Райнору, и Мэри, и себе. Клянусь тебе в этом.
Альдор прижал пальцы к горящей щеке, выпрямляясь, слушая Феба. Не перебивал ни единым словом, лишь вдумчиво кивал. Он никогда не убивал. Никого. Так что это не было для него такой уж большой потерей.
– Если бы я знал о таком ритуале прежде, я сам пришел бы к тебе. И умолял бы провести его с моим братом, будь это хоть трижды запрещенная магия. Можешь не верить мне, но вначале… Ему было так страшно, – Альдор зажмурился, будто воспоминания мучили, терзали когтями. – Но довольно. Давить тебе на жалость я не стану. Спасибо… Я сдержу слово, если ты спасешь нас. Клянусь, Мэри будет свободна. Считай, я сам благословлю вас быть счастливыми.
Альдор снял с плеч накидку Феба, возвращая ее ему. И пока их руки соединились на плотной ткани, коротко сжал его ладони. Искренне и благодарно. По губам скользнула слабая улыбка. Альдор поверил Фебу. А что еще оставалось?
Феб слушал Альдора внимательно. Напряженно. Даже чуть прищурился, чтобы не пропустить ни слова. Внутри что-то горело. Сильно, жарко. Словно уже просыпалась незнакомая, чуждая пока еще ему магия. Когда он услышал про то, что Альдор все отдал бы тогда, раньше, после первых убийств, когда Райнор только оступился. Все отдал бы за то, чтобы остановить кровь и смерть. Может… Феб не ошибся сегодня? И Альдор не настолько плох, каким Феб его всегда считал? Он ведь… отдал ему Мэри. А еще… никогда никого сам не убивал.
– Мне жаль, Альдор, что я поздно обрел магию. Не знаю, получится ли у меня вас спасти, но… Знай. Я попробовал бы и раньше. Даже с риском для своей жизни. Я ненавижу, когда гибнут невинные люди и всегда хотел бы этому помешать. Что ж, я рад, что судьба дает мне шанс сделать это сейчас, если я найду нужный ритуал. Лучше поздно, чем никогда. И спасибо… Что не стал препятствовать нашей любви с Мэри. И согласился на развод, – Феб коротко похлопал Альдора по плечу и снова набросил на него свою накидку. – Оставь себе. Пока еще не принесли одеяла. И дай мне слово, что съешь сегодня обед. Который тоже принесут по моему приказу. Тебе нужны будут силы… Чтобы бежать с Райнором, если все получится.
Феб улыбнулся и не стал мешкать. Просто встал и вышел из камеры, закрыв ключом дверь. Но прежде обернулся, чтобы напомнить Альдору:
– Я скоро вернусь. С ритуалом. Готовься и жди моей команды.
Феб немного нервничал, когда поднимался по каменным ступеням на верхний уровень камер темницы. Он шел к одиночной камере, где содержался Райнор в ожидании казни. Ну, или решения суда, который явно не будет милостив к пленнику, убившему стольких невинных жертв.
Сердце Феба гулко отсчитывало удары – время до ритуала. Время еще было, но ему нужно было довольно быстро убедить Райнора, в том, что ритуал – это единственный выход. Единственный путь к свободе и спасению его никчемной жизни. А если этот баран Райнор такой же упертый, как его брат, то Феб понимал: ему придется нелегко.
Он, вообще, испытывал отвращение к убийцам любого рода. И Райнор не был исключением. Но… Феб столкнулся с магией смерти, которая, как страшная болезнь, ненадолго поглотила разум там, в доме у Джона. И заставила подчиниться, наброситься на начальника, бр-р… Фебу страшно было и вспоминать об этом.
Альдор говорил, что Райнор тоже не контролировал себя во время этих приступов и жажды убийства? Что ж. Тогда Феб его не оправдывал, но понимал. И был бы счастлив, если ему удастся спасти одну заблудшую душу – Райнора Соула. Кровь и смерть с рук не смоешь. Но хотя бы… Феб сумеет предотвратить будущие смерти невинных людей. А если бы Райнора убили, а Альдора выпустили после заключения, то можно было не сомневаться: один брат пошел бы по стопам второго. И тоже убивал бы в жажде мести. Так что, возможно, Феб себя успокаивал, но… Он совершал правое дело? И его поступок был дальновиден? Теперь они оба не причинят никому вреда.
– Райнор? – Феб громко постучал в дверь камеры, прежде чем открыть ее ключом. – Это Феб Шейт. Дознаватель. Я только что был у Альдора. И нам с тобой нужно поговорить.
– Что ж, заходите, господин дознаватель… – голос Райнора прозвучал так, будто Феб разбудил его. Сонно, слабо, хрипло.
Однако когда Феб открыл дверь, то увидел, что Райнор не спит. Он лежал на деревянной лавке, сжавшись в комок. Между бровями залегла морщинка, взгляд был мутным от боли. Даже свет свечи – и тот раздражал, но гасить ее пленник не решился. Черта с два потом зажжешь заново в темноте дрожащими руками.
Впрочем, уязвимый внешний вид Райнора никак не сказывался на колючем неприветливом взгляде. Он лег удобнее, приподнялся с глухим стоном на локте. И тут же сцепил зубы. Нечего. Перед врагом показывать слабость – это жалко. Лучше развалиться на лавке вальяжно, как так и надо. И посмотреть, как на отребье. Отребье, которое сломало жизнь и ему, и брату, а ведь Альдор, вообще, невиновен!
– Фебиан Шейт? Какие гости! – усмехнулся Райнор, смерив Феба цепким взглядом. – Зачем же сюда пожаловал столь уважаемый господин? В прошлый раз визит в мой дом закончился тем, что на меня наставили мечи и защелкнули на мне оковы.
Феб окинул взглядом камеру и нахмурился. Дела подождут, а ревизия прежде всего. Беглый осмотр ничего не дал, поэтому Феб решил спросить у Райнора, хотя выглядел тот неприветливо:
– Надеюсь, тебе принесли одеяло и ту еду и отвар от болей, которую я приказал? Я… обещал твоему брату позаботиться о тебе.
Глядя на упрямо вздернутый подбородок Райнора, Феб начал догадываться, что этот упрямый баран мог отказаться от благ, предоставленных им. Чтобы продемонстрировать характер. Поэтому Феб тоже решил не плошать. И подошел к грубо сколоченному столу, присел на его край, покачивая ногой. Поставил свечу на стол, чтобы она освещала лавку. И уставился в невозможно дерзкие глаза Райнора.
– Нам нужно поговорить, – повторил терпеливо Феб, хотя этот мужчина уже начинал его бесить. – В прошлый раз ты попытался убить Мэри. Так что не стоит вызывать у меня жалость. На белого пушистого котенка ты не тянешь, убийца.
Последнее слово Феб процедил особо ядовито, сверкая глазами.
***
Райнор усмехнулся,
