Сердце колотится.
Тодд смотрит на нее. Глаза у него серые, золотые искорки в глубине. Счастье, надежда и ужас сразу. А еще глаза темнеют, расширяются зрачки.
Но с каждым вздохом тревога уходит. Тут другое…
Все ясно и так. Давно решено.
— А ты выйдешь за меня? — шепотом говорит он.
И все… Решено, да. От облегчения хочется плакать. И смеяться сразу.
— Да, — кивает Кейлен, утыкается ему в плечо, обнимает. Его неудобно обнимать сейчас, на нем тяжелый доспех со стальными пластинами, но так хочется дотронуться. Поэтому она тянется, гладит его шею, ерошит пальцами волосы на затылке. Тихонько, кончиками пальцев. Закрыв глаза.
Вот и все.
Так хорошо.
И он впервые обнимает ее сам. Сначала осторожно, потом…
Выдох, словно гора с плеч.
Прижимает к себе. Дыхание становится чаще, рваным, нетерпеливым.
Целует в губы. Быстро. Горячо.
— Я люблю тебя, — у него голос дрожит. — Кейлен, я… Мне больше никто не нужен…
Ответить, сказать, нет сил, только обнять крепко-крепко. И так хорошо.
Шмыгнуть носом.
Больше не нужно ничего бояться.
Тянется к нему сама, целует. Всем телом прижимаясь к нему. Она столько боялась, ночей не спала…
Его пальцы подхватывают и сминают ее платье. Со стоном. Почти звериным рычанием. Так отчаянно, резко, словно давнее напряжение срывает как плотину и захлестывает… он подхватывает ее на руки. Быстро. Его горячие пальцы под платьем вдруг касаются ее кожи… И Кейлен чуть вскрикивает.
Тодд замирает разом, словно его окатили водой. Зажмуривается. Еще тяжело дышит. Но отпускает.
— Прости, — говорит тихо, хрипло. Отчетливо всеми силами пытается взять себя в руки. — Я…
Забылся?
Ставит на ноги, пытается даже сделать шаг назад. Но Кейлен не отпускает. Обнимает, держит его. Вдруг понимает, что не хочет отпускать. Что ей нужно того же.
— Не отпускай, — говорит шепотом. — Все правильно. Мне было страшно, а теперь… хорошо теперь. Мне нужно почувствовать, что больше не одна.
— Ты не одна, — так же тихо говорит он. Мягко, хотя глаза еще сумасшедшие, дикие от нахлынувших чувств. — Тебе не нужно меня бояться. Я не трону.
Глупый.
Она улыбается. Касается пальцами его щеки.
— Я не боюсь, — говорит уверено. — И вообще, я уже родила тебе сына, ты спал в моей постели. Думаешь, еще есть, чего бояться?
Он моргает чуть ошарашено и улыбается в ответ. Легко. Тепло безумно.
— Кейлен… — и смеется, обнимает ее снова, но иначе, так нежно. Наклоняется, осторожно трется щекой о ее шею. — А можно, я сегодня снова приду, посплю у тебя в кресле? И колыбельную спою.
— Можно, — соглашается она. — Приходи.
И от этого так хорошо и тепло становится.
* * *
Он сидел на медвежьей шкуре у камина в спальне, тихо покачивая Аарона на руках. Аарон, только что накормленный, сыто причмокивал, пуская пузыри, обхватив крохотными пальчиками за палец Тодда. Тодд улыбался, что-то тихо-тихо говорил ему, осторожно эти пальчики поглаживал, поглядывая на Кейлен. Страшно довольный.
Удивительно, насколько сейчас этот лорд и бывший командир гарнизона казался другим. Кейлен впервые видела его таким спокойным, расслабленным. Впервые — такую блаженную улыбку у него на губах. И так отлично виделось сейчас, что Тодд и сам почти мальчишка, пусть и пришлось рано повзрослеть, пусть и ответственность лежит на плечах.
Как все это вышло?
— А знаешь, — задумчиво сказала она, — я тебя вначале боялась. Ты был таким суровым, хмурым. Мне даже казалось, что ты старше вдвое. Не человек, скала.
Тодд фыркнул, склонив голову на бок, глянул на нее.
— Ну, я старше тебя, это точно. А ты казалась мне совсем ребенком. Но ты и есть ребенок…
— Не ребенок, — почти возмутилась она, впрочем, несерьезно. Улыбнулась.
— Не ребенок, — согласился он. — Совсем недавно — была. Из тебя получился бы отличный правитель. Строгий. Сильный. Уверенный. У тебя и самой бы все получилось. Может, еще и придется, если король так решит.
