— Знаешь, чем мы еще отличаемся от людей? — вдруг спросил серьезно. — Назад такие слова не отдаем.
Я задышала чаще.
— Мне и не надо.
Он качнулся ко мне и привычно притянул за шею:
— Хорошо. Принято.
И меня отпустило внутри. Я даже прикрыла глаза, не сдержав расслабленного выдоха:
— Пошли спать, а?.. Я уже не могу… — Навалилась уже не просто усталость, а полное изнеможение. Дыхание стало тяжелым. — Передозировка природой…
— Вне сомнений, — усмехнулся, подхватывая меня на руки.
Рон нас не ждал — раскидался звездой посреди кровати. На мое предложение уложить его в центр Эйдан отказал. Обложил с одного бока подушками и свернутым пледом, а в центр уложил меня.
— Ты же все равно уже не можешь возражать, да? — хрипло выдохнул, укладываясь.
Я только и смогла, что вяло мотнуть головой.
20
Он позвонил утром. Лично.
— Мистер Уэйн… Простите, что разбудил.
Я только медленно выдохнул, щурясь на бледную утреннюю муть в окне, и тяжело оперся на стол. Сердце противно сбивало дыхание — после вчерашнего чувствовал себя паршиво.
— Что вам нужно?
Лицемерие Лоуренса не знало границ — будто и не было ничего вчера.
— Прошу явиться сегодня на первое слушание к двум часам. Заседание назначено…
Дальше я не слушал.
Выбор, что стоял передо мной, был непривычным. Отец научил многому — как выбрать тропу, как найти в лесу то, что важно найти…
Но он не научил меня жить с кем-то.
Единственный, кто бы как-то помог заполнить пробелы — Сезар. Но ему доверия не было. И я снова остался один. Тата не в счет — она не предложит варианта, где собой нужно пожертвовать. Слишком меня любит. Но я все же поддался порыву и вышел на веранду.
Сезар взял трубку практически сразу, но голос звучал помято, как и мой только что.
— Хант…
— Доброе утро.
— Доброе?
Он вздохнул глубже.
— Если бы твоя женщина тебя попросила все бросить, но при этом не смогла бы вернуться к людям. Ты бы бросил?
Он молчал долго.
— Не знаю, — выдохнул наконец. Только голос еле уловимо искрил довольством. — Тяжелый выбор. Но мне не привыкать жить в глуши… И моей девушке тоже.
— Совсем не тащит тебя в город?
— Нет почти. У Даны все здесь.
— У меня все там. И ее надежды и мечты — тоже.
— И что ты решишь?
— Ты еще мой адвокат?
— Безусловно.
— Тогда в два часа увидимся в Смиртоне на моем суде.
— Увидимся, — спокойно сообщил он.
Кто знает тот момент, когда нужно бежать? Зверь побежит, услышав выстрел или пугающий запах… А если некуда? Я оглянулся на дом.
Мне некуда бежать.
* * *
На этот раз Грант ждал меня на ступенях здания суда.
— Я не планировал от тебя снова сбегать, — поравнялся с ним.
— Очень на это надеялся, — усмехнулся он расслаблено.
Я задержался на его лице взглядом, но лишь на пару мгновений. Обошел его и зашагал по ступенькам наверх. Разочаровываться было страшно, и я сознательно оттягивал момент.
— Я хотел тебя пригласить на свадьбу, — без труда догнал он меня. — У меня никого из семьи, только ты.
— Вовремя ты об этом вспомнил, — не сдержал я желчи.
— Ну, пока ты слушаешь, — вернул он шпильку. — Не надо делать из меня дурака и нарушать договоренности.
— Какого черта ты потребовал эту экспертизу?! — затормозил я, поворачиваясь к нему.
— Если бы отказались, это было бы использовано против тебя, — зло парировал он.
— А так — не против?
— Пока не предъявят оружие — нет.
— Ты издеваешься? — усмехнулся я. — Конечно, они предъявят! Их же снайпер меня снял!
— Сомневаюсь, что предъявят, — усмехнулся он довольно и направился дальше. — Так ты будешь на моей свадьбе?
— Ну… или мы вместе будем, или обоих не будет, — мстительно пообещал я, направляясь следом.
— Рэм меня предупреждал, что с тобой так и будет, — обернулся он, улыбаясь.
— Как?
Я уже ни черта не понимал. Он не вел себя как тот, за кого я его принимал последние сутки.
— Так. Ты — сам по себе. И он сказал, я тебя не перевоспитаю, — спокойно рассуждал он, пока мы подходили к дверям. — А я не теряю надежды. Мы нужны тебе, Хант. И брата Уилла тоже можем взять на реабилитацию…
Я остановился у входа, глядя ему в спину, и Сезар обернулся.
— …Я говорил со своей женщиной, рассказал про симптомы. У нас в центре давно занимаются вопросами оборотов, есть проверенное стабилизирующее лечение и даже препараты.
Я протер устало глаза, качая головой:
— Ты с ума меня сводишь.
— Ты не остаешься в долгу, — обернулся он. — Пошли.
Заседание, как выяснилось на нужном этаже, было окрытым. Стоило показаться в коридоре, к нам хлынули журналисты, и в глазах зарябило от вспышек. Зверь, вернувшийся в свои права вчера, встретил этот произвол неодобрительно. В первый же микрофон я так зарычал, что папарацци отскочил с ним к противоположной стенке.
— Прошу, отойдите, пожалуйста, — взял голос Сезар.
— Мистер Уэйн, в чем вас обвиняет Смиртон? — уже с большего расстояния поступил вопрос.
— Мы как раз собираемся это выяснить…
Сезар взял все в свои руки, а я только стоял и удивлялся — как позволил? Я не знал, что он собирался делать и как меня оправдывать, но снова верил ему и ничего не мог с этим поделать. Меня даже чувство гордости не обошло — ну у кого бы еще был такой младший брат? Стоит, рычит на всех и не подпускает ко мне.
— …Прошу нас извинить, мы должны предстать перед судьей, — прервал он потоки вопросов, и мы прошли к дверям.
— Зря я тебя рассчитал тогда, — заметил я тихо.
— Самое время нанять обратно, — он толкнул передо мной двери.
Заседание все же оказалось закрытым. Прессу оттеснили за двери, стоило нам пройти к своим местам. Полный набор охраны, как в департаменте вчера, не удивил. А вот то, что сам президент тут присутствовал, в первый момент ввело в ступор.
— Мистер Уэйн, — поприветствовал он меня лично. Занял наблюдательную позицию, отдавая право голоса шавке? Хорошая политика. — Надеюсь, вы не имеете отношения к тому действию, в котором, как меня пытаются убедить, вы виновны.
— Я тоже надеюсь, что вы не имеете отношения к тому действию, которое меня сюда привело, — многозначительно заметил я.
Его взгляд дрогнул. И слишком много мне всего рассказал — сомневается, что стоило допускать Лоуренса до черты. Но уж слишком заинтересован держать меня за яйца. Или я ошибался, и все было не совсем так, а то и вовсе иначе. Меня это не интересовало. Я никогда не рассчитывал на людей.
— Я вас уверяю, что, как бы ни было, я сделаю все, чтобы мы пришли к консенсусу.
Я не отказал себе в презрительной усмешке.
— Прошу, садитесь. — Лоуренс был тут как тут. — Сегодня предварительное слушание…
— Ну вот на нем и закончим, — жестко отбрил Сезар, провожая взглядом президента, занявшего свое место, и повысил голос: — Мы не намерены терпеть ваши обвинения. Надеюсь, извиняться умеете? Приготовьте слова — мой вам совет.
Лоуренс только зубы сжал, мазнул по мне взглядом и направился к судье. И постановка началась.
* * *
Это утро показалось слишком похожим на вчерашнее — та же тишина. И пустота рядом. Я открыла глаза. Рон мирно дрых между мной и подушками. Но все равно было пусто. И эта пустота испугала до чертиков. Я поднялась и глянула вниз — пусто и тихо.
И на столе сложенный вдвое белый листок — записка. Я ожидала увидеть в ней что-то типа «Завтрак в холодильнике». Вернее, я очень хотела там это увидеть. Тогда можно было бы позвонить Зверю и спросить, куда он делся. Но вместо этого на развороте было краткое: «Мне некуда бежать».
Я так и замерла с листком, раскрыв глаза. Руки задрожали. Внутри выплеснулось столько пустоты, что, казалось, сердце провалилось в нее в первый миг.
— Да что б тебя… — выдохнула, тяжело опускаясь на стул.
