Мужчина слово искал ответ на какой-то вопрос в моих глазах. Я улыбнулась и кивнула. К чему лишние думы, все уже решено. Но сам факт приятен. Арман не хочет меня изменить или исправить, подстроить под ожидания местного общества. Он принимает меня такой, какая я есть, а это, как показала жизнь с Игорем, большая редкость…
Справедливости ради, не только муж пытался меня сломать, я тоже была хороша, стараясь заставить его измениться, отказаться от некоторых привычек, обзавестись новыми. Быть собой вместе с кем-то еще — вот истинное счастье.
— Что ж. Надеюсь, к вечеру у меня будет противоядие, и мы разрушим планы этого мерзкого лорда.
— Я жду вечера с нетерпением, — интригующе произнес граф.
Ох, эти вибрирующие нотки в его голосе, а этот томный взгляд, обещающий столько всего! Я закусила губу и прижалась спиной к входной двери:
— Не искушай меня, я уже искушена. Работать, Арман. У нас, на Земле, говорят: делу время — потехе час.
— Не надейся, что все обойдется часом.
Я притворно обмахнулась, словно в кабинете стало жарко. Хотя, почему словно? От многозначительных с намеком на здоровую пошлость обещаний супруга температура и правда поднялась на несколько градусов. Если я позволю включиться моему нижнему мозгу, то о противоядии можно забыть.
Исключительно сила воли помогла ограничиться воздушным поцелуем и стремительным вылетом из мужнина кабинета. Охладиться! Мне срочно нужно охладиться, потому что кровь стремительно покидает мой мозг и направляется куда-то совсем не туда…
Помогло. Мороз ледяными рукавицами растер мои щеки, пощекотал под юбками, попытался забраться под пуховой платок, но последний победил. Уже знакомой тропкой я спешила в избушку Сэдрика. Разгадка была так близка, что я буквально чувствовала запах победы! Ни с чем не сравнимое чувство, когда ты освобождаешь пациента от заразы, когда вырываешь его из лап отравляющих веществ, когда возвращаешь к нормальной жизни. Почему врачи жалуются на зарплату, но продолжают работать? Много причин, но одна из главных — это сладость победы. Пожалуй, сильнее этой сладости только оргазм. Хотя… Если говорить об Игоре, то, пожалуй, удовольствия от излечивания пациента я получала куда больше…
Кристина, противоядие!
— Корень лактуса и трава эсмиоры, Сэд! — крикнула, едва распахнув двери в домик лекаря. Странно, но он никогда их не запирал. Впрочем, чего странного, это же не зачный район Челябинска, населенный гопниками. Тут вполне себе приличные крестьяне и рабочие живут.
— Что? — мужчина оторвался от камней и крепко потянулся.
— Корень лактуса и трава эсмиоры, — повторила, развязывая пуховой платок и избавляясь от шубы. — Они ядовитые?
— Конечно! Это одни из наиболее опасных растений Ирбиса. Почему ты об этом спрашиваешь?
— Мы должны проверить кровь графа на наличие их токсинов.
— Это невозможно. Даже малая доза убьет любой, самый сильный организм, — Сэд был в этом уверен и тщательно разминал спину. Должно быть, работал все утро над чем-то важным.
— И, тем не менее, мы должны это сделать.
Мужчина пожал плечами и показал, чтобы располагалась. Он ушел в другую комнату, где, как я уже успела узнать, хранились его реагенты, необходимые камни и другие ингредиенты, нужные для исследований. Я тоже времени даром не теряла и распаковывала склянки с кровью Армана. Пока Сэд копался в своих запасах, успела даже немного полистать книги и найти описание лактуса. Что интересно, вещества, входящие в лактус и эсмиору обладают синергидным действием. На Ирбисе токсикология еще не развита в такой степени как на Земле и названия входящих в растения веществ исследователи не приводят, однако по принципу действия получается нечто вроде яда кураре. От него наступает смерть в ужасных муках. Долгая, медленная и мучительная. У жертвы по-прежнему некоторое время бьется сердце даже после того, как паралич добрался до легких и остановил дыхание. Это настоящая жуть. Что интересно, и лактус, и эсмиора произрастают вокруг графского замка. Тут конкретно написано: наибольшее распространение получило в графстве де Трувэ.
Ой…
Какая нехорошая мысль промелькнула в моей голове.
Как раз в этот момент в комнату вошел Сэдрик.
— Все в порядке? — поинтересовался он, медленно составляя на стол камни и склянки с веществами.
— Да, все хорошо, — проговорила, осторожно закрывая книгу и убирая ее на край стола.
Может оказаться так, что Сэд помогает лорду Валуа? Мотив? Да элементарно — Мадлен! Если граф умрет, то она станет свободной…
Кажется, у меня начинается паранойя! Ну, посмотри на него! Обычный деревенский парень. А взгляд какой? Прямой, открытый, даже глуповатый. Хотя, проще всего запудрить мозги именно Ивану-дураку, чем хитромудрому мужику.
Ладно, Кристина, не паникуй раньше времени.
— У меня тут образец, который нужно проверить. Это роши из кабинета графа.
— Роши? — по лицу Сэдрика пробежал страх. Я прямо видела, как он сверкал своими белыми пятками! Видела! Или показалось?
— Ну да. Арман думает, что лорд Валуа подсыпал в него яд. Король же каждый год присылает графу бутылку на день рождения.
— Да, это возможно, — выдохнул мужчина, принимая у меня колбу и переливая немного жидкости в прозрачную рюмку. — Давай проверим, верна ли твоя догадка.
И как мне узнать, обманывает меня Сэд или нет? Сейчас добавит в напиток обычной воды, ничего не произойдет и скажет, что роши чист, никаких токсинов нет.
— Ты права, — тут же произнес мужчина, когда янтарная жидкость окрасилась ярко-красным цветом. — Яд лактуса.
Второй опыт показал, что в напитке присутствует и яд эсмиора. И с чего я вдруг подумала на Сэда? Не он же один разбирается в растениях. В замке куда больше людей, которые ради денег вполне подсыплют нужного порошка. А граф разве станет проверять подарки от короля? Да невежливо как-то. И в голову не придет, что монарх решит отравить. Другое дело, что он явно не лично на почту ходит, чтобы бутылочку послать. В этом процессе участвует много человек. А Сэда рано или поздно могли поймать. Что ему делать в замке? А в кабинете графа?
— Кристина, я вижу, вас что-то терзает. Не поделитесь мыслями?
Ага, вот прямо сейчас в лоб спрошу, чтобы ты в ответ мне по лбу чем-то засветил, да так, что не встану потом.
— Да нет, ничего такого. Думаю над противоядием.
Сэдрик почесал лоб и сел напротив меня. Он явно подбирал слова, потому что такое, конечно, не скажешь абы как:
— Ты меня подозреваешь?
Э-э… Да или нет?
Приподняла бровь вместо ответа.
— Вполне логично. Я люблю Мадлен — у меня есть мотив. Я разбираюсь в травах и ядах, тем более, эсмиора и лактус в обилии растут неподалеку. Я даже знаю, где именно. Приготовить из них порошок или вытяжку и добавить в роши так, чтобы не было заметно — несложно. Эти растения очень токсичны, даже малой капли хватит, чтобы отравить всех в замке.
Но ведь граф наверняка принимал гостей и поил этим роши других! Ну, принято так у мужиков, обсудить проблему за бокальчиком чего-то дорогого и пафосного. Но другие не отравились. А, если этот яд так опасен, значит, действует только на Армана.
Я решила проверить свою догадку и, взяв со стола колбу с остатками роши, опрокинула в себя. Заодно и проверю, виновен Сэд или нет.
Мужчина вскочил, схватил меня подмышки и поволок к раковине.
— Ты что натворила? Нужно срочно промыть желудок! Я же сказал — эти яды смертельно опасны!!!
— Сэд…
Но мужчина, не слушая моих возражений, притащил меня к раковине и пытался засунуть мне пальцы в рот, чтобы вызвать рвоту. Насилу отмахнулась от него и закричала:
— Сэд!!! Да постой ты!
Он ошалело уставился на меня, проверяя зрачки, лихорадочно щупая пульс.
— Ничего не произойдет, иначе все гости графа отправлялись на кладбище после беседы с ним. Яд действует только на Армана. Но ты этого не знал, потому что не ты подсыпал его.
— Конечно не я. Неужели ты могла об этом подумать?
