— Мы можем подождать, пока младенец вырастет. Мы умеем ждать, — тролль склонил голову на бок, разглядывая.
— Нет, — сказал Тодд. — Не трогайте его.
— Ты ждешь снисхождения, за то, что пришел сам? Или, может быть, надеешься, что раз ты мой родственник, я не стану сурово наказывать тебя?
— Нет, — сказал Тодд. — Снисхождения я не жду.
— Многие здесь желают твоей смерти и твоей крови, — сказал тролль, чуть прищурившись. — Зрелищной и долгой смерти. Раз уж Элмера больше не достать. Что бы ты выбрал: содрать с тебя шкуру или сжечь на костре?
Главное не дергаться и ровнее дышать. Он готов умереть, а как — наверно, уже не так важно.
— Я должен выбрать? — спросил Тодд, вышло немного глухо.
— Выбери, — сказал тролль. — Я бы хотел услышать.
Дышать… Что ж, Тодд знал.
— Костер, — сказал он.
— Почему?
— Это выйдет быстрее, я полагаю.
Тролль засмеялся, желтые глаза сверкнули искрами. Кивнул.
— Лаахрин показал мне многое из твоей жизни, все, что увидел сам, — сказал он. — Это было интересно увидеть. Познавательно. То, что ты делал, то, что ты узнал, чему научился за свою короткую человеческую жизнь. Да, это было интересно. Кое-что даже оказалось новым для меня. И да, ты и твой Макмилан правы, кашу заварил Элмер, его жадность, его похоть… и он жизнью поплатился за это. Но большая часть того, что произошло — все же, наше внутреннее дело, — тролль вдруг тяжело вздохнул. — У нас, знаешь ли, своя борьба за власть и влияние. В этом мы не слишком отличаемся от людей. А скажи, — вдруг предложил он, — если бы тебя не призвали к ответу, что бы ты делал дальше?
Тодд даже вздрогнул. Что?
— Для начала, нужно покончить с беспорядками и провокациями, — сказал он. — Люди напуганы. Они не смогут нормально работать, пока будут ждать нападения. Нужно восстановить разрушенные оползнями дома, расчистить дороги… — чуть кашлянул, как-то не так это выходило. — Я оставил список первоочередных дел для леди Кейлен или того, кто за это будет отвечать. Полагаю, они разберутся.
Тодд сжал зубы.
— Эта южная девочка разберется?
— Она сильная.
— Она не удержит сама, — сказал тролль. Вздохнул. И вместе с ним, кажется, вздохнули горы.
Тодд сжал зубы сильнее, до хруста.
Кейлен будет непросто. Но как иначе?
— Сазерлан бы справился, — сказал тролль.
Тодд промолчал. Что тут ответить? Сазерлан мертв. И жалеть Тодд точно не станет.
— Возможно, и Говард Фитцежеральд справится, — сказал тролль. Поднялся на ноги.
Огромный. И вот так, вблизи, лицом к лицу, прямо до дрожи.
Обошел вокруг Тодда, разглядывая его со всех сторон. Тодд выпрямился, вытянулся, глядя перед собой.
— Скоро тебе сообщат окончательное решение, — сказал король Троллхеймена. — Пока можешь идти.
Глава 25. Совет троллей
— Подойди, — Айтахай дин Марун, глава Красного дома, король Троллхеймена смотрел на Тодда внимательно.
Тодд давно уже извелся от ожидания. Сколько он этого решения ждал? Здесь нет солнца, лишь мягкий приглушенный свет, и пока лежишь один в комнате — не знаешь, сколько времени прошло. После беседы с королем к Тодду никто не приходил, совсем никто, и только ноющий голод и пересохшее горло, могли подсказать, что времени прошло достаточно. Когда нечем заняться в ожидании — особенно тяжело.
Только вспоминать свою жизнь. Есть что вспомнить… Почти двадцать пять лет. Не все было правильно, но жалеть, пожалуй, Тодд ни о чем бы не стал. Разве что о том, что не успел.
И вот теперь — все.
Скорей бы уж, что ли, закончилось.
Его провели через скалу снова.
Огромный зал, высокие своды, уходящие так высоко, что словно в небеса. Стены словно из дикого камня, но это только иллюзия. Цветная мозаика, сложное плетение узоров.
Массивный круглый стол в центре. За столом главы Домов горного народа. Лорды. Король — как первый среди равных, но не безусловный повелитель. Его кресло выше и богаче, но он все равно не принимает единоличных решений.
