- карету! Быстрее карету рьенну Коринору!
Старший конюший немедленно побежал выводить коней, второй кинулся к каретному сараю. Вскоре карета, запряжённая парой лошадей, рванула со двора замка, увозя травника.
Энна вытерла слёзы и подумала, что пришло время поить Дэниара отваром. Он спал, дыхание было тяжёлым и неровным. Врегор регулярно поил его сонными травами, чтобы боль не отнимала последние силы. Кроме того, необходимо было через каждый час подавать ему питьё из растений, заживляющих раны и снимающих воспаление и жар.
Вошёл Врегор, внимательно посмотрел на раненого, пощупал пульс:
- Энна, может быть, ты пойдёшь отдохнуть, а с ним посидит кто-нибудь из слуг?
Она энергично замотала головой:
- нет - нет, я его никому не доверю, - добавила, оправдываясь, - ведь он пострадал из-за меня, спасая мою жизнь.
- Ну что ж, тогда давай ложку, будем поить его отваром.
Они немного приподняли голову Дэниара, и Энна по капельке стала вливать ему в рот отвар. Потом промокнула губы мягкой салфеткой, со всех сторон подоткнула одеяло.
Несмотря на жарко натопленную комнату Дэниара порой трясло от озноба.
Они сели, грустно посмотрели друг на друга.
- Энна, я сказал лорду Эйжену, что надо сообщить в Эристан о тяжёлом ранении Владетеля. Он отправил гонца, так что скоро, я думаю, нагрянут гости.
- Дедушка Врегор, я боюсь за Дэниара. Как вы думаете..., - она замолчала, со страхом глядя на него.
Врегор тяжело вздохнул, пожал плечами:
- сегодня всего лишь третий день, трудно сказать что-то определённое. Слава богам, рана не воспалилась, иначе бы нам его не спасти.
Ты, Энна, иди завтракать, а мы с Коринором сейчас будем делать перевязку. Да пусть придёт тот мужчина, Онорен, который нам помогает. И руки пусть хорошенько вымоет! - Уже вдогонку Энне крикнул Врегор.
Дэниара ни на минуту не оставляли одного. Не доверяли его и слугам. Все ночи около него, по очереди, сидели Коринор с Врегором и Энна. Позднее, в самые тяжёлые предутренние часы, её сменял лорд Эйжен.
Леди Зелинна полностью взяла на себя заботы о Церене, да и в замке хлопот было предостаточно.
Длинная неделя тянулась и тянулась. Лишь на её исходе лекарь Врегор смог определённо сказать, что Дэниар возвращается к жизни. Энна, по - прежнему, подолгу сидела рядом с его постелью, вглядываясь, когда он спал, в бледное, осунувшееся лицо. Однажды взяла его руку, рассматривая длинные сильные пальцы, широкую ладонь с бугорками твёрдых мозолей, тихонько погладила, легко сжала в руках и смутилась, когда почувствовала слабое ответное пожатие.
Теперь Дэниар спал значительно меньше. Лекарь Врегор считал, что ему необходимо понемногу двигать руками и ногами, чтобы не было застоя крови и жидкостей в организме. Они с Коринором делали ему лёгкий массаж, выгоняя на это время Энну.
Дэниар и Энна вновь вернулись к прежнему официальному обращению, понимая, что сердечное "ты" их до добра не доведёт.
Лорд Эйжен лично допрашивал наёмника. Не желая ближе знакомиться с инструментами палача, тот рассказал, кто заплатил ему за убийство Энны. Имени своего заказчик не назвал, но наёмник описал его довольно точно. Рьенн Рихан желал отомстить той, которая поймала его на воровстве из владетельской казны. Стражники, спешно прибывшие к дому бывшего Главного Счетовода, нашли его заколоченным. По рассказам соседей, рьенн Рихан с семьёй уехали ещё месяц назад. Куда - сказать никто не мог. Лорд Эйжен издал Указ, обязывающий жерендалов городов и посёлков принять все меры к поиску и поимке преступника. Наёмника повесили.
Всё это он рассказал вечером, когда они все собрались в спальне Дэниара.
Чтобы раненый гость не скучал, ежевечерние посиделки перенесли к нему в покои. Теперь, к семейству аль Ирайдес, кроме Дэниара, присоединился и Врегор, которого Энна уговорила пожить некоторое время в замке.
Они уже не дежурили ночами у постели Владетеля Эристана. Дэниар осторожно, с посторонней помощью, стал садиться на кровати, но подолгу сидеть не мог. Рана была глубокой и, несмотря на все усилия лекаря Врегора и Коринора, заживала плохо.
Конечно, в присутствии посторонних ни о каких нежностях между лордом Эйженом и Энной и речи быть не могло. Им обоим не нравилось, что они бывают наедине лишь вечером, в своей спальне. Недовольный милорд иногда бурчал, что в собственном доме не может лишний раз поцеловать жену, когда ему хочется, не говоря уж о потрогать.
Центром внимания на таких посиделках становился, естественно, Церен. Он довольно сносно говорил "папа" и "мама", а также "тё Зи", "дедя Ви" и "дя Дин". К Дэниару его не подпускали, несмотря на протесты обоих.
Однажды утром Энна проснулась от шума во дворе замка. Гул голосов, звон железа, ещё какие - то звуки. Она повернула голову: мужа рядом не было. Встав с постели, прошлёпала босыми ногами к окну и отодвинула штору. Двор был запружен всадниками в полном боевом облачении. Не менее фаланги, - подумала Энна. Они все не вместились во двор, и часть из них перекрыла дорогу за стенами замка.
Стеной, перегораживающей доступ ко входу в замок, стояли стражники Теремиса. У тех и других обнажены мечи, позы напряжённые. У одного из всадников она увидела обвисший без ветра флаг Эристана.
Между воинами Теремиса и Эристана стояли двое.
Лорд Эйжен, в кожаных брюках и куртке, с непокрытой головой и мечом в руке напротив эристанца в доспехах и с обнажённым мечом. Бранден! В воине она узнала приятеля Дэниара, лорда Брандена!
Схватив длинный плащ и сунув голые ноги в сапожки, Энна вихрем помчалась на первый этаж. Выскочив в дверь и стоя на высоком крыльце, она привлекла всеобщее внимание. Бранден, красный от гнева, с бешеными глазами наступавший на лорда Эйжена, замолчал и со злобой уставился на неё. Муж повернулся и мельком глянул на неё. Её поразило его лицо. Она никогда не видела у него таких холодных суровых глаз и каменно сжатых челюстей.
- Энна, вернись назад, - приказал он.
Она не слушала, проталкиваясь сквозь строй стражников к мужу и Брандену.
Бранден гадко усмехнулся:
