Поравнявшись со столом мужчин, ойкнула, схватилась за бок, с которого лежало оружие, и стала клониться вперед, опираясь на столешницу. При этом испуганно лепетала, закатывая глаза:
— Ах, простите, молодые люди, кажется, голова закружилась. Ох! — я двинула рукой по столу, словно ища опоры, не нашла. Снесла на пол шкатулку, ойкнула, быстро присела ее поднять. Сжала виски, словно голову сдавило. Крышка треснула от столкновения с полом. Хм, обычно шкатулки делают из более прочного материала. Что же здесь схалтурили?
Кинжал я подменила быстро, всего лишь на мгновение прикрыв пышным платьем упавший предмет и воспользовавшись ступором двоих собеседников. Наконец, один из них отмер. Бросился ко мне, помогая встать, интересуясь моим самочувствием.
— Дьяра, с вами все в порядке? Может… — в этот момент я вскинула голову, состроив самый виноватый взгляд, на который была способна. Но не успела и слова вставить, чтобы извиниться за погром, который, как ни странно, никто не услышал, как второй советник, а это оказался именно он, воскликнул: — Дьяра Рида! Вас мне сам Высший послал. Я ведь заходил сегодня, служанка сказала, вы ушли по делам. Когда я смогу испросить созволения нанести вам визит?
— Вечером я наверняка буду свободна, если, конечно, вас не пугает количество народа в моем доме, то милости прошу. Я уделю вам несколько минут своего времени, — произнесла я, ни капли не кривляясь. Чувствуя взгляд первого советника, кривляться совершенно не хотелось. Но в свой голос все-таки добавила усталости и немного хрипоты. А на первого советника только бросила украдкой взгляд и тут же отвела глаза. Он же во мне сейчас дырку просверлит. И чего так впился? Что он во мне обнаружить хочет? На мгновение мелькнула мысль, что он догадался о моих манипуляциях, но я быстро от себя ее отогнала. Ведь если б он догадался, я бы сейчас так спокойно не стояла, он наверняка бы меня уже схватил и сопровождал в магическую стражницу для допроса и выяснения моих действий. Но он молчал, хотя его напряженный взгляд темно-синих глаз и плотно сжатые губы немного напрягали.
— Прекрасная новость, я обязательно приду, так как у меня к вам конфиденциальный разговор, — шепотом произнес мужчина, зазывно сверкая глазами. Я едва не скривилась. С таким выражением лица явно не о политике или травах мы будем разговаривать. Вот теперь гадай до вечера, что ему надо было.
Еще раз извинившись, бросив напоследок взгляд на Таймара, я покинула таверну, облегченно выдохнув, стоило попасть на свежий воздух. Никто из мужчин даже не поинтересовался, что я забыла в той таверне. Буду надеяться, что они оказались сражены моей красотой и им было не до вопросов. Хотя червячок сомнений подтачивал изнутри, я чувствовала, что эта выходка мне еще аукнется, но даже и предположить не могла, насколько скоро это произойдет.
Я медленно шла по улице в направлении дома Стексии. Надо было узнать, что она хотела. Немного не доходя до нужной улицы, была резко схвачена за руку. Мои глаза уперлись в темно-синие омуты первого советника. Его лицо было перекошено от гнева. Личина с него слетела, теперь я могла лицезреть точную копию погибшего парня, сделавшего мне заказ. Только волосы у старшего брата были чуть длиннее, прямые, гладко зачесанные назад. Цвет такой же как и у меня — иссине-черный. Квадратная челюсть, широкий разворот плеч, от него так и веяло мужественностью. Но в то же время, он оказался ходячая опасность. Рядом с ним находиться оказалось сложно, ноги начинали трястись, сердце бешено стучать, грозя вот-вот вырваться. А сила… Она заставляла трепетать, давя на плечи. Достанется же кому-то такое «сокровище». Я уже сочувствовала избраннице Таймара, он же ее в гроб загонит в течение недели после свадьбы. Интересно, почему мертвец меня выбрал, а не отправил зов родному брату-близнецу? Ведь недаром говорят: они как одно целое. И, кажется, высокомерие и хамство у них одинаковое — одно на двоих. Только я собралась возмутиться, как он зашипел:
— Не пытайся прикидываться. Свое кокетство и притворство оставь для других. Кому сможешь затумань мозг и обвести вокруг пальца. Со мной этот номер не пройдет. Лучше объясни мне, зачем ты подменила кинжал? Я прекрасно все видел. И жду объяснений.