Не придется. Они говорили с Макмиланом и сомнений нет. Все это только формальности. Тем более, если Тодд женится на ней. А, между прочим, соседи собрались на свадьбу с Сазерланом. И, пожалуй, не стоит отправлять их обратно, ведь свадьба будет. Только герцог теперь другой.
Какой смысл тянуть? Она бы уже сейчас была женой Никласа Сазерлана.
Женой Тодда будет через три дня.
И это не пугает совсем. С Тоддом вдруг так легко. Спокойно. Не нужно думать, как правильно себя вести, не нужно ничего доказывать. Кейлен словно знает его всю жизнь.
И сейчас он сидит рядом, и это ничуть не смущает.
Совсем ночь уже. Тодд приехал-то уже в сумерках, а потом они долго обсуждали что-то с Говардом и Макмиланом в библиотеке. Кейлен не пустили. Да и куда уж… Слышала, как Говард что-то страшно и самозабвенно орал, он был не согласен, был в гневе. Слышала голос Макмилана. Тодда не слыша почти, он говорил тихо. Говард вышел оттуда красный и злой, и точно не получил свое. Макмилан довольный, подмигнул Кейлен. «Вот и устроилось все, миледи. Удачи вам». А Тодд очень собранный и очень голодный, с таким напряженным каменным лицом, только горели глаза.
Чуть только выдохнул и пошел искать ужин, а то тролли его недокармливали.
И все устроилось.
Удивительно, как может повернуться судьба.
Кейлен и подумать не могла. А вот, он — ее будущий муж и герцог Последнего утеса.
Еще недавно он казался ей таким молчаливым и непонятным, совсем чужим. А теперь словно все перевернулось.
— Я боялся даже смотреть в твою сторону, — сказал Тодд. — Наверно, с первого взгляда влюбился, по крайней мере, зацепило сразу. Но я даже себе в этом признаться не мог. Ну, как я признаюсь? А в тебе было столько беззаботного южного солнца и жизни… И я понимал, что не для меня, но не мог не смотреть. Наверно, до сих пор сложно поверить.
Кейлен села ближе, положила голову ему на плечо.
— Придется поверить теперь, — улыбнулась снова.
Он легко улыбнулся в ответ. Непривычно видеть, как он улыбается.
На самом деле, немного страшно. Потому что тот хмурый и взрослый мужик, которого она побаивалась, он ведь никуда не делся. Просто сейчас расслабился, ему хорошо. Но рано или поздно его снова начнут донимать проблемы и дела, и все вернется снова. Но она теперь знает, какой он на самом деле. Какой может быть. И, конечно, он никогда не причинит Кейлен вреда, никогда не обидит. Да, упрямый, принципиальный, с ним будет непросто. Он всегда будет поступать так, как считает нужным сам и это не остановить.
Но то, как он смотрит на нее… никто никогда так не смотрел. У Кейлен были поклонники дома, всегда хватало, она никогда не сомневалась в том, что хороша. Да и с таким отцом многие хотели породниться. Но сейчас все иначе.
— Забавно это вышло… так странно. Такая очередь женихов… — задумчиво сказал Тодд. — А я взял и обошел их всех.
От него пахло мылом и огнем, как-то очень по-домашнему.
И было приятно сидеть рядом, обнимать его, хоть и Кейлен постоянно ловила себя на мысли, что приличная женщина так себя не ведет. Но все равно. Все слишком перемешалось. В конце концов, она не невинная девочка, она была замужем, у нее сын. От нее особого благочестия никто и не ждет, вдовам позволено больше.
Просто было хорошо сейчас.
Так, как с Элмером никогда не было. А ведь раньше она была почти уверена, что любила мужа. Но вот теперь все видится иначе. Не так. С ним такого не было никогда. Элмер нравился ей, Кейлен им… восхищалась. Но никогда не чувствовала с ним себя так спокойно. Старалась понравится мужу, он даже ее хвалил, поощрял… Это так странно, потому что с Тоддом не нужно стараться, и хорошей женой быть не нужно. Можно просто быть такой, какая есть. С ним легко.
И, вместе с тем, сердце начинает биться быстрее. Что-то такое с ней происходит…
У него Аарон на руках, и кажется, это действительно его сын. Их сын… Кейлен сидит, прижимаясь щекой Тодду к плечу. Осторожно обнимает, проводит пальцами по его спине. Чувствует, как он чуть дыхание задерживает, тихонько, едва заметно закусив губу.
