Инерис плохо помнила то время. Она сама ревела часами, звала маму… потом от горя у нее началась лихорадка, и она проболела не меньше месяца… Но увиденное в малом храме при замке той ночью врезалось в память навсегда.
Отец действительно очень любил ее. Глупо в этом сомневаться.
Но если мама жива…
Она сделает все, чтобы выжить самой, даже в пустыне! И непременно вернется домой. И узнает наконец всю правду и о себе, и об отце, и о матери… Если понадобится, лично пройдет на своих двоих всё княжество, лишь бы найти ее!
Если демон хотел таким образом дать ей стимул – что ж, ему это удалось.
Нет, так она точно не отдохнет.
Нужно отвлечься, желательно – на что-то привычное…
Пальцы скользнули по сумке из мягкой кожи, по-прежнему крепящейся к поясу.
Заторможенно двигаясь, Инерис расстегнула ее и достала серебряное зеркальце. Провела пальцами по оправе.
Значит, Кэллиэн действительно знал, куда заведет ее это путешествие? И не жалко ему ее было?!
Но когда по стеклу привычно побежали искорки, стало немного легче. В его заботе у нее до сих пор не было причин усомниться. Если маг отправил ее сюда, значит, верил, что другого выхода нет, верил в нее, верил в то, что ей хватит сил справиться даже с таким испытанием…
Она тоже постарается в это поверить.
Если насчет Кэллиэна проклятый демон не приврал, конечно.
Девушка схватилась за голову, с нажимом помассировала виски.
Одни сомнения… так и в собственном рассудке усомниться недолго!
Танец искорок привычно завораживал, позволяя ни о чем не думать. Когда они угасли, Инерис осторожно убрала зеркальце на место. Прикрыла глаза, в которые словно песку насыпали, достала предпоследнюю шоколадку. Есть не хотелось, но от знакомого бархатистого вкуса стало спокойнее. Пытаясь растянуть удовольствие, Инерис медленно рассасывала сладкую массу… Надо и последнюю будет сегодня съесть, по такой жаре всё равно растает…
Проклятая пустыня!
Сумбур, сумятица, бестолковые метания словно закольцованных мыслей… Но это пройдет, когда она немного свыкнется с резкими переменами.
Через некоторое время Инерис наконец провалилась в сон – вопреки страху перед бездной, радостно раскрывшей пасть по обе стороны от широкого, но некомфортно открытого перешейка, вопреки мыслям о том, что ей придется жить с огненным в одной палатке, а джентльменом его не назовешь, вопреки ужасам, оставшимся позади и ждавшим впереди, вопреки тяжелым новостям…
Усталость все-таки взяла свое.
Вымотавшаяся девушка спала, как младенец… Ассаэр, заглянув в палатку и удостоверившись в этом, вышел на солнце и спокойно протянул пальцы навстречу мелкому огоньку, давно уже мечущемуся вверх-вниз по скале. Раньше он не рисковал, опасаясь, что она заметит. Лучше держать наследницу Нариме в неведении о кое-каких возможностях огненной крови.
Демон сосредоточился, зажав огонек между двумя ладонями.
Так… поселок… ориентиры… Как он и думал, близ священной горы Каэрхе, в честь которой он и взял себе в Нариме другое имя, в двадцати семи лигах к востоку от Троеглавой скалы… Найти вряд ли будет сложно. Раз прислал сейчас – значит, с места они в ближайшее время сниматься не намерены…
И дополнительное сообщение, в один символ, обозначающий «сложно».
Что здесь случилось, интересно, с тех пор, как он в последний раз получал такую весточку?
Ассаэр помедлил в нерешительности, баюкая в ладонях пламя. Любое переданное от него сообщение будет риском, потому что придется оставить на огоньке отпечаток своей сущности. Это подвергнет опасности и его, и эту девчонку… и, потенциально, тех, к кому он собирался обратиться за помощью.
Приняв решение, он отправил по скалам пустой огонек.
Сам факт скажет пожилому пустыннику все, что ему необходимо знать: изгнанник вернулся.
