— Непривычно, — задумчиво отвечает он, присматриваясь ко мне внимательнее. Смотрит так, будто с моего лица только что сорвали фату, словно только понял, что перед ним не безмолвная кукла, а человек. — И какие ты сделала выводы из того, что увидела?
Я медленно втягиваю воздух, собираясь с мыслями.
— Судя по поведению, вы привыкли, что все вас боятся. Прячут глаза, переходят на другую сторону дороги, всячески избегают.
— И на это есть причины, — хищно скалится мужчина. — Не так ли?
— О да, — киваю. — Фокус со змеями был чудо как хорош. До сих пор мурашки! А ещё вы весьма эффектно исчезли. Интересно только, почему мы сейчас трясёмся в жёсткой карете, если могли бы легко и быстро переместиться?
Поперхнувшись, он откашливается и смотрит с крайним изумлением, судя по расширившимся зрачкам.
— Ты бы согласилась?!
— Скорее да, — осторожно отвечаю я, размышляя над подобной возможностью. — Немного страшновато, конечно, но… Гораздо быстрее и комфортнее. Правда, насчёт последнего я не уверена, потому что никогда не испытывала ничего подобного. Но, судя по вашему виду, больших неудобств этот способ не доставляет.
Он вынимает белоснежный платок и прижимает его к своему лбу. Бормочет что-то вроде:
— Невероятно. Этого не может быть.
Я лишь пожимаю плечами. Возможно, местные барышни не столь храбры. Но, с другой стороны, любая из них хлопнулась бы в обморок при виде лайнера или небоскрёба. А у меня некоторое преимущество. Наверное.
Убрав платок, колдун стучит по стене и кричит:
— Стоять!
Карета останавливается, а меня награждают снисходительной ухмылкой и, пристально наблюдая, спрашивают:
— Готова?
— Угу, — невольно сжимаюсь я. — Что нужно делать?
Он протягивает руку ладонью вверх и шепчет:
— Только коснуться меня.
Я вижу, как вокруг тела мужчины начинают материализоваться те самые призрачные змеи, и холодею. Всё же одно дело — теория, и совсем другое — практика. В кино всё выглядит так просто, но сейчас пожать руку настоящему колдуну становится до жути страшно. Даже перед глазами темнеет.
Что? Да я ни разу в жизни в обморок не падала! Это не мои эмоции. Да, тело Лексии хрупкое, но в нём сильный дух. Мой дух! Душа воина, как сказал свет.
Поджав губы, прогоняю миг слабости (чужой) и тянусь к мужчине, но он отшатывается и ошеломлённо качает головой:
— Невероятно.
Начинаю злиться:
— Это игра? Или проверка?
— Можно и так сказать, — лениво отвечает он и снова стучит по стене: — Поехали!
Карета, качаясь на ухабах, снова начинает двигаться. Я ощущаю одновременно и облегчение (Лексии), и раздражение. Скрестив руки на груди, отворачиваюсь к окну. Странный тип. Возможно, ему доставляет удовольствие, что его все боятся, а я посмела почти прикоснуться.
Покосившись на мага, замечаю ложбинку меж бровей. Ну точно! Тщеславие в квадрате. Вздохнув, решаю полюбоваться пейзажем. Всё равно делать больше нечего. Впрочем, наслаждаться видами не получается. Ни кривые деревья с редкими острыми листьями, в кронах которых играет ветер, ни пугливые стайки пичуг, разлетающиеся в стороны, не вызывают интереса.
М-да, на своей Ласточке я бы давно доехала! У кареты, похоже, одна передача — нулевая. Пейзаж не меняется настолько долго, что я начинаю дремать. Встряхнувшись, решаюсь снова обратиться к колдуну:
— И часто властелин так развлекается?
Мужчина моргает несколько раз, прежде чем заговорить.
— Что ты имеешь в виду?
Я пожимаю плечами, ощущая панику и смущение Лексии, всё же уточняю:
— Требует чужих жён себе на ложе.
По лицу колдуна пробегает тень недоумения, брови сходятся на переносице, но всё же я слышу ответ:
— Иногда.
— Раз в месяц или год? — не отступаю я. — Иногда — это слишком расплывчато.
— Если ты хочешь знать точно, — задумывается колдун, — можно подсчитать. Так… В Кеоле семь королевств. Церемония бракосочетания принца проводится примерно раз в двадцать или тридцать лет. Конечно, срок может быть разным, от года до нескольких лет, но в среднем Тагел иен Огаут требует права первой ночи раз в три года.
