— Кое-кому приходила такая мысль…
Спасибо за честность.
— Я не крала.
— Но ведь вспомни, однажды ты уже заимствовала его часть.
Намекает на лезвие в моем катаре?
— И с того дня я свое оружие даже в глаза не видела.
— Плохо. Значит, дела обстоят хуже, чем мы думали. Раз украла его не ты, вору может понадобиться недостающая часть, — девчонка проворно спрыгивает со столешницы. — Как бы то ни было, я здесь задержусь. Какую комнату занять?
— Комнату… что? — ошарашено пялюсь на нее. — Ты собираешься жить в моей квартире?
— А как иначе за тобой присматривать? Или защитить, в случае необходимости.
— Защитить? — какое оскорбление, однако. Валькирии думают, что я не способна дать отпор? Серьезно? — Уж в твоей защите я точно не нуждаюсь. Сколько тебе веков, дитятко? Два, три?
Движения девицы напомнили молниеносную вспышку. Я даже сообразить толком ничего не успеваю, как уже лежу на паркете, больно ударившись плечом. Юная валькирия нависает надо мной с занесенным копьем.
Так вот что за труба лежала возле нее! Складное механизированное копье. При нажатии на кнопку древко раздвигалось, а многогранные лезвия раскрылись с приглушенным щелчком, подобно распустившемуся цветку. Вот это да… новые технические прибабахи современного времени. У меня такого не было.
— Намек поняла. Слезай уже с меня… — как-то не очень неуютно ощущать жалящее смертоносное лезвие у шеи.
— А когда-то ты слыла лучшим бойцом… — девчонка насмешливо отстраняется, нажатием невидимой кнопки складывая оружие обратно в неприметный кусок железяки. — Очеловечивание идет полным ходом, да? Ты хоть иногда тренируешься?
— Тебе просто повезло, — бурчу я обозлено, приподнимаясь на локтях и попутно путаясь в шлейфе платья.
Меня только что раскатала несовершеннолетняя девица! Да, в возрастных мерках, она, конечно, ровесница Петруши Первого, будь тот еще жив, но внешне-то, внешне-то! Хилая и нескладная, зато с такой внутренней силищей, что остается только позавидовать.
— Конечно, повезло, — согласно кивает та, подавая руку. Принимаю помощь. — Главное, чтобы не повезло кому-то другому.
Кому-то другому… да что же это за день озарений! “…И так долго планирую месть, что уже сбился со счета. Но теперь, благодаря тебе, она, наконец, свершится… Готовься, уже скоро”.
Анонимное послание, пришедшее мне с месяц назад. Я настолько закопалась в поисках украденной шкатулки, что и позабыла о нем. “Благодаря мне”… или благодаря моему копью? По коже побежали мурашки.
— Ну так что? Какую комнату мне занять?
Настырная девица.
— Прямо и налево, — обреченно вздохнув, отвечаю я, потирая ушибленный локоть.
— Прекрасно. Я Гель, кстати. Но в этом времени меня зовут Евой.
— Очень приятно, — безразлично отмахиваюсь я, слишком погруженная в раздумья о неизвестном оппоненте. Дела принимают все менее и менее приятные обороты... Мне кажется, и я каким-то образом вляпалась в дурно пахнущие дела? Я ведь не брала катар с собой на прием. А если…
Со всех ног несусь в спальню и вытряхиваю содержимое рюкзака на кровать. Вот он, родимый. Целехонек. Ох… Главное, теперь не спускать с него глаз. Нельзя, чтобы он попал не в те руки…
Ева замирает на пороге, с интересом осматривая мою комнату.
— А у тебя тут миленько.
Знаю, что миленько. Моя спальня — моя крепость, как-то так. Все в светлых тонах (резкий контраст с кухней) и ничего лишнего. А главное моя гордость — кресло-качалка у окна. Второе такое стоит в гостиной у декоративного камина, жрущего столько электричества, что легче проложить настоящий дымоход (ох, эти женские прихоти).
— Так… — раздраженно смотрю на ее ноги. — Раз собралась жить здесь, уясни-ка несколько основных правил: в обуви по квартире ходить запрещено! Мусор выкидывается в ведро, а не в раковину, а столы придуманы для того, чтобы за ними есть, а не сидеть сверху. Усекла? Беспорядок не выношу на дух, так что имей уважение — цени чужой труд.
