— Тише, тише, герцогиня, — прошептал мужчина, когда Лина попыталась вырваться из рук наемника, — не торопись, ноги едва держат тебя.
— Я не такая слабая, как тебе кажется!
— Я не сказал, этого Лина, я просто знаю, что ты не привыкла так много времени проводить в седле. Вот и все.
Лина руками стряхнула дорожную пыль со своего платья.
— Мне нужно…
— Я понял, — перебил девушку Аерин, — извини, что не понял этого раньше. Тебе нужна помощь?
— Нет, все в порядке, я чувствую себя уже намного лучше.
Приведя себя в порядок, Лина оживилась, она немного походила по обочине тракта, а потом, сама, без помощи Аерина села на лошадь.
С каждым днем пути Лина чувствовала себя все увереннее в седле, и за световой день им удавалось преодолевать все большие и большие расстояния. Главный тракт, по которому они двигались, становился все безлюднеем, а на постоялых дворах стало проще найти комнату. Когда до Передела оставалось только два дня пути, Аерин пояснил:
— Пока было недалеко от столицы, тракт был загружен теми, кто разъезжался по домам от городских облав. Но сейчас не сезон, на Перевале метели, непогода продлиться недолго, но купцы предпочитают не рисковать товаром.
— А как же мы, Аерин?
Мужчина промолчал в ответ, но его взгляд все сказал. У них не было выбора. Обманчиво спокойная дорога, никаких солдат на постоялых дворах. Все могло измениться в любой момент. Им нельзя терять время, а непогода на Переделе была только на руку.
— В деревне у Передела купим теплую одежду, и припасов. В горах много тайных пещер и укрытий, которые используют контрабандисты, там всегда есть запас дров, и воды. Нам не придётся спать на снегу, в случае чего есть где остановиться и переждать бурю.
— А кто пополняет запасы в этих… пещерах?
— Жители ближайших деревень, а мы… оставляем деньги в условном месте.
— Мы это?..
— Те, кто занимается контрабандой, — объяснил Аерин.
С каждым днем пути, они становились все ближе друг к другу. Будучи мужем и женой, повенчанные в храме Двух Лун, на постоялых дворах брали одну комнату, и спали на одной кровати, хотя первую ночь, Аерин пытался уйти спать на пол. Девушка решительно заставила мужчину вернуться в кровать. Аерин не встал в позу и не сыграл благородного лорда, он также как и девушка, сильно устал за целый день в пути, а нервы были на пределе от призрачной легкости, с которой они покинули столицу.
Лина часто просыпалась ночами. Пока она была герцогиней, ее супруг в любой момент мог наведаться в спальню к жене, а заканчивалось это все всегда плачевно. Следовало отдать должное Алвизу, он всегда позволял зажить старым ссадинам и синякам на теле нелюбимой жены, прежде чем навестить ее вновь. В Падрайке ее почти сразу же стали травить, и заснув в один из вечеров, она больше не просыпалась, пока не пришла в себя в подвальчике дома веллы Лиманики. В пути бессонница вернулась. Проснувшись, Лина обнаруживала себя в объятьях Аерина. Мужчина крепко спал, и когда она выпутывалась из его сильных, пахнущих солнечным днем рук, он никогда не просыпался. Но когда в коридоре, за дверью кто-то из постояльцев едва слышно оступился во тьме, наемник проснулся и каким-то образом в руках у него оказался кинжал. Когда Аерин понял, что опасности нет, то уснул так же быстро, как и проснулся, вот только Лина долго, в тишине и темноте рассматривала резкие, но такие красивые черты лица.
С каждой ночью пути наемник нравился Лине все больше. Только вот он казалось, ничего не видит, и относится к девушке дружелюбно, но не более. А его ночные, неосознанные объятья, просто обычная мужская тоска по женскому телу.
К Перевалу Лина успокоилась, и пришла к выводу, что любовь и счастье не для нее, просто она не предназначена для такого. Если они успешно преодолеют горы и доберутся до столицы Серединного, она станет приживалкой в доме своей бывшей золовки. Драгоценности, что Лина продала для Айлил, были собственностью рода Глацио. Айлил не только не растратила золото, вырученное за них, она значительно приумножила его. К н и г о е д . н е т
У самого Передела они остановились на полных два дня, в деревушке у самого подножия гор, было еще тепло, но вершины Передела белели и с каждым часом казалось, что белая пелена опускается все ниже.