Первым порывом было рассказать о зове, о предупреждении брата, но не успело из меня вырваться ни звука, как я прикусила язык. Стоит мне рассказать о кладбище и о его духе-брате, как придется открыть и свой род деятельности. Женщин с магией и так не жалуют, а уж некроманток и подавно на опыты разберут или, чего доброго, запечатают. Лицензии-то у меня нет. И как выкручиваться? Я даже попыталась глазки строить — не прокатило. Он еще больше разозлился. Стальной мужик оказался. Зло сверкал глазами и ожидал ответа. Я даже грешным делом подумала, что у него проблемы по этой части или он вообще равнодушен к женским прелестям.
— Мне долго еще здесь стоять? — его голосом лед замораживать можно. Неужели не нравится стоять с красивой девушкой? Хорошо, вслух этого не произнесла. Кажется, моя красота на него никакого впечатления не произвела. Что ж, будет импровизировать. Иначе, он меня из своей хватки не выпустит. А у меня еще куча дел, которые требуют незамедлительного моего участия.
— Я могу тебе рассказать, но поверишь ли ты мне — вот в чем вопрос, — протянула я, приставив палец к губам — этакий отвлекающий маневр. Вот архаз! На него ничего не действует.
— Ты, главное, рассказывай, а я сам решу: верить или нет, — озвучил свое величайшее дозволение первый советник. Вот гад. Так и хотелось нахамить, показать зубы, но раскрывать себя было рано. Пусть пока и дальше считает меня пустоголовой аристократкой, мне это намного выгоднее.
— Я встретила на кладбище троих, случайно подслушала разговор и решила предотвратить преступление, но, глядя на тебя, лучше бы я этого не делала, — я отвернулась. — Благие дела наказуемы. Этот урок я все никак не могу усвоить, за что и попадаю вечно в нелепые ситуации. Допрос окончен? Я могу идти?
— Что ты делала на кладбище? — как он предсказуем. Ответ на этот вопрос я приготовила в первую очередь. Усмехнувшись, обернулась к мужчине, посмотрела на него снисходительно и озвучила:
— Во-первых, своего питомца искала, он мне часто помогает травы искать, а во-вторых, господин некромант разве не осведомлен, что некоторые травы и коренья собираются только в полночь на кладбищенской земле, — как малому ребенку процитировала я. Но, кажется, я попала впросак, только пока еще не пойму, с чем именно. На его лице появился хищный оскал, он словно почувствовал добычу, ноздри раздувались, глаза заблестели. Его тон стал вкрадчивым, что по определению не могло быть чем-то хорошим. Честно говоря я немного испугалась. Что я не так сказала? Ведь речь приготовила заранее, все подрассчитала, тогда в чем же подвох? Я напряженно вглядывалась в его глаза.
— Господин некромант знает, какие травы и коренья собираются в полночь именно на кладбищенской земле… — он выдержал театральную паузу, после чего припечатал: — Для гартасии (порошок, которым посыпают вместе с солью защитный круг, чтобы умертвия не смогли вырваться. Используется только в некромантии)! И зачем она тебе?
— Архаз… — сцепив зубы, зашипела я. Попала. Как же я так опростоволосилась? Ведь он некромант, и прекрасно осведомлен о многих заготовках. В данную минуту я перебирала в уме знания, полученные от бабушки. Должно ведь быть еще что-то? Наверняка существуют зелья, которые тоже готовятся из кладбищенских трав. Но на ум шли только смертельные яды. А признаться в этом, заведомо подписать себе смертный приговор. К тому же я их никогда и не готовила. Малейший вопрос о пропорциях поставит меня в тупик, и советник почувствует ложь в моих словах. Значит, необходимо выворачиваться по мере возможности. В конце концов просто сыграть на спасении его жизни. Он ведь мне обязан. На нем в любом случае висит долг мне.
Я вздохнула, пристально посмотрела на собеседника и решилась. Все равно ничего другого не остается.