— Какая ты скуууушная, — разочарованно протягивает Ева, закатив глаза и стягивая с себя кеды. — Мамочка, выдели постельное белье — я иду спать. Не хочешь почитать мне сказку?
Мамочка. Блеск. По человеческим меркам я скорее уж прихожусь ей старшей сестрой, но точно не мамочкой. Мамочка… Бррр, увольте!
НОЧНОЙ ЗВОНОК
Уснуть? Ага, как бы ни так… Уложив новоиспеченную соседку в свободной комнате (да здравствует трешка!), сама я уже черт знает сколько времени ворочаюсь в постели, ерзая и комкая простыни. Голова гудит от переизбытка информации и… страха. Страха даже не столько за свою шкуру, сколько перед неизвестностью.
Заигравшее новыми красками и от того до чертиков пугающее письмо мнется под подушкой, а из-под матраса на расстоянии вытянутой руки торчит рукоятка катара — на всякий случай. Вопросов куча, ответов… ни одного.
Чуть не подскакиваю от завопившего на всю квартиру телефонного звонка. Пора менять рингтон: завывания бас-гитары когда-нибудь сделают меня заикой. С недовольством приоткрываю один глаз. Шесть утра, и какому это дятлу не спится в такую рань? Неизвестный номер. Недовольно жму зеленую кнопку.
— Слушаю, но вы, конечно, конченный засранец. В такое время нормальные люди еще спят.
— В самом деле? — раздается колючий голос в трубке. — Я бы принес извинения, но у нас есть более важная проблема — ты кое-что позаимствовала у меня без спроса.
О, знакомые оттенки недовольства! Заинтересованно приподнимаюсь.
— И вам доброго утра, Станислав Николаевич.
— Ты понимаешь, что сделала? Да я тебя по судам затаскаю… Ты хоть представление имеешь, что это за машина и сколько она стоит?
— Примерно представляю, — устало потягиваюсь я, неторопливо подходя к распахнутому окну и раздвигая шторы. Сажусь на широкий подоконник, блаженно вытянув ноги, и выстреливаю из пачки сигарету.
На том конце провода, кажется, происходит перезагрузка.
— И… это все, что ты можешь сказать?
— Наверное, — с наслаждением закуриваю, глядя на легкие от ветра волны Мойки. Безмолвное утро, пустые улицы, редкие машины. Никаких тебе завываний: “Уважаемые гости и жители столицы. Предлагаем посетить речную экскурсию…” Город только оживает, люблю такие моменты.
— Если это речь для суда, то боюсь — у нас проблемы.
— Суда? На каком основании?
— Ты угнала машину.
— Позаимствовала. Позаимствовала, а не угнала.
— Позаимс… и как это понимать? — интересно, Станислав Николаевич сейчас брызжет ядовитой слюной на свой дорогущий айфон или чисто прожигает все взбешенным взглядом?
— Я ведь обещала, что вы позвоните, ах… простите, мы же уже на ты. Позвонишь. Вот ты и позвонил. А теперь давай обсудим дела поважнее: что там насчет взаимовыгодного сотрудничества?
— Ты ненормальная, — выдохнули в трубку.
Не сдерживаю улыбку и делаю очередную затяжку.
— Да, мне уже говорили что-то похожее. Ну так что? Готова обменяться: возвращаю машину в целости и сохранности, а ты предоставляешь мне досье на своих сотрудников. Как там было сказано накануне? Тихо и без свидетелей.
— И что должно остановить меня просто написать заявление и покончить со всем?
— Репутация. Ты же ею так кичишься, — этот тип начинает меня порядком раздражать. — Ты же не хочешь запачкать громкое имя столь нелепой авантюрой? У известного бизнесмена украдена дорогущая груда металлолома, но что еще интересней... среди его свиты снуют ушлые бурундучки, любящие положить чужое не в свой карман. Какой скандал!
Молчание… долгое молчание. Я даже успеваю немного начать переживать. Еще сейчас как пошлет меня, а на этот расклад запасных идей у меня как бы и нет.
— Ты ведь не отстанешь, верно?
— Ни за что, — расплываюсь в широкой улыбке, которую мой собеседник, к сожалению, увидеть не может.
— В полдень, в офисе. Получишь ты свои треклятые бумажки. И верни машину.
