— Откуда мы знаем, что это вообще написано девушкой? Что, если это мужчина, пытающийся привлечь ваше внимание?
— Мужчина? — я даже не задумалась о таком.
— Да. Это может быть написано кем угодно. Нет никакого способа узнать достоверно. — Она вернула мне письмо. — В любом случае, мы ничего не можем с этим поделать, поскольку это не имеет отношения к Родине.
— Вы просто позволите ребенку вступить в брак? — мой тон был недоверчивым, когда я разочарованно откинулась на спинку сиденья.
— У нас нет особого выбора. Я хотела бы, чтобы у меня было все время мира, чтобы расследовать ваш случай, потому как, буду честной, спасение юной девушки — гораздо более захватывающее дело, чем наведение порядка после эпидемии. Но…
Она пожала плечами.
— Пожалуйста, Долорес, не могли бы вы поговорить с кем-нибудь из совета и попросить их провести переговоры с правителем Северных Земель?
Долорес передвинула какие-то бумаги на столе.
— Совет находится под большим давлением, и сейчас не самое подходящее время. Кроме того, у них нет никакой власти в Северных Землях.
— Но мы могли бы послать кого-нибудь, чтобы помочь ей, ведь так?
Три заметные морщинки образовались на лбу Долорес, пока она наблюдала за мной.
— Я не знаю, какие старые фильмы вы смотрели, моя дорогая, но в наши дни мы так не поступаем. Пока северяне придерживаются мирного договора и остаются на той стороне границы, мы останемся на этой стороне. Мы не будем их беспокоить.
Когда я открыла рот, чтобы заговорить, она подняла руку и продолжила:
— Я прерву вас в самом начале, потому что правда в том, что у нас нет навыков или технологий, чтобы проникнуть на чужую территорию и спасти кого-либо. Раньше, когда в мире существовали сотни стран, возможно, была необходимость шпионить друг за другом и добывать информацию о врагах, но после того, как первый совет упразднил страны и мы все адаптировались к одному и тому же языку, мы о таком не думали.
— Но пограничная стена ведь существует.
— Ага, да, но северяне — это всего лишь десять миллионов человек по сравнению с остальными нашими пятью миллиардами. Они, конечно, доставляют неприятности, но до того, как я приехала сюда, я думала, что это всего лишь небылица.
— Вы не верили, что они существуют?
— Именно. Я из южного региона, и я выросла, веря, что весь мир одинаков. Но чем больше я путешествую, тем больше понимаю, насколько это неправда. Мы все можем говорить на одном языке и называть себя одним народом, но в культуре по всему миру существуют огромные различия. Было бы интересно посмотреть, как обстоят дела по ту сторону этой стены, но, как я уже сказала, я не думаю, что северяне будут просто стоять и слушать, как мы учим их управлять собственной страной. И, к сожалению, у нас нет ни навыков, ни технологий для проведения спасательной миссии. Мне жаль, — Долорес глубоко вздохнула. — Лично я думаю, что есть что-то неестественное в том, что мы менее развиты, чем наши предки двести лет назад.
Редко можно было услышать такую открытую критику из уст кого-то вроде Долорес, и это сбивало меня с толку.
— Подумайте о том, как много мы могли бы узнать из прошлого, если бы так быстро не отказались от него.
— Нам пришлось. Отказ от старой системы был делом выживания, а для восстановления руин больших городов не хватало людей. — Я и сама не знала, почему так защищаю выживших в Токсичной войне. — И о том, что наши предки были более развиты, чем мы… Я бы сказала, что мы более продвинутые. Они изобрели передовые технологии, но мы научились использовать их более вдумчиво и ответственно.
Это было то, чему меня учили всю мою жизнь.
— Да, но это… — Долорес вздохнула и кивнула на электрическую пишущую машинку на столе. — До того, как меня послали сюда, я работала в Новом Мюнхене, где у всех нас были компьютеры. Ничего особенного, но, по крайней мере, у нас у всех был доступ к Информационной базе мудрости. Если я захочу сейчас воспользоваться компьютером, мне придется пройти в конец коридора, и это общий компьютер для всех четверых сотрудников на этаже.
