Меня обдало волной холодной злости. Ну, Клюшка! Специально меня провоцировала, чтобы появился повод выгнать. И если бы не предупреждение этого парня, я бы и правда не стала ходить на её занятия, и она смогла бы выгнать меня из академии. Какой блестящий план!
Брюнет довольно хмыкнул, прочитав все мысли на моём возмущённом лице. Сделав своё дело, он кивнул мне на прощание и пошёл по своим делам. Я догнала его и коснулась плеча. Он обернулся и вопросительно вздёрнул бровь.
— Может, всё-таки скажешь своё имя, мой герой? — сказала я и улыбнулась, — я — Айза.
— О, я совсем не герой, — он усмехнулся и сверкнул своими голубовато-серебристыми, как лигурийская сталь, глазами.
И просто ушёл, оставляя меня в растерянности от этой встречи.
Глава 4. Поборемся за достоинство.
В целом, день прошёл неплохо. Я начала немного ориентироваться в академии, пообщалась с однокурсниками и куратором нашего курса, тем самым профессором с тараканьими усишками, лордом Араканом. Он рассказал об истории Делатура и о том, как будут проходить наши занятия. А потом отвёл меня в сторону.
— Мисс Шин, я в курсе вашей размолвки с леди Эвелин, — он сокрушённо вздохнул, — леди была недовольна, что всё решили без него, и только поэтому будет цепляться. Пожалуйста, держите себя в руках. Она успокоится и перестанет.
— Я постараюсь, — печально вздохнула я.
— Я в вас верю, — улыбнулся мужчина, — я поговорил с ней. Она отказалась вас пускать на свои пары, имеет право, конечно, но! Вы всё равно приходите. Боритесь! Мы ведь не зря вас приняли?
Я его заверила, что сделаю всё от меня зависящее, а сама подивилась. То есть как она может запретить не ходить на пары? Почему? В правилах академии такого не было. Значит, всё дело в авторитете леди Эвелин. И он настолько высок и прочен, что, похоже, даже ректор ничего с этим не сделает.
Печально. Но я не собиралась сдаваться. Да, к монотонному бараньему упорству, с которым Тори утром пинала в дверь ванной, я не способна. Но я достаточно упряма, чтобы добиться своего. Я буду ходить на пары Клюшки! И она не сможет меня выгнать из академии. Вот!
Проблемы начались вечером, когда в квартиру вернулись все соседки. Потому что утренняя война не прошла без последствий. Тори окинула меня недовольным взглядом, когда я вошла в гостиную. Мне пришлось сбегать в библиотеку за нужными книгами на завтра.
— Как ты могла оскорбить леди Эвелин? — сказала она обвинительно.
— А она меня не оскорбила? — я тут же вскипела.
— Дерзкая, я смотрю? — на звук наших голосов из своей комнаты вышла Бригитта и привалилась к косяку, сложив руки на груди.
— Хамка она невоспитанная, — зафыркала рыжая зараза, — никакого уважения к заслуженному преподавателю!
— Уважение должно быть взаимным, — я выпрямилась и вздёрнула подбородок, расправляя плечи, — я не буду уважать того, кто не уважает меня.
— Да за что тебя вообще уважать? — взвилась малявка, аж косички злобно задёргались, как две змеи, — ты ученица, которая себя вообще никак не проявила, наоборот, ты показала себя с худшей стороны! Тебе стоило промолчать и со временем трудом и упорством завоевать уважение леди Эвелин! Она не должна уважать тебя просто так!
— А мне за что её уважать? — я начала злиться, — за её выслуги как преподавателя?
— Да! — заверещала Тори, — в конце концов, она старше тебя!
— А ты чего её так защищаешь? — вклинилась Бригитта, пока я набирала в грудь воздух для гневной отповеди.
— Потому что… — она на мгновение запнулась, а потом вздёрнула подбородок, — потому что она прекрасный учитель и не заслужила такого хамства от простой ученицы. Я её очень уважаю!
Её серые глаза лихорадочно сверкали сквозь стёкла круглых очков, она сжала кулаки, словно собиралась вколотить ими свои убеждения в меня и Бригитту.
— Просто тебя она не пыталась задеть, как меня, — наконец выдавила я и резко развернулась на каблуках в сторону своей комнаты.