Аерин закупил провизию в дорогу и обменял лошадей с доплатой. Новые лошади были значительно ниже в холке, но у них была плотная шерсть, а главное они уже много раз преодолевали горы. На обратной стороне, в Серединном, в ближайшей деревне лошади будут опять обменяны на другие. Одежду покупали вместе, Лина от души смеялась, когда рассматривала себя в небольшое, мутное зеркало. Это было не привычное дорожное платье, а теплые штаны и куртка с капюшоном, все было сшито из плотной совершенно незнакомой для девушки ткани.
— Это шерсть, — пояснил Аерин, — они выращивают особых овец. Такая одежда очень теплая и легкая. Они так плотно сплетают нити, что ветер не продувает штаны и куртки.
Девушка, все рассматривала себя и улыбалась, она выглядела как толстый медвежонок. Подняв глаза на наемника, заметила его странный, словно направленный сквозь нее взгляд.
— Что то не так? — Спросила девушка.
Аерин мотнул головой, и словно рассердившись на нее, отправился платить за одежду. Когда мужчина положил в ладонь торговца золотой, то обратил внимание, как дрожат пальцы. Аерин едва слышно выругался, а торговец сказал:
— Никогда бы не подумал, что ты женишься Аерин.
— И я…
— Но по всему видно, что шибко любишь ее.
— Что? — спросил Аерин.
— Смотришь на нее постоянно, особенно когда она не смотрит…не бойся наемник, она тоже любит тебя, не сомневайся.
Аерин вспыхнул как юнец, но торговец не заметил этого, как впрочем и Лина.
Они выехали с рассветом, когда солнце ярко осветило вершины гор. Тропа, местами казалась практически отвесной, но низкорослые лошадки упорно поднимались вверх шаг за шагом. Лине очень быстро стало холодно, одежда, которая должна была согревать, совершенно не сохраняла тепло. Аерин заметил красный нос девушки и побледневшие губы сказал:
— Придется потерпеть до первого привала. Тебе сложно привыкнуть к холоду. Мало кто из жителей герцогства испытывал холод, но на привале ты отогреешься у костра и мы приготовим горячее. Пока нам нельзя останавливаться, здесь еще могут быть патрули пограничников, нужно подняться как можно выше.
Солнце давно перевалило зенит, когда Аерин наконец сказал заветное слово:
— Привал.
Лина упала с лошади прямо в снег, и Аерин спрыгнув со своей лошади подскочил к ней. Он стянул с нее варежки и стал растирать заледеневшие руки:
— Потерпи герцогиня, я разведу огонь.
Мужчина быстро достал и седельных сумок уголь и огнивом развел огонь. Аерин подтащил девушку к огню и Лина протянула руки к слабым языкам пламени.
— Огонь слишком слабый, мы не успеем согреться.
— Мы будем греться не костром, а горячей едой и питьем.
Наемник достал складную кованую треногу и подвесил маленький, на двоих котелок.
Лина действительно отогрелась, ее разморило от еды и травяного отвара, она медленно моргала, но вдруг спросила:
— Почему ты никогда не называешь меня по имени, Аерин?
Мужчина едва не поперхнулся, но быстро взял себя в руки.
— Мы не настолько близки, герцогиня…чтобы я мог называть леди по имени.
— Я больше не герцогиня.
— Но ты все еще леди, а я все еще фермерский сын и бывший подмастерье…
— И мой муж.
Надолго ли это, хотелось спросить наемнику. Как быстро эти двое — Юстас и Айлил поймут, что любят друг друга. Как быстро лорд жениться на любимой, чтобы не отпускать и не потерять ее. Также быстро Лина войдет в высшее общество Серединного, пусть даже не в столице, чтобы не привлекать внимание шпионов Алвиза, но тем не менее…У короля Серединного есть еще друзья, и все они одиноки. А такая девушка как Лина…
Наемник не ответил, а Лина не стала настаивать на продолжении разговора. Возможно, мужчина не хотел связывать себя бременем, и плаксивая, глупая, бесплодная, бывшая жена пусть и самого герцога ему попросту не нужна.