— Какая у некоторых бурная сексуальная жизнь, — ворчу я.
Колдун подаётся ко мне с пугающей заинтересованностью:
— Что ты сказала?
— Я? — Вжимаюсь спиной в сидение и мотаю головой: — Ничего. Э-э… Мне лишь интересно, этот иен обращает внимание только на принцесс, или его благосклонностью пользуются и другие дамы? Есть ли у него жена? Или гарем?
— Странные вопросы ты задаёшь, — ещё пристальнее присматривается ко мне мужчина.
Я решаю умерить своё любопытство. Всё же о том, сжигают ли здесь странных женщин на кострах, я ещё не в курсе. Решаю переключить внимание собеседника, спросив:
— Я могу узнать ваше имя? Как мне к вам обращаться?
Судя по тому, как каменеет лицо моего собеседника, я снова попадаю впросак. Но на этот вопрос неожиданно ответ всё же получаю:
— Моё истинное имя знает лишь иен Огаут, разумеется. А звать меня не стоит. — Лицо его искажает жестокая усмешка. — Если тебе дорога жизнь.
Уважительно киваю — достойный ответ. Или совет.
Глянув в окно, замечаю чёрные шпили огромного (раза в три больше, чем у принца) замка. Стены вверху тоже иссиня-чёрные, будто опалённые пламенем, но ближе к земле постепенно теряют насыщенность, приобретая нежный персиковый оттенок. Многочисленные стёкла сверкают в лучах заходящего солнца, создавая ощущение, что из окон вырываются языки огня. Замечаю огромный ров, а вот моста нет. И как же мы попадём внутрь?
Колдун молча расставляет руки, выпуская призрачных змей, и всё вокруг наполняется непроглядной тьмой. Не видно даже стен кареты. Но через миг становится светлее, и я понимаю, что мы уже во дворе замка.
Я в логове дракона.
Глава 7
Колдун покидает карету как положено — испаряется. Мне же приходится выбираться самой, что сделать без помощи и в тяжёлом платье весьма непросто. Тем более такой хрупкой особе, как Лексия. Отголоски смертельного отравления всё ещё навещают меня то звоном в ушах, то неожиданным ознобом.
Мне удаётся вылезти из кареты, и всё равно, что не получается сделать это так же изящно, как показывают в фильмах. Не на конкурсе красоты…
Увидев дворец, я мгновенно забываю о недовольстве и отбитой в жёсткой поездке пятой точке. Дыхание перехватывает от величественной красоты, которая открывается мне. Высокие колонны из чёрного камня кажутся ещё темнее на фоне переливающихся золотом бежевых стен и уходят вверх, сливаясь с протыкающими небо башнями.
Материал, из которого построен этот шедевр архитектуры, кажется сотканным из солнечных зайчиков и вулканического стекла. Не в силах сопротивляться желанию, я подхожу ближе и протягиваю руку, чтобы убедиться в реальности сказочного замка.
— Леди Лексия, — зовёт колдун, и я поднимаю голову. Он стоит наверху широкой лестницы, ведущей к высоким дверям. — Следуй за мной.
И входит внутрь. Выругавшись вполголоса, я, приподняв многочисленные юбки, взбегаю по ступенькам. Дыхание сбивается, каждый шаг даётся тяжело. Проклинаю красивое, но абсолютно непрактичное платье, в котором без помощи служанок или мужчин передвигаться невозможно.
У двери останавливаюсь, пытаясь удержать рвущееся из груди сердце. Лёгкие, кажется, разрываются, втягивая воздух, глаза слезятся. Нет, с этим надо что-то делать! Раньше я выигрывала марафоны и могла провести два часа в тренажёрном зале, не запыхавшись. С завтрашнего дня займусь выносливостью нового тела.
Едва успокоив дыхание, выпрямляюсь и степенно захожу во дворец. Всё здесь поражает величиной. А я считала огромным замок принца! В открывшейся взору зале можно разместить небольшой воздушный флот, а на возвышающемся посередине троне вполне поместится боинг.
— Сюда, — слышу голос колдуна и оборачиваюсь. Мужчина останавливается в подножии ещё одной лестницы, точная копия которой убегает вверх и с другой стороны от входа. Обе исчезают за поворотами и, наверное, встречаются где-то наверху, куда кивает маг: — Он ждёт тебя.