— Мне жаль. — Я оглядела ее кабинет, который выглядел так, будто его не обновляли по крайней мере десять лет. — Этот регион всегда отставал от остальных. Видимо, люди боятся ИБМ, думая, что это что-то вроде старого Интернета с его лживой информацией.
— Ах, но ИБМ — это другое, так как теперь у нас есть библиотекари, которые контролируют весь контент. — Долорес снова потянула рубашку. — По крайней мере, остальная часть страны не такая отсталая. Знаете ли вы, что члены совета используют виртуальную реальность, когда встречаются? Это довоенная технология, и у инженеров-экологов тоже есть продвинутые компьютеры.
— Я уверена, что Совет хочет для нас лучшего.
Я не знала, что еще сказать.
Лицо Долорес смягчилось.
— Да, мне тоже хотелось бы так думать.
Наш разговор подошел к концу, но я все-таки повторила свою просьбу.
— Неужели мы никак не можем помочь Уилме?
— Боюсь, что нет.
— Ужасно. — Встав, я склонила перед ней голову. — Пусть свет и добро озарят ваш путь.
— И вам того же. Позвольте мне проводить вас, — сказала Долорес, выводя меня из своего кабинета. — Как долго вы пробудете в городе?
— Я не знаю. Дом большой, вещей разобрать мне нужно много.
— Кто-нибудь может помочь?
— Нет. Мои друзья живут в других районах и пока боятся ехать в этот район. Я бы никогда не попросила их приехать сюда.
— Может, кто-нибудь из местных?
Я покачала головой. СОН оставил после себя не так уж много людей, и у тех немногих, кто выжил, было достаточно поводов для беспокойства о своих собственных трагедиях.
— Могу я дать вам небольшой совет?
— Конечно.
Положив руку мне на локоть, Долорес посмотрела на меня с материнской заботой.
— Вероятно, будет лучше поверить каждому слову в последнем письме Уилмы о том, что она счастлива там, где она сейчас. И перестать так сильно переживать за нее.
— А что, если какой-нибудь дикарь заглядывал ей через плечо и заставлял писать то, что она написала?
Мы подошли к выходу, и Долорес протянула мне руки.
— Я хотела бы помочь, но единственное, что я могу вам сказать, это то, что мысли об этом сведут вас с ума. Отпустите это и прекратите все контакты с девушкой.
— А если я не смогу?
Держа меня за руки, она не сводила с меня глаз.
— Я здесь новый человек и не хочу становиться причиной неприятностей, но переписка с жителями Северных Земель опасна и, следовательно, незаконна. — Она кивнула на мой карман. — Это запрещенные письма.
Она была права, и я это знала.
— Я не собираюсь забирать письма или докладывать о вашей переписке, но прошу вас держаться подальше от границы и забыть о Уилме.
Но как только она произнесла эти слова, громкий голос внутри меня прошептал: «Невозможно!»
Глава 5
Строю планы
Девина
Уилма подтвердила, что кто-то читает ее письма перед отправкой. Я держала в руках ее третье письмо и перечитывала его.
Дорогая Девина,
Да, кто-то читает мои письма, но это всего лишь Тайтон. Тебе придется простить его за любопытство. Боюсь, это у нас семейное.
У тебя есть братья и сестры?
К слову, по поводу твоего вопроса. Брачные турниры проводятся каждый раз, когда женщине исполняется пятнадцать лет и она становится готова выйти замуж. Мой будет 17 августа. На этот раз это грандиозное событие, потому что прошло три года с последнего турнира, на котором Старр выбрала моего брата Фредерика.
Самые сильные воины из нашей страны соберутся, чтобы сражаться за меня, и я выберу себе мужа из пяти победителей. Это страшно и волнующе одновременно.
Пожалуйста, расскажите мне больше о себе. Я так счастлива, что у меня есть друг на Родине.