Ассаэр не ложился еще пару часов, хорошо зная, что в пекло здесь выходят на охоту рыжие пауки. Крупные – с ладонь, с мерзкими жвалами, охотятся, будучи вполне способными отхватить немаленький такой кусок от человека… пока мелкие, улучив момент, впрыскивают в ткани яд. В жару живность прячется, но отыскать добычу несложно – по жаре она становится вялой…
Трех пауков-разведчиков демон таки раздавил сапогом. Остальные скоренько разбежались.
Затем полуденные твари наконец убрались в свои норы. Ночные были не намного приятнее… но с ними проще иметь дело.
Он тщательно обтер сапог о камни, залез в палатку, задраил за собой вход и отключился сразу же, едва улегся на спальник.
***
Кэллиэн устало сидел в кресле в дальнем углу комнаты, пытаясь хоть немного прийти в себя.
За сегодняшний день сюда успело заглянуть человек сорок, не меньше. Кто-то почтительно приближался к князю, кто-то только приносил необходимые Тельсу приборы и лекарства, кто-то лишь заходил, спрашивал о его самочувствии и снова уходил…
Сумасшедший дом.
Тельс, разумеется, не будь дурак, прочел кучу диагностирующих заклятий всех сортов и видов, половину из которых Кэллиэн слышал впервые в жизни, и тоже засек своим анализатором слабый след. Счел, что это просто фон от амулетов, которые князь носил не снимая…
Маг не стал его разубеждать. Раз профессиональный целитель не распознал в этой магии вреда, значит, так она не так проста. Сама по себе сила, видимо, была нейтральной и не содержала каких-либо вредоносных заклятий.
Все-таки это смахивало на чистую магию. И вместе с тем стопроцентно ею не являлось.
К примеру, чистая магия быстро рассеивается, но на сей раз след отказывался слабеть. Он не бледнел. Он не усиливался. Вообще не изменялся – Кэллиэн кропотливо и методично перепроверял после каждого посетителя, пока его не начало мутить при одной мысли о магических анализаторах.
Словно был незаметно заложен какой-то заряд, который теперь продолжал действовать.
И это было странно. Потому что так, судя по его изысканиям, не вела себя ни одна разновидность силы вообще.
Или она просто не выполнила еще своего предназначения?..
Дверь тихо отворилась, и вошла королева.
По-прежнему бледная, непривычно тихая, ни грамма косметики на лице. Стоило ей бросить взгляд на князя – снова выступили слезы…
Другой бы, может, расчувствовался.
Но его не зря считали бессердечным. И Кэллиэн продолжил бесстрастно наблюдать за женщиной.
– Простите, лорд Дэтре, – сдавленным голосом произнесла Ральда. – Я… как мой муж?
– Пока без изменений, к сожалению, порадовать нечем, – нейтрально отозвался маг, поднявшись и поклонившись.
Слезы капнули с пушистых ресниц, и Ральда торопливо стерла их со щек, тихо шмыгнула носом.
– Но не хуже?
Маг покачал головой.
– К счастью, нет.
– Хвала богам… – прошептала Ральда.
Опустилась в кресло близ постели князя. Подняла темные глаза на мага, изваянием замершего по другую сторону постели.
– Вы уверены, что это лучшее место для него? Возможно, у себя он бы быстрее пришел в себя, говорят, знакомая обстановка лечит…
– Миледи, понимаю и разделяю ваши тревоги... Однако отсюда ближе до целительской. И желающие проведать князя не причиняют вам никаких неудобств.
«Конечно, – мелькнуло у Ральды в голове. – Только вот будь Дориан в княжеских покоях, я бы позаботилась о том, чтобы его не видел никто, кроме целителя… и вас, лорд Дэтре. Раз вы так трогательно к нему привязаны… Вы бы оказались вхожи в святая святых – княжескую спальню, а там… Открылся бы такой простор для маневров… Но увы».
– Я могла бы сама съехать в отдельную комнату… – храбро начала она, но маг с легкой улыбкой отверг эту идею.
– Что вы, леди Ламиэ. С княжеской печатью… вы должны оставаться в княжеских покоях. Раз милорд назвал вас своей преемницей, вы должны нести это бремя с честью, во всей полноте.
– Да… вы правы… я об этом не подумала…
Издевается? Или говорит искренне? Настолько серьезен и непроницаем, что и не разобрать…
Ральда рассеянно коснулась руки мужа, чуть погладила…
