Я почти все время провела на территории Земли. Потому что нас похитили настоящие пираты, а потом схватили стражи лорда и леди Земли, и я много раз пересекала всю территорию. Я видела так много и даже влюбилась в некоторые части из-за их красоты. Не было важно, что мои ноги были стерты, мозоли появились на мозолях, я все равно ощущала себя частью чего-то. Я немного увидела граничные территории, на землях Огня пробыла еще меньше времени. Нам не пришлось там долго ходить, как на территории Земли. Другие маги перенесли нас из одного места в другое.
Я сомневалась, что смогу скоро так использовать магию, нужно было больше тренироваться. Может, даже тогда я не смогу, ведь не все так умели.
Так что мне придется идти. Много.
К счастью, я тренировалась. Я была сильнее, чем в первое попадание в мир Мейсон, но это не означало многого, ведь я не знала, с чем столкнусь. И почему-то казалось, что я не знала, что будет и теперь.
— Мы отправимся, куда тебе нужно, — Алура держала Брэлинн в руках, чесала мою кошку под подбородком.
— В то же место, где я была в прошлый раз? — я надела рюкзак на спину, убедилась, что вес был распределен равномерно, чтобы двигаться с ним уверенно. Я научилась делать это лучше, пока была в другом мире. Я надеялась, что не быстро устану в пути.
— Ты попадешь на южную территорию Духа. В то же место, где проходила раньше.
Я удивленно моргнула и отпрянула на шаг. Обычно Алура не сообщала прямо детали. Это означало, что она хранила другие тайны. Потому что, хоть Розамонд сказала доверять ей — я так и делала — было порой тяжело понять, что Алура от меня хотела.
Я не знала, каким магом она была, и я не знала ее на личном уровне, хоть и считала другом. Но я знала, что она была тут не просто так. Может, потому что я была одна, и у меня больше никого не было. Кроме Брэлинн.
Кошка посмотрела на меня, словно знала, что я не сразу подумала о ней, и я закрыла глаза на миг.
Это было так по-кошачьи, что я не ощутила вины, и почему-то Брэлинн вела себя нынче скорее, как кошка, чем как человек. Или просто я сходила с ума, ведь год ни с кем нормально не общалась, кроме обмена письмами. Может, потому я цеплялась за Алуру, хоть толком ее не знала.
— Ты околдовала моих родителей? — спросила я, в горле пересохло. Она говорила, что был способ заставить родителей забыть, что я существовала. Она убедила меня, что это могло быть временным. Это было схожим с заклинанием памяти, которое Истон использовал, чтобы они не заметили, что меня долго не было. В прошлый раз родители обратились в полицию и даже развесили объявления с моим лицом, чтобы все знали, что я пропала, что они искали меня. Семьи Брэлинн и Эмори тоже так сделали, хотя, судя по словам Алуры, родители Эмори не очень старались.
Это меня печалило, но я отогнала те мысли, стараясь не думать об Эмори. Было все равно больно.
Но чары воспоминания как-то стерли все следы того, что происходило, когда я ушла. Никто не искал меня, не обращался в полицию. Все, кто видел листовки или новости, забыли об этом.
Я знала, что та магия была сильной. Настолько, что я не была уверена, что кто-то еще мог так делать. Но у короля Обскурита была сила.
Я не знала, могла так его магия Огня или Земли. Может, это было у всех мейсонов. Не все было связано со стихиями. Кое-что просто было частью мейсонов.
Может, самой сильной магией было скрывать мейсонов от мира людей.
Я читала об этом в книге, которую дала Розамонд. О том, как мейсонов заставляли скрываться, потому что люди не поняли бы. То, что я поняла это все, когда это только произошло со мной, показывало, что все было не просто так. Может, я тянулась к чему-то, потому что чувствовала, что мне не было места. Брэлинн была такой же, но Эмори отступила. Эмори не хотела верить.
Но ее заставили поверить. Заставили ощутить магию в венах. Я не знала, где она была, как себя чувствовала, но для нее все точно изменилось. Словно она была другим человеком.
Я снова отогнала эти мысли, на них не было времени.
— Так ты идешь со мной? — спросила я, не зная, какой ответ хотела услышать.
