раскатистым, будто лился прямо из его души.
— Я знал, что ты немного с приветом, Роза, но не думал, что ты действительно сошла с ума.
Я закатила на него глаза, зная, что он не отмахнется от меня так просто.
— Да ладно тебе, Роари, ты же не думал, что я позволю себе загреметь в тюрьму? Я не собираюсь прожить свою жизнь в клетке.
— Я тоже не собирался, но так бывает, когда живешь такой жизнью, как мы, Роза, — мрачно сказал он. — И не то, чтобы у нас есть выбор, когда Бюро Расследований Фейри приходит по наши души.
— Ну, теперь я даю тебе выбор, — промурлыкала я. — Ты не доверяешь мне, Роари? Что ты теряешь, если попробуешь?
Уголок его рта дернулся в улыбке, и он посмотрел на меня с интересом, озарившим его взгляд.
— Ты серьезно веришь, что сможешь выбраться отсюда?
— С небольшой помощью от нужных людей.
— Почему у меня такое чувство, что ты собираешься втянуть меня в неприятности?
— Почему мне кажется, что именно это тебе во мне и нравится? — поддразнила я.
Уголок рта Роари приподнялся, и он обратил на меня свои золотые глаза, медленно окидывая меня взглядом, словно впитывая каждую деталь, которую мог найти.
— Это есть в списке, — сказал он наконец. — Тогда вперед, послушаем твой мастерский план.
Я ухмыльнулась, как кошка, наевшаяся сливок, и наклонилась немного ближе к нему, откидывая волосы на плечо, чтобы скрыть выражение лица от любых любопытных засранцев, которые могли наблюдать за нами.
— Ну, я пока не собираюсь рассказывать тебе все запланированное, — сказала я.
— Ты пытаешься заинтриговать меня прелюдией, маленький щенок? — спросил он низким голосом.
Мой пульс натолкнулся на его слова, и я сглотнула, отводя от него взгляд, а затем, оглянувшись, снова придвинулась чуть ближе.
— Моя прелюдия настолько хороша, что через две минуты ты будешь умолять меня на коленях, львенок, — передразнила я, и улыбка Роари сменилась чем-то таким, от чего моя кровь закипела.
— Не держи меня в напряжении…
— Мне нужно, чтобы ты помог мне обойти эти наручники, — медленно сказала я, поднимая руку и позволяя цветку распуститься на моей ладони. — Чтобы я могла использовать магию за пределами этого двора.
— Ага, звучит здорово. Жаль, что я не подумал об этом раньше, — сказал Роари с саркастичной усмешкой, будто бы думая, что я шучу.
— Я серьезно, Роари. Мне нужно украсть ключ у одного из охранников и пронести его в камеру так, чтобы они не догадались, что он у меня. И какой бы талантливой я ни была, у меня нет навыков, необходимых для того, чтобы обокрасть охранника и остаться безнаказанной…
Роари поднял на меня брови и провел рукой по грубой щетине на челюсти.
— Ты многого не просишь, да, Роза?
— Я бы попросила луну с неба, если бы ты мог украсть ее для меня. Но ключ от наручников — хорошее начало.
Он усмехнулся.
— Нужно учитывать систему видеонаблюдения.
— Так давай выведем ее из строя, — легко предложила я.
— Мы можем разместить объявление на стене, я думаю. Попросим кого-нибудь разбить камеры в Столовой завтра за завтраком. Но этого будет недостаточно. Охранники работают парами, меня засекут.
— Моя стая может устроить бунт, — предложила я. — Всеобщая потасовка в столовой. Охранники будут бегать вокруг, пытаясь всех разнять, пока ты обнаружишь слабое звено и, фокус-покус — один ключ от наручников, который мы сможем использовать по своему усмотрению.
— Если верить тебе, то дело легче легкого, — поддразнил Рори. — Ты знаешь, что эти ключи носят на цепочке? И эта цепочка размыкается только магической подписью охранника, который ее носит?
— Ты хочешь сказать, что не справишься? — спросила я. — Неужели великий Роари Найт потерял хватку в тюрьме?
— Никогда, — помрачнел он.
Я шагнула прямо в его личное пространство, встала на цыпочки, чтобы прошептать ему на ухо, и он наклонился ближе ко мне, чтобы услышать.
— Так докажи это.
Глава 14
Роари
Пока я ел свою кашу, мои глаза неотрывно следили за камерами в углах столовой. Одного горшочка меда было недостаточно, чтобы удовлетворить мое пристрастие к сладкому, и я посмотрел вдоль длинного стола туда, где сидел Клод, и поднял бровь. Это был крепкий мужчина с татуировкой подозрительно походящего на меня в форме льва на шее, и темными волосами, которые он отращивал с тех пор, как мы с ним познакомились.
Обычно мне не приходилось ждать так долго, чтобы получить, что я хотел.
Клод едва заметно кивнул, соскользнул со своего места, и через минуту появились две девушки, которые поставили свои маленькие горшочки с медом рядом со мной.
Я улыбнулся им, а затем взял горшочки и опустошил их в кашу. Роза опустилась на место напротив меня со своим подносом, посмотрела на удаляющихся девочек, и на пустые горшочки рядом со мной.
— Доброе утро, — легко сказала она, источая предвкушение.
— Уверена, что знаешь, во что ввязываешься сегодня, маленький щенок? — спросил я, пропуская формальности. Я знал Розу достаточно долго, чтобы не утруждаться такими вещами.
— Я знаю, что делаю, — легкомысленно сказала она, обращая взгляд к камерам. — Но, если все полетит к чертям, не надо снова жертвовать собой ради меня, ладно?
Я усмехнулся, пока она избегала моего взгляда, думая, что выиграла у меня очко. Она может быть и была там в ночь, когда меня арестовали, но я не собирался позволять ей думать, что я попал в тюрьму из-за нее. Неважно, было это правдой или нет.
— Думается мне, ты все неправильно помнишь. Ты смотрела на меня своими влюблёнными глазами и думала, что сможешь попытаться спасти мою задницу. Вот так я и попался.
Ее выражение лица исказилось в полном отрицании.
— Я не смотрела на тебя влюблёнными глазами. Ты приперся, пытаясь быть героем и…
— Не может быть. Я не герой. И в этом кроется ошибка в твоей истории. Все в порядке, Роза, это моя Харизма.
Когда способности моего Ордена были активны, я мог заставить фейри кланяться мне в ноги. Слабые волей были наиболее восприимчивы, и я знал, что Роза не была одной из них, но моя Харизма была одной из самых мощных в мире.
С ее губ сорвалось рычание, но от ее ярости меня спас резкий треск, привлекший мое внимание. Раздался еще один треск, и я повернулся на месте, мой взгляд зацепился за одну из камер — камень пролетел сквозь металлическую сетку вокруг нее и разбил стекло в паутину трещин. Я искал виновника в комнате, когда в воздухе просвистел еще один камень, затем