На столе рассыпаны цветные камешки. Красные, черные, вперемешку. И Тодд знает что это. Было голосование. Красный камешек — «за», черный «против». Их примерно поровну, так, с первого взгляда и не разобрать… Их одиннадцать. Десять лордов и король. Черных камешков пять. Шесть красных. Что бы это ни значило. За него или за его казнь.
Тодд подходит, и сердце колотится где-то в горле, хоть он изо всех сил старается держаться и не показывать волнение. Умереть страшно. А так, как обещают ему — страшно тем более. Паника спазмами сжимается в животе. Но Тодд изо всех старается дышать ровнее и держать спину прямо. Он справится, что ему еще остается?
Один из троллей поднимается из-за стола. Лорд, в богатых одеждах, по левую руку от короля.
Долго стоит, смотрит на Тодда, разглядывает.
— Мы приняли решение, Тодд Комхайн, сын Шоны, дочери Гудайрид, — говорит наконец. — Изучили все, что известно тебе о лорде Элмере Марнахе, сопоставили с тем, что известно нам. Изучили все, что сделал ты. Что сделали люди, которые тебе служат, — он кивнул, делая небольшую паузу. — И первое, что я хотел бы сказать: Элмер Марнах единодушно признан нами виновным. Браслеты, которые ты нашел в доме Деррика, принадлежат дочерям Сханга. Элмер соблазнил одну из них, а потом его люди обманом увели обеих девушек и продали их на Север, лорду Сазерлану, на острова. Так что смерти северного лорда мы рады. В этом деле еще не все известно, девушек мы ищем, но ниточки уже нашли. В остальном это дело мало касается людей, потому что гробницу открыли свои же, и уже потом втянули в это людей, чтобы отвести подозрения. Слишком много наших. Должен признать — это так. Но учитывая случившееся, мы не хотели бы видеть Марнахов в Утесе. Подожди! — тролль жестом остановил Тодда, который шагнул было вперед, пытаясь сказать. — Если ты боишься за ребенка, то не бойся, его никто не тронет.
Не тронут. И все же, Тодду это не понравилось.
Не тронет, но занять законное место не даст? Элмер виноват, Сазерлан, они сами, своя грызня кланов… да еще и Милрой вмешался, наверняка. Такой клубок пытающихся друг у друга отнять, что сложно найти концы.
Элмер значит…
— Теперь о тебе, Тодд Комхайн, — сказал тролль. — Ты отвечаешь за Утес. Многие из нас считают, что твоей вины тут тоже хватает. Что ты мог бы вмешаться и не позволить Элмеру сделать то, что он сделал. Многие из нас считают, что ты мог бы остановить людей, которые пришли к Мосту и не допустить нарушения границ. Но ты предпочел решать личные проблемы, — тролль чуть заметно усмехнулся, поглядывая на Тодда свысока. — Личное ты ставишь выше, это плохо. Ты больше человек, и эмоции в тебе часто берут верх. Ты молод, тебе не хватает опыта. Зато хватает упрямства. Мы увидели, как ты готов идти к цели даже напролом… правда не всегда цели определяешь правильно, — тролль хмыкнул, глянул на сидящих рядом. — Некоторые из нас считают, что эти недостатки проходят с возрастом, а сила в тебе есть. Поэтому можно дать шанс.
И замолчал.
Тодд уже готов был услышать приговор, но тут что-то пошло не так, он даже не сразу осознал. Шанс?
— Что это значит? — спросил он.
— Твое упрямство оценили, — сказал тролль. — То, как ты готов сражаться до последнего, и твою верность. То, что честь ты ставишь выше личной выгоды. Мы все видели твоими глазами. На некоторых из нас это впечатление произвело. Да, ты не Марнах, но даже по вашим законам некоторые права у тебя есть. Тем более, что Сазерлан мертв, и других прямых претендентов не осталось. Мы отправим вашему королю послание, изложив свои доводы, полагаю, он с нами согласится. Да, мы бы хотели видеть в Утесе тебя, как правителя. И даже не потому, что ты так хорош, а потому, что пока не увидели других достойных. Человеческие лорды измельчали… — он покачал головой, с сожалением. — Как только ты получишь ответ от своего короля, мы готовы заключить с тобой новый договор. Подробности и детали еще обсудим. Время есть.