Тори кричала мне вслед что-то в защиту своей любимой леди Эвелин, а я чувствовала между лопаток внимательный взгляд Бригитты, пока не закрыла за собой дверь своей комнаты. Я бросила сумку в угол и опустилась на край кровати.
Вся эта ситуация заставила меня вспомнить то, что я хотела забыть. Я хотела перечеркнуть всю свою жизнь вплоть до самого побега, но пока мне это не удавалось. Прошлое больно кусало за пятки, не давая забыть. Все обиды, недопонимания, вся пережитая боль продолжали жить во мне и причинять боль.
Я не удержалась и впервые за долгое время достала небольшой прямоугольный свёрток, завёрнутый в грубое серое полотнище. Я осторожно развернула ткань и посмотрела на обожжённую кожаную обложку. Страницы выгорели, но обложка осталась цела. Потрепалась, но я не могла её выкинуть. Это память.
Дрожащими пальцами я провела по почерневшей металлической вставке прямо по центру, это была первая буква моего имени, стилизованная под звезду. Я закусила губу. Я обещала себе быть сильной, зачеркнуть прошлое и быть счастливой. Ради самой себя. Потому что больше никто обо мне не сможет позаботиться. Я теперь сама по себе.
Смахнув незаметно скатившуюся слезу с щеки, я снова завернула обложку в полотнище и убрала в нижний ящик стола. Это всё, что я позволила себе захватить на память о прошлой жизни. Как память и как напоминание.
Я отчаянно тряхнула головой и решила выйти погулять, немного развеяться. В гостиной сидела только Бригитта, лениво листая учебник по общей магии. Я с секунду подумала, и решила с ней поговорить. Кто знает, сколько ещё мне тут находиться? Нужно налаживать связи.
— Привет, не отвлекаю? — я подошла к дивану, — я хотела извиниться за утро.
— Ну привет, — хмыкнула блондинка и отложила учебник, — это была война, всё честно. Ты просто оказалась быстрее и ловчее.
Она повела плечами и тряхнула светлыми волосами. Мне стало неловко, ведь всё было совсем не так. Если бы не моё «очарование», такая как Бригитта, точно не позволила бы мне прошмыгнуть вперёд неё. Она походила на северную воительницу, валькирию из легенд.
Высокая, статная, строгая, но непременно женственная, пухлые аккуратные губы придавали её облику мягкости, а крепкая подтянутая, но стройная фигура притягивала к себе взгляд. Она точно занималась и поддерживала себя в форме, случись что, я уверена, Бригитта Бьёрг не дала бы себя в обиду.
Я помялась, не зная, что ещё сказать. Бригитта помогла мне.
— Не обращай внимание на истерику малявки, — сказала она и кивнула в сторону двери Тори, — возраст такой. Нашла себе кумира и порвёт за него. Да и видно, что девчонку всю жизнь берегли, не знает, что может быть иначе.
— К чему ты это? — ответила я.
— Ну я ж не дура, — она хохотнула, голос у неё был немного низкий для женщины, но ей шло, — видела, как ты в комнату сбегала.
— Мне стоит лучше себя контролировать, — я досадливо сжала губу.
— Возможно, — она чуть качнула головой, — но ты и без того неплохо держишь лицо. Так учат только аристократов.
И она скользнула по мне внимательным взглядом, чуть приподняв бровь. Умная, наблюдательная, опасная. Точно Валькирия. Я с секунду подумала и решила, что Бригитта достойна моей искренности. Точнее, того, что я могу о себе рассказать.
— Мой отец аристократ, — сказала я и замолчала.
— Понимаю, — она и правда всё поняла.
В нашем королевстве есть пансионы для бастардов благородных, о ком родители хотели позаботиться. Они анонимны, девочки и мальчики не знали, кто их родители, но получали хорошее образование. Девочкам выделяли неплохое приданое, зависит от щедрости родителя, и выдавали замуж. Мальчиков брали на королевскую службу или в пажеские корпуса.
Такие дети не знают нужды, им нет причин беспокоиться о своём будущем. Если их не подкинули на порог церкви Светлой Святой, а отдали в пансион, это означало, что о них хорошо позаботились. Возможно, когда-нибудь они могут узнать имя своего родителя или родителей, если те пожелают.
