних эмоций поинтересовалась у нее.
Неужели о ночной гостье монстра говорит? Во мне закипела ярость, но логика отказывалась объяснять ее причину, так что мне осталось нервно дожидаться ответа.
— Темные волосы длинные, очень красивая, — с ноткой зависти, изменившейся непонятной интонацией в голосе, произнесла подруга, а затем добавила, — слишком красивая.
Так, помощница не рыжая, уже полегчало, даже дышалось свободнее. Но что-то я не припомню рядом с монстром никаких красивых баб с длинными волосами… Стоп! Она же о Маратике говорит! У меня вырвался смешок, и, прикусив губу, едва сдержала смех, чтобы не расхохотаться в голос.
— Эй, ты что, совсем умом тронулась? Почему смеешься? — приняла мой смех на свой счет подруга.
— Да нет, просто…
Договорить я не смогла, вспомнив, как Маратик во сне кричал, что он не баба. Похоже, его комплекс по поводу женской внешности имеет под собой вескую причину. Скосила взгляд на Настасью. Вопрос, не она ли эта причина? Что-то меня куда-то не в ту степь понесло, прекращать пора. Они захватчики, монстры, надо об этом помнить и никогда не забывать.
— У нас есть проблема поважнее твоего смеха, — все ещё обиженно проговорила Настасья.
— Какая, кроме самой очевидной? — наконец-то успокоилась и мысленно отстранилась от лишних мыслей.
— Главнокомандующий нашёл себе жену, — с помпезным трагизмом произнесла магесса, и моя челюсть отвисла, а затем вырвался ещё один нервный смешок.
Она знает? Монстр, что ли, теперь ходит и рассказывает этот бред всем направо и налево? Что за трепло! Если она узнает о нашем поцелуе… вернее, поцелуях… я пропала! Точно штабу сдаст, а то и того хуже — моему отцу! Схватилась за голову, радуясь, что с этого места Настасья не видит моего лица.
— А какое нам вообще до этого дело? — стараюсь говорить, как можно более равнодушно, но желание придушить одного конкретного монстра не дает это сделать.
— Я слышала в честь этого приедет их король со свитой, солдат станет в несколько раз больше, сбежать будет невозможно.
— У них есть король? — слегка отстраненно спрашиваю, мысленно размышляя, как именно можно прибить монстра.
Ладно, он мне сказку про замужество рассказал, пусть Настасье и солдатам поведал, но королю-то зачем? Он вообще в своем уме?!
— Есть, конечно, — также отстраненно проговорила подруга, — у всех есть короли.
— У тебя есть план, как сбежать? — с надеждой отвлекаюсь от неприятных мыслей и с опаской оглядываюсь по сторонам.
— Есть, — соглашается Настасья без особой радости, — но он сопряжен с одной огромной проблемой.
— Какой? — несколько рассеянно спрашиваю, мне показалось, что где-то неподалёку скрипнула дверь.
— Для того чтобы сбежать, нам нужно взять в заложники жену главнокомандующего, а это будет несколько затруднительно, ее наверняка держат под защитой в королевских покоях.
Оглянулась по сторонам, как-то на королевские покои мало похоже. Стесняюсь спросить, если это королевские, то какие обычные, канава с крысами? Да и охраны здесь никакой пока не видно.
— Как-то я в этом сомневаюсь, — мрачно заявила, отчетливо слыша шаги нескольких человек по коридору.
— Да, — согласилась со мной Настасья, — это будет сложно, наверняка его жена будет ещё и сопротивляться.
— Ну, я так не думаю, — не менее мрачно пообещала ей, — скорее наоборот.
— Наоборот? — заинтересовалась Настасья. — Ты ее знаешь? Видела?
Продолжить этот весьма неприятный для меня разговор мы не смогли благодаря Маратику и двум солдатам за его спиной.
— Проснулась? — прохладно поинтересовался он у меня, при этом косясь взглядом на соседнюю камеру. — Пойдем.
Сомневаюсь, что Маратик мог подобрать для своего визита более подходящий момент. Вот как он узнал о том, что я проснулась? Мы с Настасьей слишком громко разговаривали? И как много они смогли услышать? Да и сама перспектива куда-то идти с заместителем меня не радовала. Воображение услужливо рисовало несколько вариантов, куда Маратик меня хочет отвести, и вариант с пыточной комнатой не попал даже в тройку самых худших. Так что остаюсь сидеть и не двигаюсь, с опаской косясь на серенького. Он вальяжно махнул рукой и два охранника открыли решетку ключом, а затем остановились на входе. Я обязательно должна сама выйти? Скрещиваю руки на груди, всем своим видом показывая, что никуда не собираюсь. Маратик сделал шаг в сторону от камеры Настасьи, поближе ко мне, словно не хочет, чтобы она его услышала. Неужто нашему женоподобному серенькому приглянулась мужеподобная Настасья? Так, фантазия с маразмом пошли в разгул, сомневаюсь, что эти твари вообще хоть что-то о любви слышали. Особенно, если учитывать какое у них принято отношение к жене. Изверги,