Алура покачала головой, и я тут же ощутила разочарование, хотя не так сильно, как должна была. Может, потому что я плохо ее знала, может, потому что она порой пугала меня, несмотря на доверие.
— Ты возьмешь с собой Брэлинн, — сказала Алура. — Ей нужно вернуться в тот мир, потому что она не может… нет, лучше ничего не говорить.
Я подошла и забрала Брэлинн. Она заурчала у моей шеи и посмотрела на Алуру, скорее всего, с укором. Брэлинн стала часто так смотреть. Но она была кошкой. Я любила котов, но было странно говорить с моей лучшей подругой в теле кошки.
— Я думала, что оставлю ее, — я не ощущала тут такое же разочарование. Я даже обрадовалась. Брэй будет со мной. Она не останется одна там, где не знали, кем она была, и я не буду одна в мире мейсонов. Хотя я вряд ли буду одна там, потому что меня кто-нибудь встретит. Потому что, если Алура говорила, что пора было идти, кто-то ждал меня на другой стороне. Наверное, Розамонд. Может, даже Родес.
Я игнорировала трепет в животе от мысли о нем. Это точно были они. Больше никто не пришел бы за мной.
— Она пойдет с тобой, и я прицеплю переноску к твоему рюкзаку, чтобы она не шла все время. Она будет как попугай на твоем плече с ее маленькой головой и лапками, — я покачала головой, смеясь, пока Алура прицепляла к рюкзаку маленькую секцию для Брэлинн. — На другой стороне прицепим то, что ей нужно, но там, думаю, хватит припасов на вас обеих. Теперь пора идти.
— А мои родители? Ты закончила с этим? — я знала, что суетилась, но я искренне переживала. Я ждала этого дня год, сидела на месте, словно все уснуло, было на паузе, когда моя жизнь катилась без контроля.
Я попрощалась, словно шла на прогулку, но мама с папой не видели меня. Не видели боли в моих глазах. Осознания, что я покидала их, может, навсегда. Я любила родителей всей душой, даже если не могла рассказать им все, что случилось. Они даже не видели Брэй как кошку с крыльями, для них она была просто кошкой, которую я звала Брэлинн. Они считали забавным, что я назвала питомца в честь лучшей подруги. Они не знали, что она и была моей лучшей подругой.
Я не могла ничего рассказать им, не подвергая их опасности, или не вызвав у них желания отправить меня в психушку за веру в невероятное.
— Твои родители не вспомнят о тебе, и они не останутся тут. Я отправлю их и семью Брэлинн в отпуск вместе, может, надолго. На случай, если те, кто не хотят видеть Жрицу Духа в своем мире, решат отыскать их.
Я сглотнула и крепче прижала к себе Брэлинн.
— Думаешь, они навредят моим родителям? — я знала, что были те, кто не хотел, чтобы я спасала мир мейсонов. Они не хотели, чтобы я и мои силы лишили их того, что они считали своим. Я и не собиралась, но у них были свои причины, которые понимали только они. Или, может, как рыцарь, они хотели мою силу себе. Тогда я была рада, что другие думали о моих родителях и пытались их защитить. Но от этого мне не было проще.
— Они будут в порядке. Никто не узнает, где они. Я постараюсь, чтобы и ты не знала, где они.
— Главное, чтобы они были в безопасности, — я не была близка с родителями так, как хотела, но я любила их. И они любили меня. И семья Брэлинн любила ее, даже если они не помнили ее из-за чар. Мои родители тоже вскоре меня забудут. И это все было не просто так. Ради цели. Но это ничего не упрощало. Я прижала Брэлинн к себе, и мы отправились в горы. Алура была за рулем, умелая и выглядящая так, словно такое случалось каждый день. Словно я не собиралась в мир, где не родилась, который звал меня песней сирены в моих снах и когда я бодрствовала.
Это было нормально для нее. Но не для меня.
Просто не могло быть.
Потому что я была единственной Жрицей Духа. Они все ее искали. Родес и Розамонд ее искали. И они нашли меня.
Другие искали меня, но именно Родес и Розамонд исполнили часть пророчества. Даже Истон начинал поиски, хотя перестал, пока пытался спасти свое королевство. Я не знала, что думала об этом. Но я мало знала об Истоне и о том, что чувствовала, когда он спас меня и помог мне в конце, когда Родес ушел.
